Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая)
Шрифт:
Дверь заскрипела, отворилась. На пороге, держа старинную лампу, стоял юноша, которого Гарри сразу узнал: высокий, бледный, темноволосый и очень красивый подросток Том Реддль.
Вольдеморт медленно обвел глазами лачугу и остановил взгляд на человеке в кресле. Несколько секунд они смотрели друг на друга, затем мужчина неверным движением поднялся, свалив пустые бутылки, которые теснились у его ног. Бутылки зазвенели и покатились по полу.
— ТЫ! — взревел он. — ТЫ!
И пьяно пошел на Реддля, выставив вперед палочку и нож.
— Стой.
Это
— Ты умеешь так говорить?
— Да, умею, — ответил Реддль и вошел в дом. Дверь сама захлопнулась за ним. Гарри невольно, хоть и с досадой, восхитился — Вольдеморт явно ничего не боялся. Его лицо выражало лишь отвращение и, пожалуй, разочарование.
— Где Марволо? — спросил он.
— Умер, — последовал ответ. — Уже давно, не знал?
Реддль нахмурился.
— А ты кто?
— Я Морфин, не знал?
— Сын Марволо?
— Конечно, а кто ж?
Морфин откинул спутанные патлы с грязного лица, чтобы получше рассмотреть Реддля, и Гарри заметил на его правой руке кольцо Марволо с черным камнем.
— Я думал, ты тот мугл, — прошептал Морфин. — Ты прям копия.
— Какой мугл? — выпалил Реддль.
— Который охмурил мою сестрицу и живет там, в большом доме, — Морфин неожиданно плюнул под ноги гостю. — Ты совсем как он. Реддль. Но он же ведь, наверно, постарел? Он, как подумаешь, старше тебя…
Морфин стоял с оторопелым видом и слегка покачивался, цепляясь за стол для поддержки.
— Он вернулся, ясно? — глупо прибавил он.
Вольдеморт не сводил глаз с Морфина, словно оценивая про себя его возможности. Сейчас он придвинулся ближе и уточнил:
— Реддль вернулся?
— Ага, бросил ее, и поделом, будет знать, как выходить замуж за мразь! — Морфин опять плюнул на пол. — Да еще и обокрала нас до побега! Где медальон, а, где медальон Слизерина?
Вольдеморт молчал. Морфин быстро довел себя до исступления; он размахивал ножом и кричал:
— Обесчестила нас, маленькая шлюшка! А ты кто такой? Приперся тут и расспрашивает! Все забыто, ясно? Давно забыто…
Он пошатнулся и случайно отвел глаза. Вольдеморт метнулся вперед. В тот же миг на дом упала очень странная тьма; она загасила лампу Вольдеморта и свечу Морфина, растворила все вокруг…
Пальцы Думбльдора плотно сомкнулись на руке Гарри; они воспарили и быстро вернулись в настоящее. После кромешной темноты мягкий золотой свет в кабинете
— Это все? — сразу спросил он. — Что случилось, почему так потемнело?
— Потому что дальше Морфин ничего не помнил, — ответил Думбльдор, жестом приглашая Гарри сесть. — Утром он очнулся на полу, один. Кольцо Марволо исчезло.
— Тем временем, по главной улице деревни Малый Висельтон бежала служанка. Она кричала, что в гостиной большого дома лежат три тела: Том Реддль-старший, его мать и отец.
— Власти муглов были в полном недоумении. Насколько я знаю, им до сих пор неизвестно, как умерли Реддли: Авада Кедавра не оставляет видимых повреждений… за единственным исключением, которое я сейчас вижу перед собой, — Думбльдор кивнул на шрам Гарри. — Зато в министерстве магии сразу поняли, что это колдовское убийство. Кроме того, они знали, что по другую сторону долины живет муглоненавистник, отсидевший в тюрьме за нападение на одного из погибших.
— Министерство нанесло визит Морфину. Его не пришлось допрашивать, не понадобились ни признавалиум, ни легалименция. Он признался в преступлении сразу и сообщил такие подробности, которые мог знать только убийца. Он заявил, что гордится своим поступком, что много лет ждал подходящего случая. Потом безропотно отдал палочку — как сразу выяснилось, орудие убийства — и без борьбы отправился в Азкабан. Его беспокоило только то, что исчезло кольцо отца. «Я его потерял, он убьет меня», — твердил Морфин конвоирам. — «Я потерял его кольцо, он меня убьет». Очевидно, это были его последние слова в жизни. Остаток дней он провел в Азкабане, оплакивая потерю наследства Марволо, и похоронен около тюрьмы рядом с другими несчастными, кто угас в ее стенах.
— Значит, Вольдеморт украл палочку Морфина и воспользовался ею? — спросил Гарри и сел чуть прямее.
— Именно, — подтвердил Думбльдор. — У нас нет воспоминаний, которые бы это доказывали, но, думаю, можно с уверенностью утверждать, что так и было. Вольдеморт наложил заморочное заклятие на своего дядю, забрал его палочку и пошел через долину к «большому дому». Там он убил мугла, бросившего его ведьму-мать, а заодно своих бабушку и дедушку, истребив тем самым ненадежный род Реддлей и отомстив отцу, который никогда его не хотел. Затем он вернулся в лачугу Монстеров, с помощью хитроумного волшебства поместил в сознание дяди ложные воспоминания, положил палочку рядом с его бесчувственным телом, забрал перстень и скрылся.
— А Морфин так и не понял, что он никого не убивал?
— Нет, — покачал головой Думбльдор. — Как я сказал, он дал полное признание и очень собой гордился.
— Но одновременно у него было и это, настоящее, воспоминание!
— Да, но чтобы его выудить, понадобилась довольно сложная легалименция, — сказал Думбльдор. — А зачем кому-то проникать глубоко в сознание Морфина, если он признался в преступлении? Но мне удалось добиться свидания с Морфином в последние недели его жизни; к тому времени я уже начал собирать сведения о прошлом Вольдеморта. Я насилу извлек настоящее воспоминание и, увидев, что оно содержит, попытался вызволить Морфина из Азкабана. Увы, он умер раньше, чем министерство успело принять решение.