Ганнибал. Враг Рима
Шрифт:
В последующие недели брат с сестрой ходили на поляну ежедневно. Довольная постоянно поступающими на кухню грибами, орехами, а иногда — и подстреленным Квинтом оленем, Атия не возражала. А поскольку Аврелия поручила Ганнону таскать всю поклажу, то и ему было позволено постоянно сопровождать их. К удивлению карфагенянина, мастерство Аврелии во владении гладием постепенно росло, и со временем Квинт начал учить ее пользоваться щитом. А вскоре взял с собой и два настоящих меча.
— Это, чтобы ты почувствовала, что значит держать в руках настоящее оружие, — сказал он, давая Аврелии один из клинков. — Хватит с меня игрушек.
Ганнон с нескрываемым удовольствием поглядел на длинное, с прогибом между краем и серединой лезвие в руке Аврелии. Оно не особо отличалось от того меча, который был у него в Карфагене.
Увидев его интерес, Квинт нахмурился.
— Знаешь, как таким пользоваться?
Ганнон рывком вернулся в реальность.
— Да, — против воли пробормотал он.
— Как так?
— Отец меня учил, — ответил Ганнон, намеренно не упоминая братьев.
— Он воин?
— Был, — солгал Ганнон. Чем меньше Квинт знает, тем лучше.
— Он воевал в Сицилии?
Ганнон нерешительно кивнул.
Квинт с удивлением поглядел на него.
— И мой тоже. Несколько лет прослужил в кавалерии. Отец говорил, что твой народ — достойные враги, вот только достойного командира у них нет.
«Не теперь, — восторженно подумал Ганнон. — Ганнибал Барка изменит все». Заставив себя, он лишь пожал плечами.
— Возможно.
Квинт уже открыл рот, чтобы задать следующий вопрос.
— Давай тренироваться! — прервала его Аврелия.
К облегчению Ганнона, этот разговор закончился. Квинт прислушался к словам сестры, и они начали аккуратно спарринговать с гладиями в руках.
Ганнон пошел проверить силки. Вскоре он заметил в стороне от поляны след кабана и поспешил обратно, чтобы сообщить об этом. За отменный аромат мясо кабанов очень ценилось. Но этих, скрытных по сути своей, животных было сложно найти. Возможность добыть такую ценную дичь упускать было нельзя. Новость сразу же заставила Квинта прекратить тренировки с Аврелией. Убрав гладии в ножны, юноша закатал их в одеяло и сунул в мешок.
— Пошли! — крикнул он, взмахивая рукой, в которой уже держал лук.
Аврелия поспешила следом за молодыми людьми. Она ничуть не меньше хотела добыть кабана и притащить его домой.
Сотня шагов, и Ганнон начал отставать.
— Я не могу идти быстрее, — объяснил он юным римлянам, которые с нетерпением глянули на него.
— Мы можем прекратить погоню, — недовольно сказал Квинт. — Или ты просто останешься тут.
Надо отдать ему должное, при этих словах он покраснел.
Но Ганнон сжал кулаки. «Я же этот проклятый след нашел, а не ты», — подумал он.
Повисла неловкая тишина.
— Я могу помочь, — внезапно сказала Аврелия.
Она вытащила из-под одежды небольшую связку ключей и, встав на колени сбоку от Ганнона, потыкала ими по очереди в кандалы карфагенянина, пока не нашла нужный.
— Ты понимаешь, что делаешь? — возмущенно спросил Квинт.
Аврелия не обратила никакого внимания на слова брата. Широко улыбнувшись Ганнону, она отстегнула второе кольцо, при этом не смогла удержаться от мысли, что юноша похож на греческую статую атлета.
Ганнон, не веря глазам, поднял одну ногу, потом другую.
— Клянусь бородой Баал Хаммона, как же здорово!
— Как, во имя Гадеса, ты их заполучила? — спросил Квинт, подходя к молодым людям.
Аврелия просто светилась от гордости.
— Сам знаешь, как Агесандр вечерами любит выпить. И очень часто потом спит до Бесперы, первой стражи. Мне было достаточно подобраться к нему и сделать восковые слепки с каждого. А потом сходить к кузнецу и сделать копии. Я сказала ему, что это ключи от отцовских сундуков, и дала пару монет, чтобы он никому не рассказывал.
Глаза Квинта расширились, но он все равно был не рад.
— Зачем ты это сделала?
Аврелия не хотела сознаваться в истинной причине, по которой она освободила Ганнона от кандалов. Она их просто ненавидела. Большинство рабов получали право ходить без цепей спустя годы службы, когда хозяева сочтут, что они уже не помышляют о побеге. Но некоторым такое доверие не оказывали никогда. Естественно, Агесандру не составит труда убедить Фабриция, что Ганнон как раз из таких.
— На такой случай, как сегодня, — с вызовом сказала она. — Чтобы мы смогли нормально охотиться.
— Он же сбежит! — вскричал Квинт.
— Нет, не станет, — с горячностью возразила Аврелия и посмотрела на Ганнона. — Ты же не станешь?
Растерявшись в такой странной ситуации, ошеломленный действиями Аврелии, Ганнон едва смог ответить.
— Н-нет, конечно нет… — запинаясь, сказал он.
— Вот! — торжествующе сказала брату Аврелия.
— И ты веришь? Он же раб!
Глаза Аврелии сверкнули.
— Ганнону можно доверять, Квинт, и ты это знаешь!
Ее брат мгновение смотрел ей в глаза.
— Очень хорошо, — проговорил он наконец и, поглядев на раба, спросил: — Дашь слово, что не сбежишь?
— Клянусь. Да будут в этом свидетелями Танит и Баал Хаммон, Мелькарт и Баал Сафон, — твердо ответил Ганнон.
— Если ты солгал, я сам тебя поймаю, — пробормотал Квинт.
— Отлично, — ответил Ганнон, не отводя взгляда.
Римлянин слегка кивнул.
— Тогда вперед.
Наслаждаясь возможностью бежать, впервые за много месяцев, Ганнон сорвался с места туда, где видел след кабана. Конечно, юноша думал о побеге, но клятву, которую он только что дал, никак нельзя нарушить.