ГД. Книга 5
Шрифт:
И я молча кивнула, соглашаясь на сделку с дьяволом, и точно зная, что мне за это еще придется поплатиться.
Лорд Арнел медленно склонился надо мной, сдерживая ироничную усмешку и явно ожидая, что я отпряну в этот же миг. Ну уж нет, дуэль так дуэль, и запрокинув голову, я потянулась навстречу.
Наши губы встретились где-то между адом и раем, причем я точно знала, что нахожусь в аду, и гореть я в нем после всего этого буду еще долго.
Но миг, второй, третий… и я поняла, что ощущаю лишь нежность. Не требование, не желание обладать, не страсть, а нежность. Столь упоительно сладкую, столь
И все договоренности полетели к чертям!
Куда-то туда же полетела моя шляпка, ленты и заколки, а сильные пальцы запутались в локонах на затылке, прижимая мои губы к его сильнее, крепче, яростнее. Вторая рука Арнела тисками сжала талию, словно все чего он хотел, это не просто овладеть мной, а раствориться во мне, окончательно и бесповоротно.
И мы рухнули в небо…
В этих небесах не было ничего кроме мертвого ледяного холода бездушно сияющих звезд, и ошеломительного, согревающего даже в самый лютый мороз, тепла прикосновений — его, моих, наших…Прикосновений, с привкусом горечи, потому что я точно знала, что пожалею об этом потом, после, но сейчас… Лорд Арнел более не целовал, он властно овладевал моими губами, в безумном, опаляющем страстью поцелуе, и его страсть пробуждала огонь и во мне, огонь, который охватывал все стремительнее, и в следующий миг, поцеловала уже я.
— Анабель, — тихий проникновенный стон, и хриплое, — небо, какая же ты сладкая…
Когда падаешь в небо, лучше ничего не говорить… здесь нет места для слов. А когда они звучат, приходит осознанность, и я, вздрогнув, тут же попыталась отстраниться.
— Черта с два! — прорычал Арнел.
И его губы снова накрыли мои — требовательно, жестко, почти жестоко, но лишь до тех пор, пока я не прижалась к нему чуть сильнее. И жестокость сменилась нежностью. Упоительной, сладкой, сводящей с ума, согревающей, пробуждающей тепло в глубине груди, нежностью. И я забыла обо всем. Предательстве, фактическом состоянии пленницы в Вестернадане, расследованиях, ненависти к драконам, особенно к этому. В этот миг, когда он так крепко держал меня в объятиях и осыпал поцелуями, я почему-то вспомнила о том, как Арнел в нашу первую встречу затопил огонь в камине, чтобы я не замерзла. И как спас от нападения и пули, хотя на тот момент ни я ни он не были обязаны друг другу ничем.
А сейчас?
Я распахнула ресницы и посмотрела на Арнела. Он прервался на миг и взглянул в ответ совершенно затуманенными страстью глазами.
Краткий миг между адом и раем…
Почему я никогда раньше не замечала, насколько он красив? Особенно вот такой, со слегка растрепавшимися волосами и взглядом, полным любви.
В ледяном небе ослепительно сияли холодные звезды, я подняла руку, коснувшись черных волос, убирая пряди с безупречно мужественного лица, и понимая, что хочу навсегда сохранить в памяти этот миг. Этот волшебный, нереальный, сказочный миг… второго не будет.
— В твоих глазах застыли слезы, — тихо сказал лорд Арнел.
— Нет, и мысли об этом не было, — солгала я.
Дракон странно усмехнулся. Движение его руки, и меня бережно
— Сделка.
Несколько секунд Арнел молчал, затем задумчиво, словно думал явно о чем-то другом, рассказал:
— Юный герцог Клеймор сообщил, что его противник слеп на один глаз. На левый глаз. Но Кристиан выяснил, что лорд Уотторн уже участвовал в нескольких дуэлях, и слепота ничуть не помешала ему прикончить своих противников. Закономерным было предположить, что повреждения глаза являются несколько… преувеличенными. Поэтому я подготовил мальчишку с учетом данной детали.
Я зябко поежилась, сильнее закутываясь в плащ. Ходили слухи, что пуля герцога Клеймора попала именно в левый глаз Барти Уотторна… звучало жутко, к счастью на похоронах раскуроченная часть лица была скрыта черным кружевом.
— Мне жаль, — вдруг добавил лорд Арнел, — что в тот момент я не выяснил всей ситуации. Гордый и не терпящий жалости к себе мальчик хотел отомстить, но не желал вдаваться в подробности. А нам не потребовалось даже наводить справки, чтобы выяснить, насколько безнравственной личностью был Барти Уотторн. Но я бесконечно корю себя за то, что не потрудился выяснить все обстоятельства дела.
— И что бы тогда изменилось? — вновь глядя на поместье Арнелов вдали, тихо спросила я.
— Как минимум, вам стало бы известно, что все шрамы и повреждения, а они были крайне невелики, лорду Бартоломео Уотторну исцелили в тот же день.
В совершеннейшем потрясении я недоуменно воззрилась на лорда Арнела.
— Да вы шутите! — возглас вырвался непроизвольно.
Дракон лишь усмехнулся в ответ.
— Анабель, — протянул он с той же проникновенной нежностью, с которой почти только что целовал меня, — поверьте, я бы предпочел пошутить, нежели сообщить вам, что вас весьма долго, подло и жестоко обманывало все семейство Уотторнов.
Я опустила голову, тяжело дыша и пытаясь осознать услышанное. Ветер трепал мои лишенные лент и заколок волосы, чудовищная правда терзала сердце.
Дракон неслышно приблизился, заботливо накинул капюшон на растрепанные волосы, сильнее закутал меня в плащ и обнял. Просто обнял, крепко прижав к себе.
— Я полагаю сегодня, мисс Ваерти, вам лучше отправиться спать, — тихо произнес он, прикасаясь губами к моим волосам.
Мне бы этого хотелось. Действительно хотелось бы. Вернуться в дом профессора Стентона, забраться в теплую ванную, и выкрутив кран на полный напор воды, так чтобы заглушались все звуки, разрыдаться, горько оплакивая свою жизнь. А еще мне бы очень хотелось забыться сном, но…
— Лорд Арнел, — я подняла голову и наши губы невольно встретились.
Соблазн рухнуть в небо вновь был так велик, но…
— Герцог Карио лишь верхушка айсберга, как мы с вами уже прекрасно понимаем. Увы, но я и мои домочадцы оказались правы — в Городе драконов все против драконов, даже сами драконы. И это факт. Факт с которым нам с вами следует разобраться.
Произнося каждое из этих слов, я касалась его губ. Непростительная вульгарность и непристойность, но… я не отодвинулась. Он тоже.