Гарон
Шрифт:
Яна искренне была не рада подобной перспективе. Она поморщилась, представив в кого превратится, если вообще доковыляет хотя бы до половины пути. Поясница заныла сильней, намекая, что хозяйка полностью права в своих предположениях.
Далеко внизу видна была сумрачная долина с унылой грязно-серо-бурой растительностью, покрывавшей сплошной пеленой почти всю обозримую местность. Островки скал с вулканами, полосами-гребнями пересекали ее, разбавляя краски корчнево-красным колером. Но это еще полдела, другое особо огорчало — ландшафт, что шел под уклон, стремясь не вверх, как Яна считала — к горе, на которой расположился `славный' город Хаосос, а вниз, куда они должны спуститься, как в жерло воронки. И располагалась она ближе к горизонту, а, может, и далеко за. В довершение ко всему им нужно было, как-то спуститься по отвесной скале ко всему этому `великолепию', а веревка здесь вряд ли поможет — дельтаплан и то вопрос.
— Где гора ада? Куда делась?
— Она есть — перед тобой.
— Что-то у меня со зрением: горные хребты в изобилии вижу, что местность под уклон, этак градусов под 40, тоже вижу, а вот гору убей, нет.
— Это и есть гора ада, она идет вниз, а не вверх, а то, что мы видели, всего лишь ее отражение, — хмуро сообщил эльф, оглядывая скалу, на которой стоял.
— Замечательно. Веселое место, — не скрывая желчного сарказма, выдала Яна, и озадачилась. — Что ищешь? Лифт? Не работает, будем сейчас птичек изображать. `Ты точно в рай, а я не думаю, что тоже'. А скажи мне мудрый друг, эльф, черти здесь водятся? Сковороды для жарки, чаны с кипящей смолой? Судя по веселенькой окраске растительности, здесь водится все, кроме оптимизма.
— Сейчас узнаем, — поправил перевязь эльф и обнял девушку.
— Э-э-э!! — завопила она, сообразив, что он собрался делать. Поздно — Авилорн грянул вниз аки коршун, увлекая за собой жену.
Летели недолго, но душевно. Рухнули на россыпь камней и поехали вниз, как разогнавшиеся гоночные машины, уже по отдельности: эльфа понесло налево, девушку направо. Яна, судя по скорости передвижения, поняла, что до первых деревьев от нее доедут только уши, попытаясь притормозить ногами. Ее занесло и перевернуло. Протащило мимо низких колючих кустов и вынесло на старый трухлявый пень, который она снесла и, наконец, притормозила, въехав в следующий. Застыла обнимая его всем организмом, не веря, что приехала — сердце еще бежало по склону, за ним катились глаза… Слева затрещали кусты и появился изрядно потрепанный эльф. Он оттер испачканное лицо и задал свой любимый вопрос:
— Ты как?
Яна соображала минут пять, чтоб такого сказать, умного и неординарного, и выдала пошлое:
— Идиот!! У меня веревка есть! Я зачем, по-твоему, сумку несу?!
— Извини, — смутился Авилорн и присел рядом в ожидании, когда жена, все-таки, вернет своему лицу нормальное выражение, отпустит пень и пригладит стоящие дыбом волосы. Но Яна, кажется, сроднилась с пнем и без него себя не представляла.
— Здесь и переночуем? — спросил с пониманием. Яна глянула на него, как собака Баскервиллей на долгожданный ужин.
— Понял! — заверил он и попытался освободить любимую от пня, а его, соответственно, от нее. Получалось с трудом.
— Что я здесь делаю? — спросила девушка, глядя на свои скрюченные пальцы, что разгибал Авилорн, ослабляя хватку.
— Ты пришла за разводом, — напомнил.
— Не-а! Я согласна остаться твоей женой. Круче ни тебя ни меня наказать ни один фанат-клуб садистов не мог! Бог с ним, с официальным браком. Переживу. Ты будешь жить у себя, в привычной обстановке сказочной шизофрении. Я у себя, в серых буднях прагматичного мегаполиса… Если, вообще, буду жить. В чем сильно сомневаюсь…
— Не сомневайся и будешь. А чтоб вернуться в любимый тобой мир, нужно…
— Умереть здесь?
— Пройти ад.
— А другой дороги нет?
— Нет.
— Спасибо. Ты настоящий друг. На душе сразу спокойно стало, легко. И жизнь уже радует… Почти!
— Тебе нужно спасти сестру, — напомнил Авилорн отцепив, наконец, последний палец девушки от треклятого пня.
— Альку? — плотоядно улыбнулась Яна. — Угу. Я ее спасу и оставлю у вас. На тебе женю, чтоб жизнь медом не казалась! Коза малолетняя! Надо же вляпать меня в такую историю! Не-е, не будем спешить, мы не служба спасения. Пускай ее гарон еще пару лет уму-разуму поучит. Вертихвостка!
Авилорн ласково улыбнулся, погладил девушку по лицу:
— Испугалась?
Яна лишь вздохнула и, прикрыв глаза, уткнулась лбом в шершавую поверхность пня: как же тебе сказать? Какими словами, чтоб доходчиво получилось и до нюансов ощущений передало всю `радость', живущую в душе с момента начала похода. Нет! С момента знакомства с гаронами!
— Вот зачем я пришла! — рыкнула Яна. — Автограф на гароньих тушках поставить!
За спиной раздался громкий, вызывающе-высокомерный смех.
Девушка вжала голову в плечи, боясь повернуться — она была уверенна, так смеяться может лишь сам дьявол. Да и лицо Авилорна, что было перед ней, но обращено к тому, кто смеялся, подтверждало догадку: эльф был бледен и полупрозрачен, что говорило о высшей степени тревоги и волнения: губы твердо сжаты, брови нахмуренны, взгляд тоскливый, но решительный.
— Уходи, — прошептал он одними губами, не глядя на Яну, но та как-то сразу поняла, что это сказано ей и медленно поднялась, обернулась, уже зная кого увидит, все же желая удостовериться, прежде чем бежать. Так и есть — недалеко от них стоял гарон — смуглолицый мужчина с шикарной внешностью, в черном костюме и черном широченном плаще, небрежно накинутом на плечи. Его губы изгибала усмешка, а взгляд был язвителен и остр, холоден и любопытен. Гарон спокойно стоял, опираясь ногой на камень, руками на колено, и внимательно наблюдал за гостями, и было ясно, что его вальяжно-индифферентная поза всего лишь обманка, как и его внешность — принца, но с черным сердцем.
— Уходи, — повторил эльф, уже приказывая. Вытащил клинок из ножен. Из отвесных стен скалы проявилось еще трое гаронов и пошли на них. Яна рванула прочь, но пробежала лишь пару метров и остановилась, секунда колебаний и она вернулась к Авилорну, удивляясь сама себе: что ж я делаю-то? А рука уже вытаскивала второй клинок из ножен на спине эльфа.
— Уходи же! — уже взмолился парень.
— Извини, — вздохнула Яна, вставая рядом и копируя его позу — меч на изготовку. Выглядело, наверное, это смешно, потому что гарон выгнул бровь, оглядел девушку и рассмеялся, захлопав в ладони. Глухой звук хлопков перчатки о перчатку, отдалось в сердце девушки похоронным маршем. Память о ночи первой встречи со слугами хаоса ожила и пробрала дрожью от кончика меча до пяток, но девушка закусила губу, чтоб не завопить от ужаса и стиснула рукоять оружия сильней.
— Глупая, — с болью прошептал Авилорн.
— Ну, не могу я уйти, — удручено прошептала Яна, невольно всхлипнув. Она до дрожи боялась гаронов, и ненавидела тот страх, что клубком свернулся в ее желудке и застил глаза туманом, но уйти и бросить Авилорна не могла. Ей было проще примириться с одной смертью на двоих, чем с одной — его.
— Попытайся, — эльф еще на что-то надеялся. А гарон уже шел к ним.
Остановился на расстоянии взмаха меча и, сложив руки за спиной, оглядел пару с наглым прищуром. Он явно что-то хотел сказать, а, может, и говорил — эльфу. Яна слабо соображала и почти ничего не понимала — смотрела отчего-то на грудь мужчины закрытую вышитым колетом и думала глупости: о том, что под одеждой у него, наверное, противные бородавки, и наросты, и вообще, он урод, хоть физиономия достойна красоваться на постерах и радовать глаз неуравновешенных девиц. Гарон улыбнулся, качнувшись к ней, и потрогал лезвие дрожащего в руке девушки меча: