Гавани Луны
Шрифт:
Я знал, что всех их зарыли на кладбище при судебном морге. Я не собирался навещать могилы.
Я и так слишком долго видел их мертвыми.
Все это время в видел в воздухе силуэты трех женщин с почерневшими лицами и развевающимися волосами.
Моя любовница Люба, моя жена Рина, и девушка с разрезанным горлом, которую я нашел в своей постели утром.
Да, я разобрался со своей историей, но этого оказалось мало. Я убедил всех, – это оказалось проще простого, – что во всем виноват легавый. Пленка, на
Но я не убедил себя.
А мертвые мстят, знал я, и больше всего боялся того, что Рина обрушит свой гнев, свое мстительное раздражение, на Юлю. Рина всегда знала, куда бить. Я чувствовал – я это Знал – что если не разберусь с этой историей и в самом себе, нас с Юлей ждут неприятности. Нельзя зачинать в день аборта. Но я и представления не имел, как умилостивить покойников. Я начал пить, и разговаривать с мертвецами. Учитывая профиль моих занятий последние десять лет, почти все они были писателями. Все они давали мне плохие советы и пытались скрасить мой досуг, хотя я их об этом не просил. Я понимал, что это шизофрения – может быть, ее начало, – связанная с тем, что я слишком много думал о книгах. Будь я бывшим профессиональным боксером, моими галлюцинациями стали бы Марчиано и Фрезер. Нет, Формана я никогда не любил…
Селин смотрел на меня выжидающе.
Получается, – сказал я.
Я уеду и растворюсь, как соль в воде, – сказал я.
И, стало быть, я никогда не стану писателем, – сказал я.
Само собой, – сказал он.
На кой это тебе нужно? – спросил он.
Ничего другого я не умею, – сказал я.
Послушай, – сказал он.
Из-за женщины ты написал свою первую книгу, – сказал он.
И женщины же поставят в этом деле точку, – сказал он.
Я подержал вино во рту. Облизнул губы. Вкус вина напомнил мне горечь травы, я подумал о том, что нужно возвращаться в квартиру. Проспаться, выпить кофе, и начать хоть что-то Делать. Я противном случае я и правда закончу шизофреником, который приговорен к пожизненному заключению. Следовало решить, чего я хочу. Испытываю ли я угрызения совести? Я покопался в себе и честно ответил на этот вопрос.
Нет, – сказал я.
Молодец, – сказал со смехом Селин.
С Любой все получилось случайно, это была своего рода самозащита, – сказал я.
А Рина давно уже раздражала меня, – сказал я.
Разойтись мы не могли, так что оставался один выход, – сказал я.
Да и опасно было бы оставить ее в живых, после того, как она сама хотела меня убить, – сказал я.
Верно, – кивнул он.
Ну, а с первой девушкой… – сказал я.
Да, кстати, – сказал Селин.
Первая девушка, – сказал он.
Ну, с разрезанным горлом, – сказал он
Ты же знаешь, что не я ее убил, – сказал я.
Вяло отмахнулся и допил вино. Почувствовал эрекцию.
Ты прямо как озабоченный, – сказал Селин, усевшись рядом.
Не нужно делать такой непредвзятый вид, – сказал я.
Тебя же попросту нет, – сказал я.
О-ла-ла, – сказал со смехом он.
Да, – сказал я.
Признаю честно, я дико хочу женщину, – сказал я.
Возьми проститутку, – сказал он.
Не хочу, – сказал я.
Хочешь, – сказал он.
Просто боишься, что это плохо кончится, – сказал он многозначительно.
Ладно, твоя взяла, – сказал я.
Хочу, но боюсь, что это плохо кончится, – сказал я.
Ох, какой – сказал он.
Хочу дыру, – сказал я.
Нечего было отправлять на тот свет целых две штуки, – сказал он.
Сам виноват, – сказал он.
Я отвернулся. Вытащил из кармана мобильный телефон. Я не хотел модель, не хотел идеально молодого тела. Я хотел обычную женщину с легкими морщинами на коже, плохо выбритой промежностью и тяжелым задом, и, желательно, намечающимися складками под чересчур тяжелой и потому начавшей провисать грудью. Я начал было набирать номер, но вспомнил Юлю. И Рина – незримое ее присутствие словно толкало меня позвонить этой случайной знакомой, – а от моей бывшей жены доброго совета не жди. Господи, всего день, воскликнул я про себя. И сунул телефон в карман.
Почему я так хотел трахаться?
Я весь пропах мертвечиной.
Поэтому я хотел жизни. А что полнее жизни, чем женщина между тридцатью и сорока? Я источал желание. Только оно и могло бы спасти меня от покойников, обступивших эту лавку, словно полицейские – скамью подсудимых. Я хотел Юлю. Лишь во время встречи я понял, насколько я хочу ее. Я дождаться ее не мог и писал ей сообщения каждый час. Но терпел, и не приводил женщин домой.
Здравствуй еще раз, милая, – написал я.
Здравствуй, – написала она.
Скажи честно, – написал я.
Ты думала о том, что было между нами, когда мы разговаривали, – написал я.
Бог мой, – написала она.
Конечно да, – написала она.
Твои руки, – написала она.
Я только об этом и думала, – написала она.
Когда ты уже приедешь, – написал я.
Через день, милый, послезавтра, ты же знаешь, – написала она.
Жду не дождусь, – написала она.
Давай встретимся сразу же, – написал я.
Конечно, я приеду к тебе с вокзала, – написала она.
Я смогу быть у тебя весь день, – написала она.
Отлично, – написал я.
У тебя в квартире? – написал я.
Нет, лучше у тебя, – написала она.
Я очень поправилась за эти две недели, – написала она.
Два килограмма! – написала она.
Ты выглядишь как настоящая женщина, – написал я.