Где папа?
Шрифт:
Мама сняла маску и взяла стакан с заваренной ромашкой. Я хотела сказать, что родители Андрюши не дураки, они в разводе, и что он здоровски шутит, но что толку? Мама же сняла маску, то есть разговаривать со мной не сможет. Не будет раскрывать рот, чтобы из него не вылетели бактерии и не сели на меня. Мама всегда заботилась о моём здоровье.
Поэтому я молча сидела и смотрела на пуговицу, которая наконец-то утонула и больше не всплывала.
Но это был ещё не конец нашей дружбы. Настоящий конец настал на следующее утро.
Друг
Вечером вернулась Ирка. Они с Костей тогда у нас жили. Это сейчас Костя снял квартиру и забрал туда свои вещи и Ирку заодно. А раньше они жили в нашей гостиной. Целых полгода мне приходилось накидывать поверх ночной сорочки халат, чтобы мимо Кости пройти, и сушить бельё не в ванной, а в своей комнате. И картошку на него тоже чистить.
Правда, когда родители уезжали на дачу, мы с Иркой и Костей заказывали пиццу и играли в «Дженгу» и «Монополию», но это редко.
Так вот, вечером пришла Ирка, и, пока она ужинала, мама ей что-то говорила вполголоса. А потом Ирка пришла в мою комнату, разлеглась на кровати, закинула руки за голову и спросила:
— У тебя друзья вообще есть?
— Да, — отчеканила я, сообразив, что именно сказала ей мама, — Андрюша. Дроботенко.
— Андр-рюша, — повторила она, нажимая на «р», — Др-роботенко. Надеюсь, он ещё и Игор-ревич. А то «р» маловато.
— Что тебе нужно, Ир?
— Да мамуля беспокоится… Что у тебя нет друзей.
— Как нет? У меня есть друг!
— Ну да, ну да, — повторила Ирка, но тут Костя позвал её смотреть кино.
А утром в дверь позвонили. Я опаздывала в школу, поэтому стояла на коврике в прихожей в одном ботинке, во рту — бутерброд с колбасой, на тумбочке — недопитый чай. Ирка меня потеснила и открыла дверь.
— О, — сказала она, — друг Дроботенко?
Андрюша поклонился с дурашливым видом. Я быстро жевала бутерброд. Но тут в прихожую вышел Костя. Он высоченный, весь такой красиво одетый. У него только два костюма, но оба — «Версаче», и он страшно ими гордится. И вот вышел Костя в своём «Версаче», туалетной водой пахнет за километр, и протянул руку моему «другу Дроботенко».
А Ирка сделала мне сначала страшные глаза, потом покачала головой. «Мол, ну и чудо-юдо этот твой Дроботенко». И я невольно сравнила их с Костей. Один низкий, другой высокий. Один — в мятой рубашке, другой — в «Версаче». Один — нормальный, другой — с косоглазием, которое я сейчас действительно заметила.
Я отвернулась от Ирки, допила чай. Андрюша пошёл к лестнице.
— Поторопись, — прошептала Ирка, ткнув меня пальцем в бок, — ухажёр ждёт!
— Да не ухажёр он мой, — разозлилась я, — он мне никто вообще! Абсолютно!
Ирка закрыла дверь,
До школы мы шли молча. А в классе он сразу пересел на самую последнюю парту. Аж за Фоксом и Алашей. На вторую парту никто пересаживаться не хотел. Так она и осталась пустой. Если моя парта — замок, то пустующая вторая — ров, который его окружает. Для защиты от врагов.
Часть 7
Мои листочки
Дни побежали быстро-быстро. Мама исхудала, побледнела. Стала молчаливой, раздражалась по пустякам. Ирка помогала, как могла, я тоже старалась, но маме больше всех приходилось тащить на себе.
Она видела папу. Сказала, что он покрестился. И у него выпал зуб, а вставить некому. И он начал курить.
Я всё кругом заклеила листочками. Такими, с клейкой полоской, разноцветными, на которых можно писать.
Вот розовый листочек:
«Когда папы нет рядом…
Это как идёшь по улице в метель, а у тебя нет шапки, шарфа, варежек и даже карманов, чтобы спрятать руки, а снег больно, до слёз, бьёт тебе в лицо».
Вот жёлтый:
«Когда папы нет рядом…
То идёшь по дороге вдоль шоссе, и каждую секунду хочется шагнуть туда, прямо в гущу пролетающих со свистом машин».
Вот оранжевый:
«Когда папы нет рядом…
Во всём виновата мама. Потому что больше некому».
Иногда я срываю какой-нибудь, делаю самолётик и швыряю в окно. Становится легче. До следующего листочка.
А потом произошло ТО СОБЫТИЕ.
После двух уроков труда мальчишки устроили мне такой «сюрприз», который я, наверное, никогда не забуду.
И теперь я не могу спать, укрывшись одеялом с головой. Если оно нечаянно накрывает меня, я просыпаюсь и сбрасываю его. Мне кажется, что это куртка Алаши, его дутый синий пуховик, который они набросили мне на голову у кабинета труда…
Как правильно резать селёдку
Это была суббота. Два урока труда. Ирина Евгеньевна объявляет: «Сегодня делаем винегрет». Мне поручают нарезать селёдку. Я пытаюсь где-нибудь приткнуться с доской для нарезки и ножом, но всем мешаю. Тогда я в конце концов пристраиваюсь сбоку. Надрезаю пакетик с селёдкой, масло льётся наружу. Иду за тряпкой, вытираю пятно. Подцепляю селёдку вилкой, укладываю на доску, пытаюсь нарезать. Она скользит, выворачивается, как живая. Девчонки, сидящие за моей спиной, переговариваются и смеются.