Гарри Поттер и Орден Феникса

Роулинг Джоан Кэтлин

— Идёмте же, — чуть дрогнувшим голосом сказала Гермиона. Гарри первым вошёл внутрь.

Всё здесь коренным образом отличалось от просторного зала в «Трёх метлах», сверкавшего чистотой и рождавшего ощущение милого, домашнего уюта. Зал «Башки борова» представлял собой тесную, убогую, невероятно грязную комнатушку, где стоял острый, крепкий дух, вдохнув который, посетитель непроизвольно вспоминал о козлах. Заляпанные окна почти не пропускали дневного света; на грубых деревянных столах были расставлены свечные огарки. Пол на первый взгляд казался земляным, но, ступив на него, Гарри понял, что под вековыми наслоениями грязи скрывается камень.

Гарри

вспомнил, что, когда он учился в первом классе, Огрид, объясняя, как ему удалось выиграть драконье яйцо у скрывавшегося под капюшоном незнакомца, сказал про это заведение: «в „Башке борова“ полным-полно всякого чудного народу». Тогда Гарри не мог понять, почему Огриду не показалось странным, что его собеседник за весь разговор ни разу не снял капюшона, но теперь он видел, что для здешней публики это вполне нормально. Так, например, у барной стойки сидел человек, с головой, целиком обмотанной грязными серыми бинтами, — не считая узкой щели на месте рта, сквозь которую забинтованный то и дело вливал в себя дымящуюся, смертоносную на вид жидкость. За столиком у окна выпивали сразу двое людей в капюшонах, которых, если бы не их сильный йоркширский акцент, Гарри непременно принял бы за дементоров, а в самом тёмном углу незаметно ютилась какая-то ведьма. Она была с ног до головы укутана густой чёрной вуалью, немного выступавшей вперёд на месте носа.

— Ну, я не знаю, Гермиона, — пробормотал Гарри, когда они подошли к стойке, и подозрительно посмотрел на таинственную женщину. — Тебе не приходило в голову, что под этой тряпкой может скрываться Кхембридж?

Гермиона оценивающе поглядела на загадочную фигуру под вуалью и тихо ответила:

— Кхембридж ниже. А потом, даже если это она, она ничего не может нам сделать. Я сто раз перепроверила школьные правила — мы ничего не нарушаем. Я специально спрашивала у Флитвика, разрешается ли школьникам посещать «Башку борова», и он сказал да, правда, настоятельно советовал приносить свои стаканы. И ещё, я выискала всё, что можно, о школьных кружках и о совместном приготовлении домашних заданий — в этом точно нет ничего противозаконного. Впрочем, мне кажется, нам всё-таки не стоит афишировать, чем мы собираемся заниматься.

— Да уж, — сухо сказал Гарри, — учитывая, что мы вовсе не домашние задания будем делать.

Из комнаты за стойкой выскользнул бармен — высокий, худой, сердитый старик с длинными седыми волосами и бородой. Он показался Гарри смутно знакомым. Приблизившись, старик недовольно буркнул:

— Вам чего?

— Три усладэля, пожалуйста, — заказала Гермиона.

Старик полез куда-то вниз, вытащил три запылённых, невероятно грязных бутылки и шваркнул ими о прилавок.

— Шесть сиклей, — объявил он.

— Я заплачу, — сказал Гарри и торопливо передал деньги. Бармен смерил Гарри взглядом, и его глаза на долю секунды задержались на шраме. Затем, отвернувшись, он убрал деньги в старинную деревянную кассу, ящичек которой при приближении монет открылся автоматически. Гарри, Рон и Гермиона прошли к самому дальнему столику, сели и стали осматриваться. Человек в грязных серых бинтах постучал костяшками пальцев по прилавку и немедленно получил от бармена ещё один дымящийся кубок.

— Знаете что? — Рон вдохновенно поглядел в сторону бара. — Здесь мы можем заказать всё что хотим. Этот тип продаст нам что угодно, ему явно всё до лампочки. Я всегда хотел попробовать огневиски…

— Ты — же — староста! — грозно отчеканила Гермиона.

— А, — радостная улыбка сошла с лица Рона, — да… Конечно.

— Так кто, вы сказали, придёт на занятие? — спросил Гарри, с усилием открыв пробку и сделав глоток.

— Так, пара людей, — небрежно сказала Гермиона, проверяя часы и беспокойно поглядывая на дверь. — Я сказала, чтобы они приходили примерно в это время… Уверена, они все знают, где находится «Башка борова»… А, смотрите, вот, кажется, и они.

Дверь паба отворилась. На мгновение широкая, пыльная полоса солнечного света разделила помещение надвое — и сразу же исчезла, поскольку дверной проём перегородила толпа входящего народа.

Первыми вошли Невилль, Дин и Лаванда. Следом — Парватти и Падма Патил, а вместе с ними (у Гарри ёкнуло сердце) Чу в сопровождении одной из её вечно хохочущих подружек. Следом (отдельно от остальных и с таким мечтательным видом, будто она пришла сюда по ошибке) — Луна Лавгуд. Затем — Кэтти Белл, Алисия Спиннет, Ангелина Джонсон, Колин и Деннис Криви, Эрни Макмиллан, Джастин Финч-Флетчи, Ханна Эббот и девочка из «Хуффльпуффа» с длинной толстой косой, имени которой Гарри не знал, три мальчика из «Равенкло» (их, вроде бы, звали Энтони Голдштейн, Майкл Корнер и Терри Бут), Джинни и, по пятам за ней, высокий тощий светловолосый парнишка со вздёрнутым носом, кажется, член квидишной команды «Хуффльпуфф». Замыкали шествие близнецы Уэсли и их друг Ли Джордан. Они несли в руках большие бумажные пакеты, доверху набитые хохмазинными товарами.

— Пара людей? — повернулся к Гермионе Гарри. От волнения он охрип. — Пара людей?

— Я и сама не ожидала, что моя идея получит такую поддержку, — счастливо воскликнула Гермиона. — Рон, ты не принесёшь ещё стульев?

Бармен, протиравший стакан тряпкой, — такой грязной, словно её никогда-никогда не стирали, — замер; возможно, в его заведении никогда ещё не было столько посетителей.

— Салют, — сказал Фред, первым подходя к стойке и быстро пересчитывая своих товарищей, — будьте добры… двадцать пять усладэлей, пожалуйста.

Бармен смерил Фреда негодующим взглядом, а затем, раздражённо бросив тряпку, словно его оторвали от очень важного дела, начал доставать из-под прилавка пыльные бутылки.

— Пейте на здоровье, — говорил Фред, передавая бутылки вошедшей вместе с ним толпе. — Ну-ка, детишки, скинулись, я не такой богач, чтобы за всё это заплатить…

Гарри оторопело смотрел, как вся эта весело переговаривающаяся братия берёт у Фреда напитки и роется в карманах в поисках мелкой монеты. Он и помыслить не мог, что сюда придёт столько народу! Тут вдруг его посетила кошмарная мысль, что от него, наверное, ждут какой-то речи. Он в ужасе повернулся к Гермионе.

— Что ты им сказала? — уголком рта спросил он. — Чего они от меня ждут?

— Я же говорила, они просто хотят тебя послушать, — успокоительно проговорила Гермиона, но Гарри смотрел на неё с такой яростью, что она тут же добавила: — можешь пока ничего не говорить, я сама скажу вступительное слово.

— Привет, Гарри, — поздоровался излучающий радость Невилль и уселся напротив.

Гарри слабо улыбнулся в ответ, но сказать ничего не смог — рот пересох от волнения. Чу молча улыбнулась ему и села справа от Рона, а её подруга, девочка с рыжевато-золотистыми волосами, посмотрела на Гарри хмуро и в высшей степени недоверчиво. Было ясно, что по своей воле она ни за что сюда бы не пришла.