Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая)
Шрифт:
— Вряд ли дело в квидише, но, думаю, между покушениями есть связь, — тихо произнесла Гермиона.
— С чего ты взяла? — спросил Фред.
— Во-первых, они оба не стали смертельными только благодаря счастливой случайности. А во-вторых, ни яд, ни ожерелье, по всей видимости, не попали к предполагаемым жертвам. Конечно, это означает, — добавила она, размышляя, — что преступник опаснее, чем мы думаем: ему, похоже, безразлично, сколько людей он прикончит на пути к цели.
Не успело прозвучать это страшное пророчество, как дверь снова отворилась, и в палату быстро
— Думбльдор рассказал нам про безоар, — всхлипывая, выговорила она. — Гарри, Гарри, что тут сказать? Ты спас Джинни… потом Артура… а теперь вот — Рона…
— Не стоит… я не… — неловко бормотал Гарри.
— Если подумать, половина нашей семьи обязана тебе жизнью, — сдавленно произнес мистер Уэсли. — Да, Гарри… день, когда Рон решил сесть в твое купе в «Хогварц-экспрессе», определенно был для всех Уэсли очень счастливым.
Гарри решительно не знал, что на это ответить, и почти обрадовался, когда мадам Помфри еще раз напомнила, что у постели Рона должно находиться не более шести посетителей. Он и Гермиона сразу вскочили. Огрид тоже решил уйти, чтобы оставить Рона с семьей. Они втроем пошли по коридору к мраморной лестнице.
— Вот кошмар, — рокочуще сказал Огрил себе в бороду. — Столько новых мер, а на детей все равно нападают… Думбльдор тревожится до смерти… ничего не говорит, но я-то вижу…
— А у него нет никаких предположений? — отчаянным голосом спросила Гермиона.
— С его-то мозгами у него их, поди, сотни, — верноподданнически ответил Огрид. — Но только и он не знает, кто прислал ожерелье и кто подложил яд, не то б их схватили, верно? Я чего переживаю, — Огрид понизил голос и оглядянулся через плечо (Гарри, для верности, поглядел еще и на потолок: нет ли Дрюзга), — ежели на детишек и дальше будут нападать, «Хогварц» долго не продержится. Это ж Комната Секретов снова-здорово. Опять паника, опять начнут забирать детей, не успеешь оглянуться, как соберут совет правления и…
Огрид замолчал, пропуская призрак длинноволосой женщины, безмятежно плывший мимо, а потом продолжил хриплым шепотом:
— …решат закрыть нас навсегда.
— Неужели могут? — испугалась Гермиона.
— А вы гляньте с ихней точки зрения, — сумрачно изрек Огрид. — Посылать ребенка в «Хогварц» это ж вообще всегда риск, так? Когда столько малолетних колдунов сидят взаперти в одном месте, поневоле жди неприятностей. Но попытка убийства, это дело другое. Мудрено ль, что Думбльдор сердится на Зл…
Огрид вдруг встал как вкопанный. На его лице — по крайней мере, той его части, что виднелась над спутанной черной бородой — появилось знакомое виноватое выражение.
— Что? — быстро переспросил Гарри. — Думбльдор сердится на Злея?
— Я такого не говорил, — ответил Огрид, запаниковав и тем самым полностью себя выдав. — Гляньте-ка, время сколько, полночь почти, мне уж надо…
— Огрид, почему Думбльдор сердится на Злея? — громко повторил Гарри.
— Ш-ш-ш! — испуганно,
— Не пытайся меня пристыдить, это не поможет! — напористо сказал Гарри. — Что сделал Злей?
— Не знаю, Гарри, мне вообще это знать не полагалось! Я… ну, короче, вышел как-то вечером из леса и вдруг слышу: разговор… спор, точнее. Я не хотел, чтоб меня заметили. Крадусь себе мимо, стараюсь не слушать, но они так… горячились, так уж поневоле...
— И что? — настаивал Гарри. Огрид в замешательстве завозил огромными ногами.
— Ну… Злей говорил, что Думбльдор слишком много принимает как должное и что, может быть, он — Злей, то есть — больше не хочет этим заниматься…
— Чем?
— Не знаю, Гарри! Злей вроде как заявил, что перетрудился, вот и все… а Думбльдор ему в ответ: мол, согласился, значит, выполняй. Очень так твердо. А потом еще сказал про расследование, которое Злей ведет в своем колледже, в «Слизерине». Ну, в этом-то ничего странного нет! — воскликнул Огрид, увидев, что Гарри и Гермиона обменялись многозначительными взглядами. — Всем завучам велели разведать насчет ожерелья…
— Да, но с остальными Думбльдор не ругался, — заметил Гарри.
— Слушай, Гарри, — Огрид неловко вертел в руках арбалет; вдруг раздался треск, и оружие разломилось надвое, — Я знаю, что тебе Злей поперек горла, и не хочу, чтоб ты всякого напридумывал.
— Осторожно, — коротко предупредила Гермиона.
Они обернулись — как раз вовремя, чтобы заметить огромную тень Аргуса Филча, появившуюся на стене. Вскоре и сам он вышел из-за угла, горбясь и тряся брылями.
— Ага! — просвистел он. — Так поздно, и не в кроватях! За это — взыскание!
— С какой радости, Филч? — возразил Огрид. — Они же со мной.
— Ну и что? — оскорбительно осведомился Филч.
— Я — учитель, черт меня побери, ясно, швах ты пронырливый? — моментально вспыхнул Огрид.
Филч надулся от ярости. Раздалось омерзительное шипение, и неизвестно откуда возникла миссис Норрис. Изогнувшись, она обвилась вокруг тощих лодыжек Филча.
— Топайте отсюда, — сказал Огрид уголком рта.
Гарри не пришлось упрашивать; они с Гермионой припустили прочь. Вслед неслись громкие голоса Огрида и Филча. На повороте к гриффиндорской башне им встретился Дрюзг, но он радостно спешил на крик, хехекая и распевая:
Где раздор и где беда,Дрюзгу нравится всегда!Толстая тетя спала и разворчалась, что ее разбудили, однако распахнулась и пропустила Гарри и Гермиону в общую гостиную, где царило безлюдье и благословенная тишина. Видно, никто пока не знал про Рона. Гарри вздохнул с облегчением: расспросов на сегодня было больше чем достаточно. Гермиона, пожелав ему спокойной ночи, направилась к спальне девочек, а Гарри задержался, сел перед камином и уставился на тлеющие угольки.