Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая)
Шрифт:
Глава девятнадцатая. Эльфийский хвост
— Короче, в целом, не самый удачный день рождения, — констатировал Фред.
Наступил вечер; в палате царила тишина, окна были зашторены, лампы зажжены. Рон лежал здесь один, рядом сидели Гарри, Гермиона и Джинни. Они весь день простояли за двойными дверями больничного крыла, заглядывая внутрь, когда кто-то входил или выходил. Только в восемь вечера мадам Помфри разрешила им войти. Через десять минут появились Фред и Джордж.
— Да уж, не
— Точно, в нашем воображении он был в сознании, — сказал Фред.
— Гуляли мы по Хогсмеду, собирались его удивить… — продолжал Джордж.
— Вы были в Хогсмеде? — подняв глаза, спросила Джинни.
— Мы подумывали купить хохмазин Зонко, — печально пояснил Фред. — Открыть хогсмедское отделение. Только много ли проку, если вас, дураков, не будут туда пускать… кому тогда продавать товар… впрочем, ладно, сейчас не об этом.
Он придвинул стул, сел возле Гарри и посмотрел в бледное лицо Рона.
— Как, значит, это случилось?
Гарри повторил историю, которую рассказывал уже раз сто — Думбльдору, Макгонаголл, мадам Помфри, Гермионе, Джинни.
— …и тогда я сунул ему в горло безоар, он задышал посвободней, Дивангард бросился за помощью, прибежали Макгонаголл и мадам Помфри и отнесли Рона сюда. Они считают, он поправится. Мадам Пофмри говорит, он пролежит здесь неделю или около того, будет принимать сироп сострадалика…
— Повезло еще, что ты сообразил насчет безоара, — тихо сказал Джордж.
— Повезло, что он вообще там нашелся, — отозвался Гарри, который холодел всякий раз, когда думал о том, что могло случиться, если б этого камешка под рукой не оказалось.
Гермиона, которая целый день была на редкость молчалива, почти неслышно всхлипнула. Утром она, совершенно побелевшая, примчалась к дверям больницы и потребовала у Гарри отчета о случившемся, но потом практически не принимала участия в горячих спорах об отравлении, которые вели Гарри и Джинни. Она просто стояла рядом, испуганно сжав зубы, пока наконец их не пропустили к больному.
— Мама с папой знают? — спросил Фред у Джинни.
— Они тут уже были, примерно час назад… они сейчас в кабинете у Думбльдора и скоро вернутся…
Рон что-то пробормотал во сне. Все замолчали и посмотрели на него.
— Значит, яд был в вине? — тихо проговорил Фред.
— Да, — с готовностью подтвердил Гарри; он не мог вообразить ничего другого и был рад возможности еще раз все обсудить. — Дивангард разлил его по бокалам…
— А он не мог незаметно от тебя что-нибудь подсыпать?
— Мог, — сказал Гарри, — но только зачем?
— Понятия не имею, — Фред нахмурился. — Вам не кажется, что он случайно перепутал бокалы? А целил в тебя?
— Зачем Дивангарду травить Гарри? — удивилась
— Не знаю, — сказал Фред, — по идее, куча народу должна мечтать его извести. Он же Избранный и все такое прочее.
— Думаешь, Дивангард — Упивающийся Смертью? — спросила Джинни.
— Не исключено, — мрачно ответил Фред.
— Он мог действовать под проклятием подвластия, — произнес Джордж.
— А еще он мог быть не при чем, — сказала Джинни. — Яд могли налить в бутылку, и тогда он предназначался для самого Дивангарда.
— Кому нужно убивать Дивангарда?
— Думбльдор считает, что Вольдеморт сам хотел заполучить Дивангарда, — вмешался Гарри. — До «Хогварца» Дивангард целый год скрывался. Вероятно, что… — он подумал о таинственном испорченном воспоминании, — Вольдеморт хочет его убрать, чтобы он не принес пользы Думбльдору.
— Но ты говорил, что Дивангард хотел подарить эту бутылку Думбльдору на Рождество, — напомнила Джинни. — Значит, предполагаемой жертвой мог быть и Думбльдор.
— В таком случае отравитель не слишком хорошо знал Дивангарда, — сказала Гермиона. Она заговорила впервые за несколько часов, и ее голос звучал, как при сильной простуде. — Иначе сообразил бы, что вкусненькое он прибережет для себя.
— Ер-мо-на, — неожиданно простонал Рон.
Все притихли, устремив на него тревожные взгляды, но Рон пролепетал нечто неразборчивое и захрапел.
Внезапно распахнулась дверь, и все вздрогнули от испуга. В палату широченными шагами ворвался Огрид с арбалетом в руках и капельками дождя в волосах, в развевающейся медвежьей шубе. За ним оставались огромные, размером с дельфина, грязные следы.
— Весь день в лесу! — задыхаясь, выпалил он. — Арагогу похужело, я ему сказки читал… только-только пришел на ужин, а профессор Спаржелла мне все и рассказала!... Как Рон?
— Ничего, — сказал Гарри. — Поправится.
— Не больше шести посетителей за раз! — воскликнула мадам Помфри, выбегая из своего кабинета.
— С Огридом нас как раз шесть, — заметил Джордж.
— А-а… да… — проворчала мадам Помфри. Видимо, из-за необъятных размеров Огрида она посчитала его сразу за нескольких человек и теперь, чтобы скрыть замешательство, выхватила волшебную палочку и принялась торопливо удалять мокрые следы.
— Прямо поверить не могу, — хрипло проговорил Огрид, глядя на Рона и мотая большой косматой головой. — Не верю и все тут… смотрите… лежит… кому вдруг понадобилось его травить?
— Именно это мы и обсуждаем, — сказал Гарри. — Непонятно.
— Может, на гриффиндорскую команду кто-то зло затаил? — обеспокоенно предположил Огрид. — Сначала Кэтти, теперь Рон..
— Команду? — удивился Джордж. — Да кому это в голову взбредет?
— Древ укокошил бы всех слизеринцев, если б знал, что это сойдет ему с рук, — справедливо заметил Фред.