Гарри Поттер и двойной капкан
Шрифт:
Снэйп развернулся и продолжил спускаться, кинув Гарри через плечо:
— Да, и я не желаю с тобой даже разговаривать, Поттер. Никогда больше не подходи ко мне. Для тебя я стал глухим, слепым и немым.
Снэйп ушел, оставив Гарри в полном смятении. Гарри простоял на том месте, где расстался со Снэйпом минут двадцать, снова и снова повторяя в голове слова профессора. Снэйп слов на ветер не бросает, и если он сказал, что не будет замечать Гарри, так и будет. Гарри прислонился к стене, и медленно сполз вниз.
— Что я наделал, — сказал
Он просидел там несколько часов, пытаясь найти себе оправдание, но так и не нашел такового. Мимо Гарри проходили ученики, шедшие либо «на», либо «с» уроков зелий. Никто ему ничего не сказал, да он бы и не услышал — все его мысли были там, где он обидел Снэйпа.
— Какой же я дурак, — сказал Гарри вслух. — Как же я умею терять тех, кто мне помогает. И я действительно так похож на своего отца, как ты говоришь, Снэйп. Я такой же идиот, как и он — всегда думаю только о себе.
Гарри уже замерз, но сил встать у него уже не было — потрясение сначала от суда над троицей Слизерина, потом ссора со Снэйпом выбила из него весь дух. Он потерял счет времени; уроки закончились, и Гарри надеялся, что встретит Снэйпа, когда тот пойдет на ужин.
Но надежды Гарри не оправдались — Снэйп, видимо, решил не ходить на ужин или пошел другим путем. Гарри услышал, как к нему приближаются чьи-то шаги. Это был Дамблдор; он присел на корточки рядом с юношей, и положил руку на его левое плечо.
— Гарри, пойдем на ужин, — тихо сказал старик. — Идем, ты замерз, сидя на холодном камне.
— Я не хочу, — крайне расстроенным голосом ответил Гарри. — Какой же я болван! Он сказал, что больше не хочет меня видеть, слышать, что не будет мне помогать. Почему я такой идиот, что теряю всех, кто мне дорог?!
— А Северус стал тебе дорог, Гарри? — спросил Дамблдор.
— А могло быть по-другому? — сказал Гарри. — Он столько сделал для меня, а чем я его отблагодарил? Обидел его, не сдержав эмоций! Выставил себя полным идиотом и копией своего отца — эгоиста!
— Ты не должен так говорить о Джеймсе, Гарри, — поправил его Дамблдор.
— Но так и было! — сказал Гарри. — Снэйп был прав, говоря мне о том, что мой отец и крестный были задирами и эгоистами. Я вырос таким же, как они. Я поругался со своими друзьями, я поссорился со Снэйпом, я грубил вам, злясь на то, что он ушел после ваших слов. Я теряю всех, кто мне дорог, и кто мне помогает. Так я ничего не добьюсь, так я проиграю Волдеморту. Тем более, если Снэйп не будет мне помогать.
— Гарри, я думаю, что Северус отойдет, и простит тебя, — сказал Дамблдор. — Он очень сильно изменился за последний год — в этом только твоя заслуга, Гарри. Даже мне не удавалось сделать этого за столько лет. Ты смог найти путь в его сердце, смягчив его боль и ненависть, я уверен, что Северус не будет зачеркивать этот год просто так. Он, в какой-то мере, даже благодарен тебе за то, что ты перестал видеть в нем врага. Ведь вся школа видит в нем только плохое,
— Как мне добиться его прощения? — спросил Гарри.
— Не знаю, Гарри, — ответил Дамблдор. — Ты за последнее время так сблизился с Северусом, что только ты сам сможешь найти на это ответ. А сейчас пойдем на ужин.
Дамблдор помог Гарри дойти до Большого зала. Едва переступив порог, Гарри сразу же посмотрел за стол преподавателей, ища глазами Снэйпа. Тот читал книгу, ковыряя ложкой в пудинге, и даже не посмотрел в сторону юноши. Гарри плюхнулся на скамейку рядом с Гермионой.
— Как ты, Гарри? — спросила она, посмотрев на него с сочувствием.
— Налей мне чаю, Гермиона, пожалуйста, — попросил он. — У меня нет сил даже в левой руке.
Гермиона налила Гарри чаю и подвинула к нему пудинг.
— Что произошло? — спросила она. — Ты поругался со Снэйпом?
— Не спрашивай меня, Гермиона, — взмолился Гарри, тут же вспомнив, что вчера вечером он стер троим друзьям память о жене Снэйпа. — До чего вы вчера договорились, после того, как я ушел наверх?
— А ты как думаешь, Гарри? — спросила она.
— Ни о чем, — удивился Гарри.
–
— О чем вы шепчетесь? — спросил Рон.
— Не твое дело, — обрезал Гарри.
— Гарри, я знаю, что ты сильно переживаешь из-за многих событий, — сказал Рон очень тихо, — я еще раз прошу у тебя прощения за свои слова.
— А я еще раз говорю тебе "нет", — резко ответил Гарри, вставая из-за стола, почти ничего не съев.
— Гарри, ты даже не поел, — попыталась его остановить Гермиона.
— Мне не до еды, — бросил Гарри через плечо, и уверенной походкой пошел к Снэйпу, который только что вышел из-за стола преподавателей. Гарри преградил тому дорогу, так что профессор был вынужден остановиться. — Сэр, не могли вы уделить мне минуту, пожалуйста, сэр.
Снэйп смотрел возможность обхода, но Гарри закрыл собой проход к дверям Большого Зала.
— Сэр, — снова обратился Гарри, — я умоляю вас, мы можем поговорить?
— Уйди с дороги, — прошептал Снэйп, глядя на стол Рэвенкло. — Или я тебя сам отодвину.
— Я прошу вас простить мою горячность, сэр, — сказал Гарри, глядя в глаза Снэйпу, хотя тот их старательно отводил. — Я не хотел вас обидеть, Мастер Снэйп, прошу вас.
— Уйди с дороги, — зловещим голосом сказал Снэйп.
— Мне очень нужна ваша помощь, сэр, — сказал Гарри.
— Ты ясно выразил свое желание по этому поводу, — ответил Снэйп, — отвали от меня, ты мне надоел, Поттер.
— Сэр, я…
— "Manus Pactium!" — выкрикнул Снэйп, и Гарри отлетел на двадцать метров, сильно ударившись о каменный пол.
— Северус, что ты делаешь?! — заорал Дамблдор, практически перелетев через стол. Но Снэйп даже ухом не повел, и быстрым шагом вышел из зала. Гарри чудом не повредил правое плечо, но сильно ударился головой, так что почти ничего не видел и слышал.