Гарри Поттер и Чертоги Разума

inatami

Антея снизошла до беседы:

Присаживайтесь, Джон. Надо подождать несколько минут. Хотите что-нибудь выпить?

Джон посмотрел на огонь в камине:

Глинтвейн был бы уместен, вы не находите?

Антея снова улыбнулась и ушла - через другую дверь, нежели они заходили. Джон так и не решил, поняла ли помощница старшего Холмса, что про глинтвейн он пошутил.

За десять минут ожидания в кресле перед камином Джона вдруг разморило так, что его голова низко опустилась

и подбородок коснулся груди. Легкое прикосновение к щеке вернуло Уотсона в реальность. Он быстро моргнул несколько раз и поднял голову. Перед креслом стоял Шерлок. Кончиками пальцев он поглаживал скулу Джона, и, хотя Шерлок не улыбался, Уотсон за милю мог бы разглядеть в глазах любовника нежность.

Что это за место? - спросил Джон, догадываясь, каким будет ответ.

Логово Майкрофта. Я провел тут шесть недель, когда... перед тем, как вернуться.

Шерлок наклонился и поцеловал Джона.

Надеюсь, это стоит того, что мне пришлось снять халат, - слегка фыркнул Холмс, оторвавшись от губ Джона и усаживаясь в кресло напротив.

Разве то, что нас пригласили сюда, не свидетельствует о чем-то из ряда вон выходящем? Тем более, ты совершенно свободен, и я рад, что в этот раз стена не пострадает.

Пффф! Я задумал очень любопытный эксперимент, мне не хватает только соляной кислоты для его проведения. Сомневаюсь, что дело Майкрофта может быть настолько захватывающим, - Шерлок рассеянно оглядывал комнату, в которой не раз бывал, и подмечал мелкие детали, изменившиеся с момента последнего посещения.

Соляная кислота?
– поднял брови Джон.
– На нашей кухне? Шерлок, на кухне, где мы едим! Я уверен, что это не входит в перечень разрешенных опытов!

Ну, смотря кем разрешенных… - уклончиво протянул Шерлок, стряхивая с колена невидимую соринку.

Мной! Шерлок, я не хочу, чтобы соляная, серная, азотная или любая другая настолько опасная кислота появлялась на нашей кухне. Нет-нет, это неприемлемо, - Джон погрозил Шерлоку пальцем, но жест не выражал и десятой доли испытываемого им возмущения.

Уотсон видел, что больше всего Шерлоку хочется прямо сейчас вступить в ожесточенный спор, разбить доводы соперника, обозвать его идиотом и залить кухню всей кислотой, которую удастся достать. Но Холмс молчал. Он смотрел на Джона со смесью гнева и недовольства, но все-таки молчал.

Джон понимал, что происходит. Их отношениям был уже почти год, и все это время Шерлок старался. Шерлок старался быть милым с людьми, которые нравились Джону, старался не разрушать их квартиру больше необходимого, старался не уничтожать Джона сарказмом, когда был не в духе. Иногда этих стараний было недостаточно, и в дело вступало терпение Уотсона. Когда отказывало терпение, происходили шумные ссоры, от которых миссис Хадсон ретировалась к миссис Тернер.

Но после шумных ссор всегда наступало жаркое примирение, которое окончательно стирало осадок неприятных обсуждений. Джон был бесконечно благодарен Шерлоку за то, что тот старается, а Шерлок, зная о благодарности Джона, старался еще больше. В конце концов, однажды признался Холмс, это можно расценивать как один из серьезных жизненных экспериментов.

Ты мог бы использовать мою ванную комнату для таких опытов, так как я чаще моюсь в твоей, - мягко сказал Джон, улыбнувшись.
– Хотя, конечно, миссис Хадсон об этом знать не следует.

Губы Шерлока дрогнули, но улыбку перебил звук открывшейся двери: Антея принесла небольшой поднос с кружкой глинтвейна на нем. Уотсон изумленно распахнул глаза.

Шерлок подозрительно поморщился, принюхиваясь:

Что за нелепый выбор напитка?

О, это я попросил, - быстро ответил Джон, обхватывая горячую кружку обеими руками и ставя на столик подле своего левого локтя.
– Хотя и не предполагал, что вы воспримете это серьезно, Антея.

К пожеланиям гостей в этом доме относятся очень серьезно, - раздался голос Майкрофта от дверей.
– Антея, благодарю. Джон, рад, что вы смогли выбраться.

Джон ответить не успел, потому что Шерлок язвительно процедил:

Будто у него был выбор! Ты сорвал его с работы, совершенно не интересуясь ни его возможностями, ни его желаниями!

Ты делаешь то же самое регулярно, - спокойно ответил Майкрофт, закрыв за помощницей дверь и проходя к необъятному письменному столу.

Но мне-то можно, - фыркнул Шерлок, но уже без прежнего пыла.

Джон, мелкими глотками отпивая горячий глинтвейн, наблюдал за перепалкой безмятежно, зная, что долго она не продлится.

Старший Холмс стоял у массивного кожаного кресла. Кивком пригласив гостей перебраться ближе к нему для удобства разговора, Майкрофт сел. Уотсон, ни в малейшей степени не желавший затягивать беседу, с готовностью пересел от камина ближе к столу, не забыв прихватить кружку с ароматным вином. Майкрофт адресовал Джону любезнейшую улыбку:

Замечательно выглядите, Джон. Этот свитер идеально подчеркивает цвет ваших глаз.

Джон пытался не поддаться на уловку Майкрофта, но не удержался и усмехнулся. Шерлок оказался до собственничества ревнивым партнером, и брат считал эту информацию с него, как сам Шерлок читал скрипичную партию с нотного листа. Иногда - как сейчас - достаточно было лишь чуть пощекотать ревность младшего брата, чтобы он, в стремлении избавиться от Майкрофта, согласился на быстрые и конструктивные переговоры. Презрительно зашипев, Шерлок пересел в кресло у стола и злобно уставился на брата:

Что на этот раз у тебя стряслось?

Майкрофт моментально изменился: сбросив маску чуть вальяжного, расслабленного, гостеприимного хозяина дома, он стал хладнокровным и жестким.

Это дело на первый взгляд покажется тебе заурядным, но, поверь, сопутствующие обстоятельства настолько особенные, насколько это вообще возможно. При этом необходимо соблюдать полнейшую конфиденциальность. Джон, - Майкрофт обратил к Уотсону тяжелый взгляд, - ни слова об этом не должно появиться в вашем блоге. Я надеюсь на ваше благоразумие.