Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая)
Шрифт:
Гарри воззрился на него и, насколько мог почтительно, сказал:
— Но, сэр, тут я вам не нужен… воспользуйтесь легалименцией… или признавалиумом…
— Профессор Дивангард очень опытный колдун и вряд ли боится таких вещей, — произнес Думбльдор. — Он изощрен в окклуменции куда более, чем несчастный Морфин Монстер, и я был бы потрясен, узнав, что он когда-либо расставался с противоядием к признавалиуму с тех самых пор, как я выманил у него эту пародию на воспоминания.
— Нет, пытаться вырвать правду силой было бы глупо и принесло бы больше вреда, чем пользы; я не хочу, чтобы Дивангард покинул «Хогварц». Но
Слегка ошарашенный внезапным прощанием, Гарри быстро встал.
— Спокойной ночи, сэр.
Закрывая дверь кабинета, он отчетливо услышал голос Пиния Нигеллия:
— Не понимаю, почему мальчишка сделает это лучше, чем ты, Думбльдор.
— Я и не ждал, что ты поймешь, Пиний, — отозвался Думбльдор. Янгус вновь издал тихий мелодичный крик.
Глава восемнадцатая. Именнинные сюрпризы
На следующий день Гарри рассказал о задании Думбльдора Рону и Гермионе, правда, по отдельности: Гермиона по-прежнему не желала находиться в обществе Рона дольше, чем требовалось для того, чтобы обдать его презрительным взглядом.
Рон считал, что с Дивангардом не будет решительно никаких трудностей
— Он тебя обожает, — сказал он за завтраком, небрежно махнув вилкой с большим куском яичницы. — И ни в чем не откажет своему любимому Принцу-зельеделу. Дождись, пока все разойдутся после уроков, попроси — и дело в шляпе.
Гермиона была настроена более пессимистически.
— Судя по всему, Дивангард твердо намерен скрыть истину, раз даже Думбльдор не сумел ничего выведать, — понизив голос, произнесла она. Была перемена; они стояли посреди пустого, заснеженного двора. — Окаянты… окаянты… никогда не слышала…
— Нет?
Гарри расстроился; он надеялся, что Гермиона хотя бы приблизительно знает, что это такое.
— Наверное, это из высшей черной магии, иначе зачем они Вольдеморту? Да, Гарри, добыть информацию будет непросто, с Дивангардом надо быть очень осторожным, тщательно продумать стратегию…
— Рон считает, надо просто дождаться, пока все разойдутся после урока, и…
— Прекрасно! Если уж сам Вон-Вон так считает, действуй! — моментально вспыхнула Гермиона. — Бывало ли такое, чтоб Вон-Вон оказывался неправ?
— Гермиона, неужели ты не можешь…
— Нет! — отрезала она и умчалась. Гарри остался стоять по колено в снегу.
Уроки зельеделия в последнее время были тяжелым испытанием — Гарри, Рону и Гермионе приходилось сидеть за одним столом. Сегодня Гермиона передвинула свой котел как можно ближе к Эрни и демонстративно игнорировала не только Рона, но и Гарри.
— Ты-то чем провинился? — почти неслышно поинтересовался Рон, глядя на надменный профиль Гермионы.
Гарри не успел ответить: Дивангард, стоя в начале класса, призвал всех к молчанию.
— Сели, сели, друзья! Быстренько, сегодня очень много работы! Итак: третий закон Голпаллота… кто скажет?... Ну конечно, мисс Грэнжер!
Гермиона с нечеловеческой скоростью отбарабанила:
— Третий закон Голпаллота гласит, что антидот к сложносоставному
— Совершенно верно! — просиял Дивангард. — Десять баллов «Гриффиндору»! А теперь, если принять третий закон Голпаллота за аксиому…
Гарри ничего другого и не оставалось — он совсем ничего не понял. Дальнейших объяснений Дивангарда тоже не понимал никто, кроме Гермионы.
— …это, конечно же, означает следующее — разумеется, при условии, что мы верно идентифицируем ингредиенты зелья с помощью разоблачар Скарпена — нашей первоочередной задачей становится не примитивный сбор антидотов к ингредиентам как таковым, но поиск того добавочного компонента, который почти алхимическим образом трансформирует несопоставимые элементы…
Рон сидел рядом с Гарри, полуоткрыв рот, и рассеянно калякал что-то на своем новеньком «Высшем зельеделии». Он постоянно забывал, что больше не может рассчитывать на помощь Гермионы.
— …а потому, — закончил Дивангард, — я прошу вас подойти к моему столу, взять по флакончику с ядом и к концу урока создать противоядие. Желаю удачи! Да, и не забудьте про защитные перчатки!
Гермиона встала и оказалась на полпути к столу Дивангарда гораздо раньше, чем другие успели опомниться. Когда Гарри, Рон и Эрни вернулись к столу, она уже перелила содержимое своей бутылочки в котел и разводила под ним огонь.
— Увы, Гарри, на этот раз Принц тебе не поможет, — жизнерадостно сказала она, выпрямляя спину. — Здесь требуется понимать принципы. Не обжулишь!
Гарри раздраженно выдернул пробку из своего фиала, перелил кричаще-розовую жидкость в котел и развел огонь. Он не представлял, что делать дальше, и покосился на Рона. Тот повторил все действия Гарри и стоял с довольно-таки глупым видом.
— У Принца точно ничего нет? — тихонько спросил он у Гарри.
Гарри достал верное «Высшее зельеделие», открыл раздел «Антидоты» и сразу увидел третий закон Голпаллота — Гермиона процитировала его слово в слово. Однако никаких замечаний Принца, которые могли бы пролить свет на суть злополучного закона, не было. Очевидно, Принц, как и Гермиона, понимал его без труда.
— Ни черта, — хмуро констатировал Гарри.
Гермиона бодро размахивала палочкой над своим котлом. К сожалению, повторить ее заклинание было невозможно; она достигла таких успехов в невербальности, что уже ничего не произносила вслух. Эрни Макмиллан, однако, бормотал: «Специалис ревелио!» Это звучало внушительно, и Гарри с Роном поспешили сказать то же самое.
Гарри не понадобилось и пяти минут, чтобы осознать: его репутация великого зельедела трещит по всем швам. При первом обходе подземелья Дивангард с надеждой заглянул в его котел, готовясь, как всегда, восторженно ахнуть, но вместо этого отдернул голову и закашлялся, когда ему в нос ударил запах тухлых яиц. Гермиона чуть не лопалась от ехидства; ее давно возмущало, что на зельеделии она все время оказывается на вторых ролях. Сейчас она уже разделила свое зелье на десять компонентов и разливала их по хрустальным бутылочкам. Чтобы не видеть этого возмутительного зрелища, Гарри склонился над учебником Принца-полукровки и с ненужной силой стал листать страницы.