Газета "Своими Именами" №50 от 11.12.2012
Шрифт:
Каким образом между русской армией и армией Наполеона возник «люфт» в 1-2 перехода, если бы она провела ночь после Бородинской битвы в своём лагере?
Итак, Наполеон отступил, почти бежал с поля битвы на запад, откуда пришёл. Почему он это сделал? Почему Кутузов его не преследовал, а, напротив, двинул армию в сторону Москвы? На эти вопросы чёткие ответы отсутствуют. Попробуем дать.
Для этого следует разобраться с цифрами потерь обеих армий на Бородинском поле. У разных авторов в различных изданиях они сильно разнятся. В моих школьных учебниках сообщалось, что потери Наполеона составили 58 тыс. чел. Потери русской армии оценивались в 38,5 тыс. чел. или 45 тыс. чел., или о них умалчивали. А вот Тарле в своем знаменитом труде утверждает, что русская армия потеряла 58 тыс. чел., что составило почти половину её численности. Кутузова, по словам Тарле, ошеломила эта цифра и заставила отказаться от продолжения боя и отступать на восток для накопления сил. Что касается Наполеона, то он потерял «более 50 тыс. солдат и офицеров». Цифра расплывчатая. Уже упомянутый Н.Ф. Гарнич сообщает: «В Бородинском сражении армия Наполеона потеряла около 60 тыс. солдат убитыми и ранеными (44 процента всей армии, причём 58,3 процента общего числа кавалерии). В числе потерь у французов было 1800 офицеров и 47 генералов.
Русская армия потеряла под Бородином 38500 убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В том числе выбыли из строя 23 генерала».
Гарнич делает ссылку на официальный отчёт фельдмаршала императору. Не видно мотивов, по которым Кутузов стал бы занижать свои потери. Наполеоновских потерь он, естественно, не знал, но в письме предположил: «…потеря неприятеля, судя по упорным его атакам на укреплённую нашу позицию, должна нашу весьма превосходить».
Итак, по русской армии есть три цифры потерь: 38,5 тыс. чел., 44-45 тыс. чел., 58 тыс. чел. Первая цифра основана на документах, откуда взялись две другие, мне неизвестно.
Относительно потерь наполеоновской армии фигурируют цифры: 60 тыс. чел., 58 тыс. чел., более 50 тыс. чел., 28 тыс. чел. К последней цифре добавлена фантастическая подробность: 20 тыс. – убитые, 8 тыс. – раненые. В официальном сообщении от Наполеона Сенату про битву называются цифры: 6567 убитые, 21 519 раненые. Получается 28 086 чел. (Троицкий Н.А, 1812. Великий год России. – М., Омега, 2007. С.209). Этот же автор, кстати, утверждает, что русская армия при Бородино потеряла 44,5 тыс. чел. (с. 292). Происхождение этой цифры он не сообщает.
Начнём поиск истины с рассуждений общего плана. Численность той и другой армии различалась несущественно: 135 тыс. у Наполеона, 125 тыс. у Кутузова. Выучка и профессионализм личного состава примерно одинаковы. Вооружение тоже примерно одинаково, разве что российские пушки несколько дальнобойней и их было 640 против 587 у Наполеона. Моральный дух? Русская армия защищала Отечество, зато наполеоновская армия свято верила в непобедимость своего военачальника. Оба полководца избежали грубых промахов в ходе битвы. По всем показателям примерное равенство. В таком случае имеет значение кто атакует – эта сторона несёт больше потерь. Атаковали большей частью французы, бегства русской армии, при котором имеют место основные потери, не было. Надо ещё учесть, что русская армия укрывалась за фортификационными сооружениями, а наполеоновская армия наступала в лоб густыми колоннами. Убойная дальность тогдашних ружей – около 100 метров, у артиллерии – 500-600 метров. Значит, наполеоновские солдаты должны были, не теряя строя (т.е. довольно медленно), пройти 400-500 метров под смертоносным картечью и ядрами, прежде чем могли дать залп по противнику, укрытому за земляными укреплениями. Атаки русских проходили в менее губительных условиях. По всем раскладам получается, что наполеоновская армия должна была нести заметно большие потери.
Почему Наполеон не использовал свой военный гений, а тупо пустил войска в лоб густыми колоннами? Здесь следует вспомнить, что подобно гитлеровскому вермахту, наполеоновская армия была армией Западной Европы, брошенной на Восточную Европу, французы в ней играли роль консолидирующего ядра. Не французы составляли более 50% всей армии вторжения. Наполеоновская гвардия состояла из французов, но именно она в бою не участвовала. Следовательно, более 50% всех идущих на русские позиции, − это немцы (их называли вестфальцы), поляки, валлоны, итальянцы, голландцы и представители других цивилизованных народов Европы. Еще цитата из Н.Ф. Гарнича.
«Армия Наполеона имела следующий национальный состав: около 300 000 человек составляли французы и жители вновь присоединённых к Франции стран; немцев из Австрии, Пруссии и государств Рейнского союза было около 200 000 человек; поляков и литовцев – около 90 000 человек; итальянцев, испанцев, иллирийцев и португальцев – 32 000 человек. Остальные были швейцарцы, голландцы, датчане и даже один эскадрон арабов».(с.43)
«С миру по нитке – голому петля», - таким принципом из века в век руководствовался Запад, отправляясь покорять Россию.
И какой же резон был Наполеону жалеть всё это быдло, посылаемое на убой? Находясь далеко от Парижа, своих французов стоило поберечь, при случае на них можно положиться, а на всех прочих в случае крупной неудачи надежд никаких. Считайте меня циником, но на месте Наполеона я тоже не жалел бы эту польско-немецко-прочую сволочь.
Подчёркиваю: на русские позиции при Бородине шли немцы, поляки, прочие. Много французов. Сообщал ли Наполеон Сенату, сколько поляков, немцев, прочих погибло или получило ранение на Бородинском поле? А зачем французам эти сведения? К слову сказать, так же поступало гитлеровское руководство, Гальдер в своем дневнике отмечал только чисто немецкие потери, немецкие историки тоже выясняют одни немецкие потери. И получается, что враг потерял не так уж много, а вот российская сторона… Здесь никогда не было странного обычая делить по национальной принадлежности павших в едином строю за общее дело. Поэтому и цифры потерь не столь выгодны.
Полагаю, можно вполне поверить данным по убитым и раненым французам, которые Наполеон представил французскому Сенату (28 тыс. чел.). Но если учесть, что более 50% убитых и раненых с наполеоновской стороны не были французами и в сводки не попали, то мы получим общую цифру наполеоновских потерь, близкую к 58 тысячам. Наполеон потерял на Бородинском поле несколько менее половины своей армии, а Кутузов − несколько менее трети.
Для продолжения борьбы и той и другой стороне нужны были резервы. Поэтому Наполеон отступил на запад, там в нескольких переходах он мог существенно пополнить армию. На подходе были дивизия Дюрютта и дивизия Луазона, которые насчитывали вместе 27 тыс. чел., в районе Орша - Смоленск находился корпус маршала Виктора, насчитывающий 45 тыс. чел. Кутузову были обещаны резервы численностью 31 тыс чел., но сразу после сражения подошла половина этого числа – 15,5 тыс. чел.
У Наполеона перед Бородино было 135 тыс. чел., минус потери (58 тыс. чел.) – остаётся 77 тыс. чел. У Кутузова перед Бородино было 125 тыс. чел., минус потери (38,5 тыс. чел.), плюс подошедший резерв (15,5 тыс. чел.) всего 102 тыс. чел. Примерные вражеские потери он как профессионал мог прикинуть по рисунку битвы (Наполеон сразу после битвы в письме к жене определил русские потери примерно в 30 тыс. чел. – неплохая точность). Несомненно, фельдмаршал знал, что имеет численное превосходство над неприятелем, этим и объясняется его намерение перейти на следующий день в наступление. Что же изменило к утру его планы и заставило возобновить отступление после одержанной победы?
Наступление русской армии после Бородинской битвы имело перспективу только при условии постоянного подхода резервов и приемлемого материального снабжения. А здесь дело обстояло очень скверно. На поле боя русская армия израсходовала 60 тыс. артиллерийских зарядов и полтора миллиона ружейных выстрелов. Срочно нужно было пополнение. Снабжение шло из Москвы, т.е. от графа Ростопчина. Но граф не посылал ничего. Вот некоторая скучная цифирь.
Александр I обещал Кутузову 80 тыс. ратников Московского ополчения, фактически было собрано 116 тыс. ополченцев, но их не вооружили и не собрали в Москве. Традиционно принято обвинять императора, но при тогдашних средствах связи тот не мог оперативно контролировать обстановку. Все нити были в руках Ростопчина. Он отговаривался, что для ополченцев нет оружия, но в Московском арсенале было 80 тыс. ружей и 1600 тыс. патронов, не считая других военных припасов. Куда же всё это добро подевалось? Его не вывезли из Москвы, московский пожар его не коснулся, всё досталось Наполеону. Если это не преднамеренная измена, то я король Гондураса. Писатель С.Глинка пытался выяснить, почему оружие не дают ополченцам, у самого графа, но получил ответ: «Мы ещё не знаем, как повернётся русский народ».