Гарри Поттер и Чертоги Разума
Шрифт:
Теплицы Невилла!
– ахнул Джон, догадавшись о причине внезапного интереса к удобрениям и экзотическим растениям.
Именно, - кивнул Шерлок.
– Все кусочки паззла лежали на поверхности, но мне не хватало связи между убитыми женщинами и Ханной. История де Кордье могла быть такой связью, чем она в результате и оказалась.
Джон хотел спросить что-то еще, но в этот момент вернулись Гарри и Гермиона. В руках ведьмы был сложенный вчетверо лист писчей бумаги, который она молча протянула Снейпу. Тот прочел и прокашлялся:
Мисс Эббот в этом письме говорит о неизлечимом недуге, который якобы у нее обнаружился, и о том, что она бы предпочла
Рон покраснел, бросив растерянный взгляд на жену. Каждый присутствующий понимал, что речь не только о формальном разрешении выдать смерть Ханны за самоубийство больной женщины, но и о том, чтобы грамотно прикрыть всю историю от внимания Аврората.
Одну секунду, - вмешался Джон, - я бы хотел спросить, не забыли ли вы о Флетчере? Человек сидит в тюрьме за убийство, которого не совершал. Как бы вам ни хотелось сохранить добрую память о вашей подруге, этого нельзя так оставлять.
Шерлок усмехнулся краем рта: он не сомневался, что именно Джон первым заговорит о Флетчере. Щепетильность, обостренная тяга к справедливости и неиссякаемое милосердие - все это смешалось в Джоне в причудливый коктейль, иногда приводивший Шерлока в исступленную ярость, но чаще - безмолвно восхищавший холодное сердце.
Если бы не Флетчер, Джон первым бы настоял на том, чтобы сохранить историю Ханны и ее преступления в тайне.
Это можно решить через министра, - после раздумчивой паузы отозвался Снейп.
– Воспоминания о разговоре с Помфри - вполне достаточное основание для освобождения Флетчера, а уж прикрывать такие истории наши политики умеют.
Зачем бы ему это понадобилось?
– нахмурился Гарри.
А почему бы и нет?
– Северус посмотрел ему прямо в глаза, впервые за долгий вечер.
– Публичное обвинение Ханны никому не принесет выгоды. Тем более, если эта просьба будет исходить от меня, Шекклбот сможет считать, что я отныне его должник.
Последние слова прозвучали язвительно, и Поттер только поджал губы.
Итак… - Рон прокашлялся и повторил: - Итак, с Флетчером вопрос мы уладим. Отчет по гибели Розмерты… я оставлю без изменений. Я не против того, чтобы Ханна осталась в памяти Невилла и всех студентов хорошим человеком. Если Поппи тоже не будет возражать, то с Авроратом я все решу.
Гермиона подошла к нему, наклонилась и поцеловала в лоб.
Спасибо, Рон, - едва слышно прошептала она.
Прошло чуть больше часа, когда они все вернулись обратно в гостиную. Ханна опустилась на пол перед креслом Поппи, положив той голову на колени. Картина была удивительно мирной и спокойной, и лишь по застывшим в неловком жесте кистям рук можно было догадаться, что все кончено. Поппи слегка раскачивалась, перебирая непослушными пальцами русые пряди, и тихо пела дочери Марион последнюю колыбельную.
========== Эпилог ==========
Если бы Джона Уотсона спросили, согласен ли он ввязаться во все это, зная, через что придется пройти и к каким результатам приведет, то пришлось бы серьезно задуматься.
Не было никаких сомнений в том, что случившееся оказалось самым необычным, самым ярким и в некоторых моментах откровенно восхитительным приключением, пережить которое выпадает не каждому. Но иногда Джону становилось очень страшно. Ему казалось, что он слишком близок к тому, чтобы навсегда лишиться смысла жизни. В иные минуты он думал, что уже потерял Шерлока; от этого хотелось обернуться драконом и превратить все вокруг в такую же выжженную пустыню, как та, что захватывала его нутро. Даже воспоминания об этом страхе вызывали учащение пульса, но сейчас, ранним утром, в их с Шерлоком спальне на Бейкер-стрит, он обнимал любовника обеими руками, уткнувшись лбом в горячую спину, и был почти безмятежно счастлив.
Ты ошнь громко думашь, - невнятно проворчал Шерлок в подушку.
– Немедленно прекрати.
Все-все, - усмехнулся Джон, прижимаясь еще сильнее.
– Уже прекратил. Спи.
Я никуда не денусь, - сказал Шерлок через минуту нормальным голосом.
– Все закончилось.
Нет, - ответил Джон, обжигая кожу Шерлока дыханием.
– Все, что связано с тобой, никогда не заканчивается.
Шерлок, вздохнув, завозился, пристраиваясь к Джону поближе, почти вдавливаясь ягодицами в пах:
Раз ты все равно не спишь, напомни-ка мне о своих основных достоинствах.
После возвращения из Хогвартса Шерлок вел себя немного странно. За прошедшую неделю он ни разу не покинул дома, не отвечал на сообщения Лестрейда, не испещрил стену новыми дырами от пуль, а главное - не отпускал Джона на работу, резонно замечая, что отпуск, деликатно выбитый из администрации Антеей, еще не закончен. Шерлок затрахал его в переносном смысле - своим нытьем, и в прямом, словно то зелье действительно все еще влияло на его мозг (хотя Гермиона заверила, что этого не может быть). Джон решил, что таким образом Шерлок просто пытается выстроить для себя заново свой прежний мир, опираясь на доступные ему константы - квартиру на Бейкер-стрит и Джона.
Уезжали - точнее, уходили - они из замка ранним утром, едва поспав пару часов: Рон проводил их через директорский камин в свою квартиру в Лондоне, а там уж магглы, оказавшись на привычных серых улицах, разобрались сами. Гарри попрощался с ними хмуро, глядя на Шерлока исподлобья. Не то чтобы он в чем-то упрекал Холмса, но на лице было написано сомнение: кто виноват в таком исходе?.. Винить пришлого маггла было чуть-чуть проще, чем Ханну. Шерлок от соображений Джона по этому поводу только отмахнулся: мол, значения не имеют ни мнение Гарри о раскрытом деле, ни его переживания. Снейп, если и испытывал какие-то схожие сомнения, попрощался с Шерлоком и Джоном очень вежливо, если не сказать тепло - насколько это было возможно для такого человека, как Северус Снейп, бывшего двойного шпиона, слизеринца, директора одной из лучших магических школ.
Про магию Шерлок говорить отказывался наотрез, а если Джон совершал попытку обсудить что-то, связанное с их поездкой, принимался демонстративно анализировать очередное дурацкое шоу по телевизору, выкрикивая в адрес участников свои дедуктивные выводы, большинство из которых граничили с оскорблением.
Пошел восьмой день с момента возвращения. Джон терпел, но это становилось тяжело. Сегодня он твердо вознамерился вытащить Шерлока из дома хотя бы на ужин к Анджело, вполне сознавая, что расплатой за настойчивость может стать бурная ссора. Но сейчас, в эту самую минуту золотистого осеннего - просто волшебного!
– утра, Шерлок был расслаблен, податлив и явно готов к сотрудничеству определенного толка. Джон придвинулся вплотную, покусывая нежную кожу шеи и позволяя шелковистым черным завиткам щекотать нос.