Гарик Потный и Оружие Пролетариата
Шрифт:
– Притворись, будто обоссался неспециально, - предложила Галина.
– Кинь в него гирю, авось она сломает ему ногу, - предложил Роня.
– Не могу, - отмел все эти предложения Гарик.
– Меня тут же заметут.
Тут в столовку вниз головой свалился Незнайка. Как ему вообще удалось пробраться в дыру за портретом, осталось загадкой - с первого взгляда было ясно, что его ноги скованы розовыми наручниками. Ему, наверное, пришлось как зайцу вспрыгивать по многочисленным ступенькам курятниковской башни.
Разумеется,
– Что случилось?
– спросила Галина, помогая Незнайке дойти до кресла и усаживая его рядом с Гариком и Роней.
– Это Малой, - дрожащим голосом начал рассказывать Незнайка.
– Я наткнулся на него около библиотеки. Он сказал, что ему нужен сексуальный раб, чтобы попрактиковаться.
– Иди и расскажи все проффесору Макдональдс!
– с силой воскликнула Галина.
Незнайка замотал головой.
– Не хочу получить пиздюлей, - промямлил он.
– Ты должен дать ему пизды, Незнайка!
– вмешался Роня.
– Малой привык ходить раком, но это же не повод подставлять ему зад, чтобы ему было легче стать активом.
– Нет нужды напоминать мне, что я недостаточно гетеросексуален для курятниковца, Малой уже сделал это за вас, - задушено выдавил Незнайка.
У него был такой вид, будто он вот-вот заплачет. Гарик порылся в кармане робы, достал кусочек сала в шоколаде, последний из коробки, подаренной на Рождество Галиной, и протянул его Незнайке.
– Ты трахнешь двенадцать таких, как Малой, - сказал Гарик.
– Ведь ваза-сортировщица определила тебя в "Курятник", правда? А Малой где? В вонючем "Змеюшнике", мудила.
Незнайка скривил губы в жалком подобии улыбки и развернул обертку с сала.
– Спасибо, Гарик... Я, наверное, пойду спать... Возьмешь карточку? Ты ведь их собираешь?
Незнайка пошел спать, а Гарик решил взглянуть, какой знаменитый порноактер достался ему на этот раз.
– Опять Ильич, сука - пробормотал он.
– Эта карточка мне попалась самой первой, когда...
Тут он ахнул от изумления. Перевернул карточку, прочел текст. Потом медленно поднял глаза на Роняа и Галину.
– Я нашел!
– прошептал Гарик.
– Нашел Джугашвили! Я же говорил, что встречал это имя раньше! В поезде, когда мы ехали сюда! Слушайте: "Ильич особенно прославился своей Великой Октябрьской Революцией в 1917 году, изобретением двенадцати способов сбежать из саркофага, а также совместной с Иосифом Джугашвили работой в области создания революционного оружия"!
Галина так и подскочила. Давно она не бывала так возбуждена, пожалуй, с тех пор, как проснулась.
– Стойте, суки, здесь!
– выкрикнула она и помчалась в спальню. Гарику с Роней хватило времени лишь на то, чтобы обменяться заинтригованными взглядами, а Галина уже прилетела обратно с огромной старинной книгой в руках.
– Никогда бы не подумала, что здесь тоже можно искать!
– возбужденно шептала она.
– Я взяла это в библиотеке давным-давно, так, скучное чтиво, чтоб побыстрее уснуть.
– Дрочить не пробовала? Вряд ли чтение поможет уснуть?
– усомнился Роня. Галина цыкнула на него, чтобы он не пиздел, пока она думает, и, бормоча про себя, принялась со страшной скоростью листать страницы.
В конце концов она отыскала нужное место.
– Я так и знала! Я так и знала!
– Говорить можно или еще нет?
– спросил Роня ядовито. Галина не обратила на него никакого внимания.
– Иосиф Джугашвили, - прочитала она торжественно, - является единственным известным на сегодняшний день и при этом живым эксплуататором оружия пролетариата!
Но это не возымело эффекта, на который рассчитывала девочка.
– Чего?
– хором спросили Гарик и Роня.
– Да неужели вы такие тупые? Мне лень рассказывать, лучше сами прочтите, вот тут.
Галина подтолкнула книжку поближе, и Гарик с Роней с трудом прочитали следующее:
Многовековые исследования в области физики твердого тела представляли собой попытки создать так называемое революционное оружие, оружие пролетариата, легендарное вещество удивительной волшебной силы. Считалось, что оно способно превратить любое говно в чистое варенье. Также с его помощью можно было мочить буржуев.
На протяжении многих веков неоднократно появлялись сообщения о создании оружия пролетариата, однако, единственный реально существующий экземпляр принадлежит товарищу и Вождю Иосифу Виссарионовичу Джугашвили, более известному как Иосиф Сталин, знаменитому партийному лидеру и ценителю кинофильмов в стиле соцреализма. Господин Джугашвили, в прошлом году отметивший свой сто двадцать шестой день рождения, ведет уединенную жизнь в горах Кавказа в окружении молодых любовниц.
– Понимаете?
– воскликнула Галина, с трудом дождавшись, когда Гарик и Роня наконец закончат читать.
– Хомяк, видимо, охраняет оружие пролетариата Джугашвили! Нет сомнений - Джугашвили попросил Ильича спрятать его, они ведь соратники! Джугашвили знал, что за оружием кто-то охотится, вот и решил забрать его из "Нацыянального"!
– Оружие, которое делает варенье и убивает буржуев, - сказал Гарик.
– Недивительно, что Сергей Полиэтиленович хочет его спиздить. Кто угодно бы захотел. Я вот тоже хочу.
– Тем более неудивительно, что мы не нашли Джугашвили в "Этюде о новейших тенденциях коммунистической идеологии", - вставил Роня.
– Не очень-то он новейший, раз ему сто двадцать шесть лет, правда?
Следующим утром на защите от сил козла, переписывая с доски способы лечения от укусов обкуренной шмары, Гарик с Роней все еще обсуждали, что бы они стали делать с оружием пролетариата, если бы оно у них было. И, пока Роня не сказал, что он бы взорвал нахер Багдад за хуевую игру их фаршболльной команды, Гарик не вспоминал ни о Сергее, ни о предстоящем матче.