Ганнибал
Шрифт:
Кинооператор-любитель оказался клерком из патентного бюро, звали его Виггерт. Боясь, что полиция отберет пленку и итальянское телевидение получит ее бесплатно, он немедленно позвонил в Лозанну своему адвокату, договорился об авторских правах на изображение и, торгуясь так, что с претендентов пух и перья летели, продал свои права телекомпании «Эй-Би-Си новости» на условиях оплаты за каждую передачу в эфир. Право первыми опубликовать серию снимков в Северной Америке получил «Нью-Йорк Пост», за ним – «Нэшнл Тэтлер».
Пленка сразу же заняла должное место в серии
Полученная Мэйсоном копия фильма о каникулярных приключениях семейства Виггерт была полной. Мы можем видеть, как во дворе Академии милое семейство швейцарцев с чувством исполняемого долга вершит орбиту за орбитой вокруг гениталий Давида, за несколько часов до событий в Палаццо Веккьо.
Мэйсону, следящему за видеоизображением единственным глазом, защищенным толстой линзой, был малоинтересен дорого ему обошедшийся кусок мяса, дергавшийся на конце электрошнура. Коротенький урок истории, преподнесенный газетами «Ла Национе» и «Коррере делла Сера» о судьбе двух Пацци, повешенных из одного и того же окна с промежутком в пятьсот двадцать лет, заинтересовал его и того меньше. Внимание его захватили кадры – и он прокручивал их снова, снова и снова – с дергающимся шнуром, ведущим вверх, к решетке балкона, где в тусклом свете, падавшем изнутри, виднелся размытый силуэт стройного человека, прощально махавшего рукой. Махавшего Мэйсону. Доктор Лектер легко помахивал лишь кистью руки, так, как машут на прощанье ребенку.
– До свиданья, – ответил Мэйсон из окружавшей его тьмы. «До свиданья», – прогремел его радиобас, содрогающийся от ярости.
ГЛАВА 42
Опознание доктора Ганнибала Лектера в качестве убийцы Ринальдо Пацци дало Клэрис Старлинг возможность наконец-то заняться чем-то серьезным, слава Богу! Она стала de facto осуществлять связь – хоть и на низшем уровне – между ФБР и итальянскими властями. Хорошо было решать одну и ту же задачу совместными усилиями.
Жизнь Старлинг резко изменилась с момента перестрелки во время рейда против наркодельцов. И она, и те, кто остался в живых после событий на рыбном рынке «Фелисиана», оказались как бы в административном чистилище, в ожидании решения по докладу Департамента юстиции юридическому подкомитету Палаты представителей.
После того как ей удалось отыскать рентгеновский снимок Лектера, Старлинг пыталась убить время, замещая инструкторов Национальной полицейской академии в Квонтико, тех, что болели или находились в отпуске.
Всю осень и зиму Вашингтон раздирали страсти по поводу скандала в Белом доме. Пустословы-морализаторы разбрызгивали гораздо больше слюны, чем потребовалось для совершения злосчастного маленького грешка, и президент Соединенных Штатов, пытаясь избежать импичмента, публично нахлебался такого дерьма, какого вовсе и не заслуживал.
Этот
День за днем в голове Старлинг зрело убеждение, что федеральная служба уже никогда не будет для нее тем, чем была прежде. На ней, на самой Клэрис, теперь лежало клеймо. Ее сотрудники, когда им приходилось иметь с ней дело, смотрели на нее с некоторой опаской, будто она могла передать им заразную болезнь. А Клэрис была еще достаточно молода, чтобы такое отношение ее удивляло и разочаровывало.
Замечательно снова заняться делом: просьбы итальянцев предоставить им информацию о докторе Лектере дождем сыпались на Отдел психологии поведения; приходили они обычно в двух экземплярях, один из которых пересылал им Госдепартамент. Старлинг охотно отвечала на запросы, забивая информацией факсы и пересылая файлы с делом Лектера электронной почтой. Она и сама удивлялась тому, сколько разрозненных материалов скопилось за семь лет, прошедших с его побега.
Ее крохотная подвальная комнатушка в Отделе психологии поведения доверху заполнилась бумагами, измазанными чернилами факсами из Италии, копиями итальянских документов.
Что же такое важное могла она переслать итальянцам? Больше всего их заинтересовало то, что за несколько дней до смерти Пацци в ФБР поступил компьютерный запрос из Квестуры о доступе к файлу Лектера на сайте в Информационном центре ФБР в Квонтико. Итальянские газеты старались при помощи этой информации обелить Ринальдо Пацци, утверждая, что он, втайне от всех, разрабатывал план поимки доктора Лектера, стремясь восстановить свою репутацию.
С другой стороны, размышляла Старлинг, чт?о из информации, касающейся убийства Пацци, могло оказаться полезным здесь, если доктор Лектер вдруг надумает вернуться в Соединенные Штаты?
Джек Крофорд не так уж часто бывал у себя в отделе, чтобы можно было с ним советоваться. Он много времени проводил в суде и по мере того, как приближался его уход на пенсию, все чаще вынужден был давать там показания то по одному незакрытому делу, то по другому. Все чаще он брал отпуск по болезни на один-два дня, а то и дольше, и даже когда бывал в отделе, казался все более и более отчужденным.
Мысль о невозможности получить от него совет вызывала у Старлинг приступы жгучей паники.
За годы службы в ФБР Старлинг насмотрелась всякого. Она знала, что, если доктор Лектер снова совершит убийство в Соединенных Штатах, в Конгрессе вострубят трубы возмущения, извергая метаболические ветры; невероятных размеров волна запоздалых догадок и предположений хлынет из Департамента юстиции и игра в догонялки-трахалки начнется всерьез. Первыми по шее получат таможенники и служба береговой охраны – за то, что впустили его в страну.
Местные судебные власти – там, где будет совершено преступление, – затребуют всю информацию, касающуюся Лектера, и все усилия ФБР будут сосредоточены на местном отделении Бюро. Потом, когда доктор совершит новое убийство – уже в новом месте, – все сразу переместится туда.