Гарри Поттер и Чертоги Разума
Шрифт:
Конечно, - фыркнула Ханна, - причины, как же! То, что ее муж пил, не является серьезной причиной для оправдания убийства! Если бы вы ее не убили, они бы вместе справились с этим! Вы, Поппи, вы и ваши чокнутые подружки, вашими черными руками лишили меня семьи! Из-за вас я жила с безумным отцом-параноиком, который каждый божий день заставлял меня клясться, что я отомщу! Из-за вас я была лишена нормального детства! И из-за вас у меня больше нет будущего! Кто, ну кто вас просил делать этот проклятый аборт, - вдруг зарыдала Ханна, опускаясь - почти падая - обратно в кресло и утыкаясь лицом в колени. Глухие спазмы душили ее, плечи сотрясались, и судорожные всхлипывания на
Выпей, - твердо и увещевающе попросила она.
Ханна с трудом подняла заплаканное лицо и послушно проглотила лекарство, криво усмехнувшись:
Это уже не поможет.
Я понимаю, и мне очень жаль, - кивнула Гермиона серьезно, протягивая платок.
Я очень старая и глупая ведьма, - пробормотала Поппи, словно очнувшись от забытья, - но вы же не хотите сказать, что Ханна убила Прис и Розмерту? И эту девочку Хетти?
Боюсь, именно это Шерлок и говорит, - все еще вздрагивающим голосом подтвердила Ханна.
– Я убила всех троих.
Почему ты не убила Поппи?
– вмешался Рон. Он сидел, тяжко опираясь локтями на колени, и нервно потирал лоб.
Ханна качнула головой и закрыла глаза, демонстрируя, что на этот вопрос она отвечать не станет.
Думаю, я мог бы предположить, - негромко сказал Джон, вставая рядом с Шерлоком.
– Вы просто не смогли, да? Когда вы, повзрослевшая и более уверенная в своих силах, вернулись в Хогвартс для осуществления своего плана, мадам Помфри стала обучать вас. Вы проводили вместе много времени, она заботилась о вас, рассказывала все, что знала сама, и вы, лишенная матери, привязались к ней, не так ли?
Слишком много умных магглов развелось, - грубовато ответила Ханна, отводя взгляд. Обвинение в трех убийствах смутило ее меньше, чем подозрение в простой человеческой привязанности.
Мадам Помфри переводила взгляд с Джона на свою бывшую подопечную, словно мучительно соображая, ловя какую-то ускользнувшую мысль, и наконец глаза ее распахнулись, когда она вспомнила что-то из ранее сказанного:
Мерлин мой, Ханна, ты думаешь, что твоя мать хотела сделать аборт из-за пьющего мужа?
Скептически подняв бровь, Эббот язвительно произнесла:
Ну не знаю, может, ее лепреконы заставили?
Ханна, дево… - начала было Поппи, обрывая себя на полуслове.
– Этот ребенок был не от твоего отца.
Что?
– впервые Ханна выглядела действительно удивленной.
– Что вы сочиняете?
Ханна, неужели ты думаешь, что мы втроем были настолько полоумными старухами, что просто так, без всяких видимых причин пошли на такой риск?
– соображала Поппи, может, и медленно, но когда картина становилась понятна ей, она начинала рассуждать очень связно.
– Это произошло той осенью, когда годовалый Гарри Поттер остановил Волдеморта в первый раз, за месяц до того знаменательного события. Северус, - Помфри перевела на Снейпа давящий взгляд, - вы помните те времена?
Конечно, - хрипло и чрезвычайно неохотно отозвался Снейп.
– Хотя предпочел бы забыть.
От горечи этих слов Гарри только сильнее стиснул челюсти.
Наш бывший директор Альбус Дамблдор, - обратилась к Холмсу Поппи, - любил повторять, что ночь наиболее темна перед рассветом. Он был прав, конечно, но иногда эта тьма затягивает кого-то, кто тебе дорог, и это особенно больно, когда до рассвета оставалось совсем недолго. Мы - все мы - тогда жили в постоянном страхе. Сторонники Темного Лорда настолько распоясались, что почти открыто говорили о грядущих в нашем сообществе изменениях, когда власть наконец-то достанется Тому Реддлу. Упорно и методично готовилась база для массового угнетения магллорожденных и ущемления в правах полукровок, и специальные законопроекты для чистокровных.
Статут Розенфельда!
– вдруг воскликнул Снейп изумленно.
– Но его же так никогда и не приняли!
Но кое-кто верил, что это вот-вот случится. Дети, я так рада, что вы не застали этого ужаса, - Поппи посмотрела на Поттера, Рона и Гермиону.
– Один человек, очень жестокий и глупый волшебник по фамилии Розенфельд, предложил законопроект, согласно которому любая ведьма, забеременевшая от чистокровного мага, обязана вступить с ним в Неразрывный магический брак, даже если у нее уже есть семья и муж. За отказ от такого брака должно было последовать суровое наказание: магглорожденным мужьям просто стиралась память, а мужей-полукровок предлагалось сажать в тюрьму - за препятствование великому делу очищения крови. Если муж был чистокровным, предлагалось решать вопрос в суде.
Это какой-то бред, - зарычал Рон, - но даже если такой закон приняли бы, ведьмам было бы достаточно просто не спать с каждым подряд чистокровным магом и не изменять своим магглорожденным мужьям, все правильно?
Только в том законе не было ничего о добровольности, - покачала головой Поппи.
– Если ведьма оказывалась беременна от чистокровного - а ритуал установления отцовства очень прост, как тебе известно, - подразумевалось, что никто не станет задавать лишних вопросов о том, что к этой беременности привело. Это было замаскированное разрешение на изнасилование. И твоей матери, - Помфри с видимым усилием посмотрела на оцепеневшую от ужаса Ханну, - не повезло, потому что еще во время учебы в Хогвартсе ее полюбил чистокровный маг, совершенно лишенный совести.
Вы хотите сказать, что Марион изнасиловали?
– прошептала Гермиона.
Она нам так и не назвала его имени, но из ее бессвязных слов мы поняли, что после всех этих лет он нашел ее, а узнав о том, что она замужем и у нее есть ребенок, пошел самым простым путем. Больше всего Марион волновалась о дочери, которой пришлось бы отправиться в приют, и о муже, которого, как она думала, могли просто тихо прикончить. Не удивлюсь, если бы так и было, в конце концов, люди, узаконивающие изнасилование, вполне могут дойти до мысли об оправданном убийстве. Марион была готова покончить с собой, только бы не рожать от мага и не возвращаться в ненавистную ей среду, лишившись самого дорогого, что у нее было. Ты понимаешь, почему у нас не было выбора?!
– протяжно всхлипнула Помфри, обращаясь к Ханне.
– Почему ты не рассказала раньше?! Почему не поговорила со мной, почему не бросила свои обвинения мне в лицо?!
Распахнутыми от шока глазами Ханна смотрела перед собой. Ее пальцы впились в подлокотники кресла, спина была неестественно выпрямленной, а побелевшие губы без конца что-то беззвучно бормотали. Она тихонько раскачивалась взад и вперед, одеревеневшая, и отсутствующий взгляд придавал всему ее облику потустороннюю жутковатость.
Месть стала для нее единственной целью, - попробовал объяснить за Ханну Шерлок.
– Она росла только для этого. Думаю, поняв, что привязалась к вам, она испытала первое и самое страшное сомнение, но это спасло вам жизнь.