Гарри Поттер и Орден Феникса (Гарри Поттер - 5) (Часть 1, неофициальный перевод)

Роулинг Джоан Кэтлин

– Куда ты намерен идти?
– орал дядя Вернон, когда Гарри не отвечал, он бросал резкие взгляды на кухню, чтобы блокировать дверной проем в зал.
– Я еще не закончил с тобой!.

– Убирайтесь с дороги!
– сказал Гарри спокойно.

– Ты останешься здесь и объяснишь, что с моим сыном..

– Если Вы не уйдете с дороги, я заколдую Вас!
– сказал Гарри, поднимая палочку.

– Я знаю, вам не разрешают использовать это в том сумасшедшем доме, который ты называешь Школой.

– Меня исключили из сумасшедшего дома. У Вас 3

секунды...3...2...

Раздался громкий визг тети Петуньи.

Дядя Вернон крича, прятался и уворачивался, но в третий раз, Гарри искал причину волнения, которого он не совершал. Игнорируя мучительный вопль дяди Вернона - СОВЫ, - Гарри пересек комнату и выпрыгнул в открытое окно. Сова с прикрепленным к ноге маленьким свертком, и, выждав момент, Гарри взял письмо. Руки тряслись, Гарри развернул второе письмо, которое было написано очень торопливо черными чернилами.

"Гарри!

Дамблдор только что прибыл в Министерство, он попробует замять это дело. Не выходи из дома тети и дяди! Не колдуй больше! Не отдавай свою палочку!

Артур Уизли."

Дамблдор попробует замять это дело, чтобы это могло значить? Сколько же сил придется приложить Дамблдору в Министерстве Магии? Был ли у него шанс, что ему разрешат вернуться в Хогвартс? Маленький импульс надежды расцветал в груди Гарри, который немедленно подавил панику перед отказом сдать свою палочку без помощи магии. У него должен бы быть поединок между представителями Министерства Магии, и если он сделает это, ему, возможно, повезет избежать Азкабана, не говоря уже об изгнании. Его мысли носились. Он не мог решиться на это, но и рисковать, соблазненный Министерством или сидеть и ждать, что они придут к нему. Ему больше нравилось прежнее положение, но он знал, что в сердце мистера Уизли были лучшие побуждения. Но, кроме всего прочего, Дамблдор разбирался с еще более безвыходными положениями.

– Хорошо, - сказал Гарри, - я остаюсь. Он бросился за кухонный стол и столкнулся с Дадли и тетей Петуньей. Дурсли казались озабоченными резким изменением его настроения. Тетя Петунья поглядела в отчаянии на дядю Вернона. Вена на его фиолетовой физиономии пульсировала еще сильнее, чем раньше.

– От кого эти совы?
– прорычал он.

– Первое было из Министерство Магии, извещение об исключении, - сказал спокойно Гарри. Он напрягал уши, чтобы поймать любые шумы снаружи, в случае если пришли бы представители Министерства, и это было более легко и более тихо, чем отвечать на дурацкие вопросы дяди Вернона, чтобы не сделать так, чтобы он начал бушевать и реветь.

– Другое, от отца моего друга Рона, он работает в Министерстве...

– Министерство Магии?
– ревел дядя Вернон.
– Люди вроде тебя в правительстве! О, это многое объясняет, не удивительно, что страна катится к собакам.

Когда Гарри не ответил, дядя Вернон впился в него взглядом, а затем плюнул.

– А почему тебя исключили?

– Потому что я использовал магию в неположенном месте.

– АГА!
– ревел дядя Вернон, хлопая кулаком по верху холодильника,

который прыгал в открытом виде так, что несколько обезжиренных обедов Дадли свалились и расползлись на полу, - так ты признаешь это! Что ты сделал с Дадли?

– Ничего, - сказал Гарри менее спокойно, - это не я...

– Он, - неожиданно пробормотал Дадли и дядя Вернон и тетя Петунья немедленно ринулись к нему, выражая Гарри жестами все свое недовольство, склонившись над Дадли.

– Продолжай, сыночек, что он сделал?

– Скажи нам, любимый, - шептала тетя Петунья.

– Направлял свою палку на меня, - мямлил Дадли.

– Да, но я не использовал магию!
– начал сердито оправдываться Гарри, - но...

– Заткнись!
– проревели дядя Вернон и тетя Петунья в унисон.

– Продолжай, сынок, - сказал дядя Вернон.

– Все гуляли до темноты, - сказал Дадли хрипло, - было везде темно и затем, я услышал...голоса в г-голове.

Дядя Вернон и тетя Петунья обменялись взглядами чрезвычайного ужаса. Наименьшее, что им нравилось в мире, а точнее сказать совсем не нравилось, была магия - поддерживаемые близкими соседями, которые были обмануты больше, чем они сделали на запрещении использовании шлангов - люди, которые слышали голоса, были определенно вне всякого уважения. Они, очевидно, думали, что Дадли терял его тоже.

– Что именно ты слышали?
– выдыхала тетя Петунья, сильно бледнея и со слезами на глазах.

Но Дадли казался неспособным к разговору. Он снова задрожал и задергал своей большой белокурой головой. И, несмотря на чувство оцепенелого страха, Гарри, с тех пор как к нему прилетела первая сова, почувствовал некоторое любопытство. Дементоры заставляли человека переживать худшие моменты его жизни. Что мог услышать избалованный, испорченный, запуганный Дадли?

– Как ты упал, сынок?
– спросил дядя Вернон противоестественно тихим голосом, вид которого мог принять выражение очень плохого человека.

– Повалился, - сказал нечетко Дадли, - а потом...
– он жестикулировал своей массивной грудью. Гарри понял. Дадли вспоминал тот липкий холод, который заполнил легкие, поскольку надежда и радость были высосаны из человека.

– Ужас!
– каркал Дадли, - холод, противный холод!.

– Хорошо, - сказал дядя Вернон голосом принудительного спокойствия, в то время как тетя Петунья положила беспокойную руку на лоб Дадли, чтобы чувствовать его температуру.
– Что потом случилось, Дадлик?

– Чувствовал...чувствовал как будто...как будто...

– Как будто у тебя в жизни вообще не было радости, - тупо проговорил Гарри.

– Да, - шептал Дадли, все еще дрожа.

– Так!
– сказал дядя Вернон, голос которого восстановился, когда он выпрямился.
– Ты наложил на него проклятие психа, так что он бы слышал голоса и полагал, что никогда не был счастлив, не так ли?

– Сколько раз я должен повторять Вам, что это был не я?
– его голос повысился, - это были несколько дементоров.