Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8.
Шрифт:
Мисс Валери душераздирающе вздохнула и покосилась на переминающегося с ноги на ногу Аберфорса. Он смотрел в пол и что-то бормотал. Неожиданно послышался отчетливый перестук копыт и в комнату грациозно, как балерина на очередные овации, вплыла Магнолия. Она бегло оглядела наше разношерстное сборище и по очереди надолго остановила взгляд на каждом из нас. Нахмуренный – на мне. Суровый – на мисс Валери, которая медленно поглаживала тусклую когтистую лапу старинного канделябра, торчащего прямо из стены. Сердитый – на Сьюки, развязывающей шарф и расстегивающей куртку. Взволнованно-озабоченный – на старике Аберфорсе. Потом она снова уставилась на меня своими по-кошачьи золотистыми глазами и, кажется, в их глубине промелькнуло что-то, похожее на чувство раздражения.
Наша шумная компания явно мешала тихой затхлости этого дома.
Раздались шаги.
"Что ж, Мэгги", - Снейп стоял в дверях уже без куртки и в привычной для него наглухо застегнутой до шеи черной мантии. – "Я понимаю, вы с дядей Аберфорсом привыкли к тишине, но, боюсь, вам придется еще какое-то время потерпеть всех нас в вашем доме".
Своим этот дом он явно не считал.
***
"Сэр", - я вытирал только что вымытую Сьюки посуду и ставил ее боком на уродливо вытесанную полку. Снейп уже неоднократно повторил, что плашмя складывать тарелки не следует – Аберфорс привык, что они стоят именно таким образом и нечего его расстраивать новыми порядками. – "Сэр, я понимаю, что это не мое дело, и, в общем, меня не касаются дела вашей семьи, но… все-таки… что такое с вашим дядей? Почему он такой?"
Дверца допотопного холодильника хлопнула так, что над ней опасливо затряслись сухие пучки остролиста, а висящий над очагом закопченный медный чайник испуганно звякнул на крюке.
"Какой такой, разрешите поинтересоваться, Поттер?"
"Ну… Он болен?" – я даже перестал дышать в ожидании очередных ядовитых и раздраженных комментариев. В этот раз я их явно заслужил, но, если честно, при всем осознании собственной наглости, я не понимал, что можно скрывать от людей, живущих в одном доме. Мы же не слепые.
Початая бутылка вина со стуком опустилась на стол. Рядом звякнул мутный стакан.
"Поттер, ваше тупоумие просто поразительно. Если я правильно понял, вам известно, сколько лет директору?"
"Ну, в общем, да".
"Так вот, дяде Аберфорсу столько же. Они близнецы. Поэтому вы вообще можете представить себе, насколько он стар? Счастье еще, что он в таком возрасте выглядит вполне прилично", - Снейп сжал зубы и теперь с усилием тянул заплесневевшую пробку из пузатой бутылки.
"Прилично? Но если они с директором одногодки, почему один выглядит очень даже ничего, а другой – как…" – я не сказал развалина только потому, что в глазах Снейпа тут же сверкнула злобная молния, угрожающая сжечь меня за столь хамское поведение. Впрочем, я и сам сознавал, что веду себя несколько некорректно. Сам не знаю, отчего на меня тогда нашла эта бравада. Может быть оттого, что я внезапно стал чувствовать Снейпа равным себе, несмотря на разницу в возрасте?
Бутылка и стакан снова возмущенно звякнули.
"Вы же в курсе, Поттер, что Альбус Дамблдор – латент и весьма могущественный волшебник. Дядя Аберфорс тоже латент, но магические способности в нем не проявились в то же время, что и у директора. Он – сквиб. Думаю, что и это вам давно известно", - он, задыхаясь не то от натуги, не то от ярости, попробовал выдернуть пробку другой рукой. – "Сквибы живут так же долго, как и волшебники, но не имеют возможности поправлять себе здоровье с помощью чар или снадобий. Я мог бы, конечно, периодически посылать ему Зелье Бодрости, но зачем зря мучить старика сильными препаратами", – он не стал продолжать.
Бутылка издала неопределенный звук и выплюнула, наконец, пробку.
Я поставил на полку последнюю тарелку.
"Так это он от старости стал такой? Сэр".
"В основном, да", - неохотно буркнул Снейп. Темно-красная жидкость плотной кровавой струёй плеснула в стакан.
"В основном?" – не понял я.
Облокотившись обеими руками о старый покачивающийся стол, Снейп поднял на меня глаза в окружении грязноватых черных прядей, таких же длинных, как у меня.
"Поттер, вы сознательно лезете ко мне в душу?" – угрожающе осведомился он. – "Или вам мало тех семейных тайн, которые директор уже вам открыл? Хочется знать еще больше?"
"Он чем-то болен?" – тихо спросил я. – "Поэтому он такой?"
Снейп посмотрел на стакан. Потом на меня.
"Вы не в курсе последствий хорошо наложенного Заклятия Забвения, Поттер. Ответственные за это министерские чиновники прекрасно знают свое дело", - он резко откинул голову, залпом проглотил то, что было в стакане, и горько скривился. – "Предваряя ваши упрямые расспросы, я лучше сам расскажу то, до чего вы с вашей отвратительной дотошностью все равно докопаетесь", - Отброшенный стакан покатился, подпрыгивая на кривовато пригнанных дубовых досках стола. – "Вы видели белую козу в доме. Магнолия, так он ее назвал. После того, как дядя Аберфорс узнал, что в нашей семье есть магическая кровь, но он сам лишен способностей мага... он был, мягко говоря, очень расстроен. Многие годы он прожил здесь один, лелеял свои обиды – на директора, на меня – за то, что он не такой, как мы. Не волшебник. Сколько я помню, он всегда пытался научиться магии – по Быстрочарам, по разной макулатурной ерунде, которая обещает первые результаты уже через месяц… У нас издается масса подобного хлама. Он все ждал, что у него случится выброс магической энергии, как это обычно бывает с латентами, но ничего не происходило. Он постепенно выключался из жизни, становился злым и замкнутым, но человеку нельзя быть одному все время, правда? Он и завел себе козу. Да, да, я знаю, что это странный выбор, но я на это ничего не могу вам ответить, Поттер, нечего на меня так смотреть! Он ухаживал за ней, разговаривал с ней, как с человеком, держал ее в доме, в общем, относился к ней, как к члену семьи. К тому времени Альбус Дамблдор уже давно был директором, я учился в школе, и никому из нас, откровенно говоря, не было дела до того, что происходит в семейном гнезде Гриффиндоров", - он едко усмехнулся. – "А стоило бы нам поинтересоваться делами дяди Аберфорса. Дело в том, что у него действительно случился выброс магии".
"Он стал волшебником?" – не поверил я своим ушам.
"Не совсем", - глаз Снейпа я не видел, а его слова слышал с трудом за потрескиванием дров в камине. – "Дело в том, что он еще давно решил, будто единственным существом, которому он дорог, является Магнолия, и вознамерился по получении волшебных способностей превратить ее в человека".
"И это возможно?!"
"Возможно, если на вас не навалится министерская Зеленая Комиссия по Защите Животных, а такие случаи ими регистрируются почти мгновенно. Они прибыли на место преступления, ликвидировали дядины потуги с превращениями и арестовали его, несмотря на то, что он гордо бил себя в грудь и кричал, что он – латент, редчайший в своем роде волшебник".
"Его посадили в Азкабан?"
"Опять мимо, Поттер. Директору удалось кое-как замять это дело, и дядя Аберфорс получил самое легкое наказание – Заклятие Забвения и полное лишение магии. Приговор был немедленно приведен в исполнение. Вот, собственно, и вся история".
"И директор не смог ничего сделать?!" – в ужасе прошептал я. – "И где вы были в это самое время?!"
"Лежал в больничном крыле после небольшого, но весьма неприятного происшествия с вашим папашей и его дружками, Поттер!" - сухо сказал Снейп и зло швырнул стакан в угол. Его щеки медленно покрывались бледным румянцем. – "Что же до директора, то его весьма беспокоило то, как этот случай может отразиться на его светлом образе борца со Злом, но даже он не смог предпринять ничего против министерских чинуш, довольных тем, что у них наконец-то появился на него компромат. Время было темное, и более активные действия с его стороны позволили бы прессе раздуть из этого дела целую историю. Так что директор весьма дешево отделался".