Гарри Поттер и Ось Времён
Шрифт:
— Вы что, знакомы? — спросил Рон, сидя в очередной аудитории и ожидая появления очередного преподавателя, который должен будет посвятить их в азы составления заклинаний.
— Вчера после фехтования этот умник решил, что он — король мира, — пояснил Ганс, сидящий ближе всех к мальчишкам, — мы его вежливо заверили, что он ошибается… а он почему-то обиделся…
— Пришлось бить морду, — встрял Дмитрий. — Тогда он, почему-то обиделся ещё больше.
— И теперь самоутверждается за счёт тех, кто отпор дать не сможет, — закончил немец.
Рон промолчал, а Гарри глубокомысленно кивнул, подтверждая, что
Итак, составление заклинаний проходило просто великолепно: скоро на кафедру взгромоздился некто в немецкой чёрно-жёлтой форме, по габаритам способный потягаться с дядей Верноном. Гарри ещё вчера обратил внимание на то, как этот субъект владеет мечом. А точнее — не владеет, а выделывает какие-то кренделя, глядя на которые опытный фехтовальщик Нагата едва не сделал себе харакири от ужаса.
— Это что за пингвин? — прошипел Майкл, обращаясь к Гансу.
— Это — наш учитель по составлению заклинаний, Отто Краузе, — так же шёпотом пояснил немец, — скотина редкая, надо сказать! Сначала всегда задаёт задание, потом собирает работы, а только потом — объясняет, как они должны были быть выполнены.
— А зачем вообще аврорам нужны составители заклинаний? — в пол голоса поинтересовался Рон, не отрывая взгляда от бормочущего что-то не по теме немца.
— Вообще-то составители — отдельный отдел аврората, — просветил ребят Майкл, мгновенно потерявший интерес к бухтению учителя. — Раньше они были сами по себе, но потом на каком-то саммите министров магии скольких-то стран было решено, что новые разработки должны принадлежать аврорам. Самые же секретные проекты держит под контролем Отдел Тайн. С того времени ничего не менялось… ну… в США, по крайней мере…
— Ничего оригинального Фадж всё равно придумать не смог бы, — заметил со своего места Гарри, — так что а Англии, скорее всего, всё как и у вас.
— А ты, вижу, с министром не в ладах? — со свойственной ему прямолинейностью поинтересовался Фокс.
Гарри уже в который раз захотелось дать американцу в зубы за эту самую прямолинейность, но, внимательнее изучив оппонента, который был выше его почти на голову, юноша решил, что морду бить пока не стоит:
— Не в ладах, — тихо подтвердил он, и перевёл взгляд на необъятного лектора, тем самым показывая, что для него разговор окончен.
Глава 27
«Самонадеянность — подруга неопытности.»
Юноша по прежнему сидел на лекции и усиленно пытался сообразить, с какой целью субъект свинячьей наружности, стоящий на кафедре, завёл рассказ о какой-то контрабанде черномагических артефактов.
Как оказалось, он лично принимал участие в облаве на контрабандистов. Судя по тому, что в облавы берут Авроров, чья физическая форма не вызывает опасения, данное мероприятие случилось настолько давно, что вспомнить дату затруднился бы даже Бинс, знающий, казалось бы, все даты сколько-нибудь важных событий магического мира. Из рассказа Краузе выходило, что ничего более важного, чем та облава, в истории не было вообще.
Лектор уверял, что тогда он использовал против врагов им же составленное заклинание, благодаря чему, собственно, наши и победили.
Судя по лицам собравшихся, никто из них ему не поверил,
Немец, казалось, ещё больше раздулся от переполнявшей его гордости, но надежде Гарри, что лектор взорвётся, сбыться было не суждено.
По крайней мере, на Пожирателя он не тянул. Всё предыдущее занятие Гарри присматривался к своим временным соученикам и был абсолютно уверен, что никто из них не пил ничего в течение часа, а, стало быть, повторить подвиг с оборотным зельем Крауча-младшего никто не пробует.
Ещё через пять минут свершилось чудо — Краузе начал лекцию.
— Что-ж, друзья мои, для составления заклинаний необходимо, прежде всего, установить конечный результат, равно как и при составлении зелий. Вот, например, чтобы смешать зелье сна, нужно добавить омелу, чтобы отключить сознание. И именно на третьей минуте кипения, иначе результата не будет. А потом нужны крылья бабочек «мёртвая голова», но на шестой минуте вместо девятой, потому что в зелье уже есть омела.
Если говорить на чистоту, то Гарри не понял ничего из выше сказанного, но всё же не терял надежду узнать что-нибудь полезное для себя.
— …и тогда угол сместится, из-за чего заклинание потеряет силу, или получится что-то вроде смешивания двух заклинаний…
А ещё Гарри очень хотел бы, чтобы его ближайшее окружение, а именно Майкл, Ганс, Олег и Дмитрий не были Пожирателями. Да он был почти уверен в этом, но всё же рисковать не хотел.
— …если же не подставить нужный символ…
Но больше всего Гарри волновался за Гермиону. Это она вчера после заклинаний предложила им разделиться, мотивировав это тем, что так больше шансов выявить врагов. Гарри не был с этим полностью согласен, но никаких веских аргументов, кроме догадок, противопоставить старосте гриффиндора не мог. Но если на девушку нападут, то они с Роном могут и не успеть прийти на помощь…
— …тогда надо рассчитать азимут…
А на тот случай, если Пожиратель попробует атаковать их во сне, Гарри приготовил сюрприз-инфаркт: вчера, пока Ганс зажигал на гардеробе, Гарри наложил на свою кровать и то, что осталось от ложа Рона, несколько охранных заклинаний. От заклинаний они не защитят, но во время разбудят их.
— Ну, а чтобы изменить уже существующие заклинания, надо просто достроить их арифмантическую формулу и изменить при прочтении соответствующий слог. Но, опять же, меняя одну часть, вы можете повредить другую, и её тоже придётся менять…
«Вот это уже интересно! Если перестроить защиту, то можно будет пропускать только тех, кто не желает зла, как сделал Дамблдор с зеркалом джедеН, пряча туда Философский камень…»
Юноша немедленно нагнулся к девственно чистому листу пергамента и, прикрыв его от любопытных глаз сидящих рядом Авроров, вывел четыре зазубренных формулы: для сложного охранного заклинания, для магического щита седьмого уровня, для огненной стены и для лигилименции. В правильности последнего об сильно сомневался: во-первых, Гарри учил её ещё летом по книге Дамблдора, которую вернул директору в самом начале года, а во-вторых, юноша не знал, как изменить её под себя, ведь Гарри пользовался лигилименцией не как все волшебники, а с помощью эмоций…