Газета "Своими Именами" №50 от 11.12.2012
Шрифт:
А как в таком случае понимать слова Наполеона, сказанные им при подведении итогов жизни, когда, в общем-то, люди склонны в наибольшей степени проявлять объективность: «Из пятидесяти сражений мною данных, в битве под Москвой высказано наиболее доблести и одержан наименьший успех». «Русские стяжали право быть непобедимыми». То есть сам Наполеон не сомневался, что победы он не одержал, хотя поражения тоже не потерпел.
А как оценил результаты битвы его противник? Есть рапорт М.И. Кутузова в Петербург: «После столь кровопролитного, хотя
Письмо Кутузова жене от 29 августа (10 сентября) 1812 г.: «Я, слава богу, здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонапартием».
Если мы пройдёмся по биографии М.И.Кутузова, то обнаружим – склонности к хвастливой лжи у него не было. Он абсолютно был уверен, что одержал победу, а критерии победы ему, матёрому профессионалу, разумеется, были известны.
Наполеон же был не только полководцем, но и политиком, а это предполагает умение утаивать правду, врать, пафосно вещать о своих успехах… Допустим, Наполеон потерпел под Бородином поражение, но имея возможность замутить истину – воспользуется он такой возможностью?
Начнём разбираться сами, как призывал Тацит, «без гнева и пристрастия». Может ли кто-нибудь ответить на простой вопрос: где находился Наполеон, где находилась его армия на следующий день после битвы, т.е. 8 сентября? Найти об этом сведения крайне трудно. В самых капитальных исторических трудах рассказывается только о том, что происходило в этот день с русской армией, о наполеоновской армии до вступления её в Москву пишут мало и неясно.
Но вот у Гарнича Н.Ф. в монографии «1812 год» читаем:
«Будучи принуждён отступить двенадцать вёрст, не останавливаясь, − пишет Кер-Портер о Наполеоне, − он требует себе право на успех дня».
Отступил?! Может, это злопыхатель сочинил? Вот ещё цитата оттуда же:
«В официальных известиях из армии, изданных штабом Кутузова на следующий день после Бородинского сражения, было напечатано: «Отбитый по всем пунктам он (неприятель – Н.Г.) отступил в начале ночи, и мы остались хозяевами поля боя. На следующий день генерал Платов был послан для его преследования и нагнал его арьергард в 11 верстах от деревни Бородино».
Комментирую. Во все времена, когда пехота идёт своими ногами, нормальный суточный переход − 20-25 км. Форсированный марш – 30 км. 11 вёрст – почти 12 км. Хвост наполеоновской армии находился в половине суточного перехода на запад от места битвы. Где же в таком случае находилась голова, т.е. авангард армии? Как минимум, ещё километров на 10 далее на запад. То есть на следующий день после Бородинской битвы русская разведка обнаружила вражескую армию поспешно уходящей на запад. В то время как русская армия стояла на тех позициях, которые занимала перед битвой. Этот факт отметил также Вальтер Скотт в своём исследовании «Жизнь Наполеона». А у В. Скотта была информация, несомненно, из первых рук.
Это факт меняет всю картину. Наполеоновская
На западе ещё в XIX в. Сложился культ Наполеона, как великого человека, его деяния прославлялись и приукрашивались, а отечественные историки, по преимуществу западники, даже в советский период любили делать реверансы в западном направлении.
Есть ещё одно соображение, косвенно свидетельствующее, что 8 сентября наполеоновская армия находилась далеко от места боя. Зададимся вопросом: каким образом русская армия без помех ушла с поля битвы, не подвергшись уничтожению? Поясняю. Воюющая армия имеет два основных порядка: походный и боевой. В боевом порядке она мало годится для серьёзных переходов, в походном порядке – мало годится для боя.
Поэтому самые тупые полководцы того времени знали, что, соприкасаясь с врагом, свёртываться в походный порядок нельзя – будешь немедленно уничтожен. В походном порядке держать армию можно, если противник находится минимум в 1-2 переходах.
Между тем русская армия покинула поле битвы совершенно беспрепятственно. Одно из двух: или Наполеон был совершенным идиотом и не уничтожил вражескую армию на марше, либо он в момент ухода вражеской армии находился далеко от Бородина. Какой вариант ответа выберут ярые поклонники великого корсиканца?
И ещё одна косвенная улика. Когда описывают следование наполеоновской армии после битвы вслед за русской к Москве, главным образом фигурируют Мюрат и его конница. Причём идёт она за русскими довольно мирно, ни одного серьёзного столкновения. Не то, что в 1805 г., когда русские шли на Ульм на соединение с австрийцами. Тогда Наполеон подождал, пока русская армия окажется в одном переходе от цели, разгромил австрийцев и попытался тут же прихлопнуть и русскую армию. Блестящим отступлением Кутузов тогда спас армию, он стремительно уходил, оставляя заслоны для задержки наступающего врага.
У Мюрата, повторяю, была кавалерия. Её дневной переход в 2-3 раза больше, нежели у пехоты. Если кавалерия шла впритык за русской армией и не вступала в бой, следовательно, она была оторвана от своей пехоты, которая отставала на 1-2 перехода и не смогла бы вовремя прийти на помощь Мюрату, если бы он ввязался в серьезный бой. Перед самой Москвой Мюрат даже заключил временное перемирие с Милорадовичем, позволяя русской армии без помех уйти из Москвы. Такое решение Мюрата объясняют его личным благородством и уверенностью, что захват Москвы означает окончание войны. Но ведь Мюрат давно знал Наполеона и его принцип: занятие городов – второстепенное дело, надо разгромить живую силу врага. Какое может быть благородство при решении стратегических задач?!