Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8.
Шрифт:
"Идут сражения? Где? Мои друзья живы? Что делает сейчас Орден Феникса?" – вопросы посыпались из меня, как горох. – "Где сейчас Дамблдор, вы его видели? Кто ещ… с кем-нибудь случилось что-то…" – я увидел, как расширились глаза мисс Вэл, и осекся.
"Поттер, ваша деликатность весьма похвальна!" - прорычал Снейп, вскакивая и нависая над столом.
Сью тихо пискнула, а Магнолия, перестав жевать, с укоризной посмотрела на нас. В самом деле, разве можно так портить праздник?!
"Я хочу знать", - тихо повторил я. – "Ведь стоит мне принять то решение, на котором настаивает директор, как эта война станет моей войной. Войной Поттера-Вольдеморта. И я хочу видеть расстановку сил".
Снейп помолчал, а потом скупо уронил.
"Что ж, Поттер, вы сами напросились… Неделю назад прямо посреди Вест-Энда была убита профессор Роза Спаржелла".
Ногти Сьюзен смяли старую крахмальную скатерть.
"Ее ударили Пыточным Проклятием несколько раз, а затем вспороли ей живот и насыпали туда соли пополам с землей… И умерла она далеко не сразу. Видимо, это было сделано с чисто демонстративными целями, потому что доступ к трупу был ограничен двумя десятками ужаснейших порч. Тело провисело на морозе почти двенадцать часов, пока ночью его не снял ударный отряд Ордена Феникса в главе с Биллом Уизли. Но на месте экзекуции была, конечно, оставлена засада, поэтому отряд потерял пятерых колдунов – бывших авроров, кстати. Для Пророка уже была заготовлена статья с эффектными колдографиями, но захват тела подлыми преступниками заставил редактора сдать номер без умопомрачительных подробностей на первой странице".
Сью слабо вскрикнула и выбежала из-за стола, прижимая руки ко рту, а за ней следом с душераздирающим блеянием помчалась Магнолия.
"О, мисс Боунс стало дурно? Ничего, Поттер, вы ведь у нас человек сильный, бывалый, и не такое стерпите… Так мне продолжать?" - Снейп сцепил пальцы. На мисс Эвергрин он не смотрел. – "Кафе Флорана Фортескью было сожжено вместе с его хозяином и двумя членами Ордена месяц назад: кому-то во Внутреннем Круге стало известно о том, что мистер Фортескью – аврор под прикрытием – держит его для тайных встреч со своими коллегами… Магазин покойного мистера Олливандера был уничтожен еще в самом начале переворота вместе со всем запасом товара – британские колдуны теперь остались без волшебных палочек. По моим подсчетам стоимость палочек, экспортируемых из Европы и Америки, возрастет в среднем до тридцати галеонов за штуку, и курировать это предприятие взялись лично Морис Бладштейн и Люциус Малфой. Барыши они на этом получат гигантские, а завязанные ими торговые связи могут стать базой экономики нового правительства… Соседям мистера Олливандера по Диагон-Аллее запрещено торговать книгами по белой магии: правительство издало специальный рескрипт, в котором значится около полутора тысяч наименований книжной продукции. Нарушителей, застигнутых дома или на улице с запрещенной литературой, приказано уничтожать без права на бесполезные судебные проволочки, как выразился один мой старый знакомый, к счастью, подверженный влиянию Веритасерума. Подобные вещи не будут публиковать в газетах, как вы, должно быть, понимаете, Поттер, вы ведь так проницательны…"
Я подавленно молчал. С противоположного конца стола безмятежно чавкал Аберфорс.
"Приблизительно восемнадцать членов Ордена Феникса, имеющих не британское гражданство, сейчас находятся под следствием. Суд над ними и казнь состоятся весьма скоро – как только Палата Магов подготовит документы об их причастности к террористической организации, против чего никакая Европа-Азия возразить не посмеет. Не надоело слушать, Поттер? Еще? Прекрасно… Каждый день возле бывшего Министерства происходят публичные экзекуции магглов и маглорожденных, пойманных на ближайшей улице. Собирается толпа и с удовольствием наблюдает весь процесс в подробностях, причем моим добрым друзьям, тем, которые Упиваются Смертью, всякий раз приходится подкупать все меньше крикунов из толпы: желающие обличить магглов и мерзких полукровок во всех грехах находятся сами!.. Листовки с обращениями к населению, которые Орден разбрасывает на улицах, колдуны сами приносят в Палату Магов, частенько считая, что это трудятся их соседи, которых тут же забирает Бригада Драко Малфоя… Кстати, я еще не упоминал об этом? Ваш приятель Драко живехонек, находится на превосходном счете у Нашего Лорда и возглавляет так называемую Элитную Бригаду, стирающую с лица земли нарушителей Уголовного Уложения. Он в ней отнюдь не самый старший, но, может, самый жестокий… Не хотелось бы рассказывать об этом при профессоре Эвергрин, Поттер, но раз уж вы потребовали", - Снейп наклонился ко мне и прошипел прямо в лицо. – "Вчера они остановили на улице семью магов. Дульцы. Совершенно чистокровное семейство – до двенадцатого колена. Но девочка – единственная дочь Абрахамуса Дульца – несла книжку магловских сказок. Ей было десять лет, на следующий год она должна была поступать в Хогвартс. Ее буквально разорвали на куски прямо на Диагон-Аллее четверо мерзавцев Малфоя, пока Драко методично снимал кожу с ее отца. Мать, к счастью умерла еще до того, как они до нее дотронулись. Сердечный приступ. Дульцы владели крупной компанией по торговле Зельями, я лично знал Абрахамуса. Истинный слизеринец – он не сказал ни слова, пока его пытали, старались выяснить, насколько тесно он связан с магглами. Теперь в личную казну Лорда попадет все состояние Дульцев, а их родственники, кстати, поддерживающие Палату Магов в некоторых начинаниях, окажутся в Азкабане. Хотите еще подробностей, Поттер?"
"Не надо!" – крикнул я. Голос сорвался.
С другого края стола глухо застонала Валери Эвергрин.
"Не надо?" – Снейп нависал надо мной, огромный, черный, он выглядел, как ангел смерти. – "Поттер, вы так рвались на войну, а вас, оказывается, мутит от запаха крови! Хотите воевать – взрослейте! Кстати, я еще не закончил. Про трупики гоблинов на столбах на протяжении всей Диагон-Аллеи рассказать? А про аресты десятков ни в чем не повинных людей? А про награды, обещанные за донос на потенциального террориста и нарушителя Магического порядка?.. А про…"
"Нет!"
Я закрыл лицо руками.
"Так быстро сдались, Поттер? Жаль, самого главного я вам так и не сказал. В рядах нашего доблестного Ордена Феникса царит паника. Все чаще повторяется ваше имя. Все жаждут вашего пришествия, Поттер, ждут, как манны небесной. Даже старый идиот Моуди спрашивает о том, где вы находитесь. Пока вы здесь пребываете в страданиях и нерешительности, пока ваш опекун", – он метнул злой взгляд на Валери, - "пользуясь магловскими средствами, строит козни за спиной всего Ордена, гибнут люди! И с каждым днем жертв становится все больше!"
Часы пробили полночь.
"Весе-о-олого Рождества!.." – бокал в дрожащей старческой лапке Аберфорса неловко поднялся на противоположном конце стола, и в хрустале отразилась бессмысленно растерянная улыбка.
"С Рождеством", - желчно усмехнулся Снейп, отсалютовал мне бокалом и залпом опрокинул в себя его содержимое. – "Не пора ли открыть и другие подарки, Поттер?.."
***
Тоскливо дотлевали свечи. В неясном полумраке гостиной стол с брошенным рождественским ужином походил на сумрачную груду развалин.
Я сидел под елкой, уставясь на ее обгорелый бок. Мысли никак не желали устаканиться во что-то единое и логичное. Единственное более или менее понятное соображение из тех, что обжигающе сверлили мне мозг, было – "Я знал это. Почему же я не принял решение раньше?"
Снейп совсем не такая сволочь, как я думал раньше. Я куда хуже.
Больше всего мне хотелось спрятаться куда-нибудь, заползти в маленькое темное место, закрыть лицо руками и больше никогда, никогда, никогда…
Мне на плечо легла маленькая рука.
"Гарри?"
Я встряхнулся.
"У меня есть для тебя подарок, Гарри", - Сью медленно и серьезно опустилась на протертый ковер рядом со мной.
Она пошарила под колючими зелеными лапами и под возбужденное треньканье игрушек вытащила небольшой сверток. Я тут же узнал его: это был тот самый пакет с надписью "Пингвин", с которым она вышла из книжного магазина в Честере, казалось, уже много столетий назад.
"Открой. Думаю, это то, что тебе сейчас нужно больше всего".
Я послушно развернул бумагу, и мои пальцы нащупали сперва ребристый бок и что-то острое (в сумеречном мареве догорающих свечей я скорее по форме опознал большую магловскую авторучку), а затем я увидел золотистое тиснение, благородно-бордовую кожу и белоснежно чистое пространство страниц.
"Теперь, если тебе будет плохо, но ты не захочешь никому об этом рассказывать, можешь записать свои мысли в дневник", - она прислонилась к моему плечу, и мне пришлось изо всех сил сдержать дрожь. В эту секунду я видел не сверкающий новеньким переплетом дневник Гарри Поттера, а тусклую сиротскую черноту дневника Тома Риддля.