Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая)
Шрифт:
— Нет, не можете, — сказал Малфой. Палочка в его руке ходила ходуном. — Никто не может. Он приказал мне это сделать — а иначе он меня убьет. У меня нет выбора.
— Переходи на нашу сторону, Драко, и мы спрячем тебя так надежно, как тебе и не снилось! Более того, я сейчас же пошлю членов Ордена за твоей матерью, и ее тоже спрячут. Твой отец на данный момент в безопасности, в Азкабане… но когда придет время, мы и его защитим… переходи к нам, Драко… ты не убийца…
Малфой расширенными глазами смотрел на Думбльдора.
— Но
— Нет, Драко, — тихо возразил Думбльдор. — Речь идет не о твоем милосердии, а о моем.
Малфой молчал. Он стоял с открытым ртом, палочка в руке сильно дрожала. Гарри показалось, что он чуть-чуть опустил ее…
Но тут по лестнице загрохотали чьи-то шаги. Секунду спустя в дверь ворвались четверо в черных робах, смели с дороги Малфоя и выскочили на площадку башни. Парализованный Гарри немигающе, с ужасом смотрел на незнакомцев: кажется, Упивающиеся Смертью победили.
Грузный колдун со странноватой кривой усмешечкой одышливо захихикал.
— Думбльдорика приперли к стеночке! — просюсюкал он, оборачиваясь к приземистой ведьме, судя по виду, его сестре, которая тоже радостно ухмылялась. — Думбльдорик без палочки, Думбльдорик один-одинешенек! Умница, Драко, умница!
— Добрый вечер, Амикус, — спокойно поздоровался Думбльдор, словно приветствуя гостя, зашедшего на чашку чаю. — И Алекто здесь… как мило…
Женщина сердито хмыкнула.
— Думаешь, на смертном одре тебе помогут идиотские шуточки? — осклабилась она.
— Шуточки? Что вы, это простая вежливость, — ответствовал Думбльдор.
— Давай уже, — перебил незнакомец, стоявший ближе всего к Гарри; большой сухопарый человек с усами и свалявшимися серыми патлами в явно тесноватой черной робе Упивающегося Смертью. Гарри никогда не слышал такого голоса: он больше напоминал хриплый лай. От незнакомца жутко несло грязью, пóтом и, совершенно безошибочно, кровью; у него были очень грязные руки и длинные желтые ногти.
— Это ты, Фенрир? — спросил Думбльдор.
— Так точно, — прохрипел тот. — Рад меня видеть, Думбльдор?
— Нет, не сказал бы…
Фенрир Уолк хищно улыбнулся, показав острые зубы. По его подбородку стекала кровь; он медленно, непристойно облизнулся.
— Но ты же знаешь, как я обожаю детей.
— Неужели ты стал нападать на людей не только при полной луне? Весьма необычно… настолько вошел во вкус, что одного раза в месяц уже недостаточно?
— Вот именно, — сказал Уолк. — Что, Думбльдор, я тебя шокировал? Напугал?
— Не стану притворяться, что это не внушает мне отвращения, — ответил Думбльдор. — И я действительно потрясен, что Драко пригласил тебя в школу, где живут его друзья… Подумать, из всех людей…
— Я его не
— Кто же откажется от визита в «Хогварц», — просипел Уолк. — Столько нежненьких вкусненьких глоточек… у-м-м, чудо…
Он оскалился в улыбке и поковырял в передних зубах отвратительным желтым ногтем.
— А тебя, Думбльдор, я съем на закуску …
— Нет, — резко возразил четвертый Упивающийся Смертью. У него было тяжелое, грубое и жестокое лицо. — Есть приказ. Это должен сделать Драко. Давай уже, Драко, приступай.
Но у Малфоя совсем не осталось решимости. Он в страхе смотрел на белое лицо Думбльдора, расположенное непривычно низко — настолько сильно тот сполз по стене.
— Да он и так долго не протянет! — воскликнул криворотый колдун под аккомпанемент одышливого хихиканья своей сестрицы. — Гляньте-ка на него… что с тобой, Думби?
— Ничего особенного, Амикус: пониженная сопротивляемость, замедленная реакция, — ответил Думбльдор. — Старость, одним словом… когда-нибудь она придет и к тебе… если повезет, конечно…
— О чем это ты, о чем это? — неожиданно взбеленился Упивающийся Смертью. — Вечно одно и то же, Думби, сплошная болтовня и никакого дела, никакого, я даже не знаю, зачем Черному лорду вообще тебя убивать, только силы тратить! Валяй, Драко, кончай с ним!
Но тут внизу опять забегали, и чей-то голос прокричал:
— Они перекрыли лестницу… Редукто! РЕДУКТО!
Сердце Гарри радостно подпрыгнуло: значит, эти четверо не полностью подавили сопротивление, а лишь прорвались на вершину башни, поставив за собой преграду…
— Драко, быстро! — раздраженно воскликнул мужчина с жестоким лицом.
Но рука Малфоя так сильно тряслась, что он едва мог прицелиться.
— Дайте я, — рыкнул Уолк и пошел на Думбльдора, протягивая вперед руки и скаля зубы.
— Я сказал, нет! — крикнул жестоколицый. Полыхнула вспышка, и оборотня отбросило в сторону; он ударился о стену и остался стоять, шатаясь и возмущенно сверкая глазами. Сердце Гарри колотилось так сильно, что он поражался, почему никто этого не слышит и не замечает его… если бы только он мог двигаться, запустить в них заклятием из-под плаща…
— Драко, приступай или отойди, чтобы мы сами… — пронзительно завизжала женщина, но в этот миг дверь опять распахнулась, и на пороге вырос Злей с волшебной палочкой в руке. Его черные глаза мигом вобрали в себя всю сцену: Думбльдора, без сил привалившегося к стене, трех Упивающихся Смертью, разъяренного оборотня, Малфоя.
— У нас беда, Злей, — сообщил одутловатый Амикус, не сводя глаз и волшебной палочки с Думбльдора, — мальчишка, похоже, сдрейфил…
Вдруг кто-то еще позвал Злея по имени, очень-очень тихо: