Где танцуют тени
Шрифт:
Признаваясь лорду Девлину, что намеревалась никогда не выходить замуж, она говорила правду. Мисс Джарвис могла прилагать титанические усилия, чтобы изменить драконовские законы Британии о браке и власти, даруемой мужьям в отношении собственных жен, однако была достаточно здравомысляща, чтобы понимать – до действительных изменений еще не одно поколение. Поэтому ту энергию, которую женщины ее возраста отдавали семье, она изливала на исследования, статьи и проекты законодательных актов. Геро также заявила виконту, что собирается продолжать свои занятия, и в этом тоже не лукавила. Однако, не будучи глупой, баронская дочь догадывалась, что ее жизнь вскоре так кардинально переменится, как она даже не могла – да и не хотела – себе представить.
Еще один вопрос состоял в том, кто примет из рук мисс Джарвис бразды правления огромным отцовским особняком на Беркли-сквер. Бабушка, вдовствующая леди Джарвис, давным-давно удалилась в свои покои на третьем этаже и редко отваживалась на большее, нежели жалобы или критика. Мать Геро, Аннабель, была настолько слаба как телом, так и душой, что одной мысли о необходимости составить меню или договориться с торговцами было достаточно, чтобы баронесса с нюхательной солью в руке заковыляла к кушетке.
Требовалось подыскать матери компаньонку, которая сможет и присматривать за ведением хозяйства, и защищать ее милость от злобных выпадов супруга. Лорд Джарвис на дух не переносил глупцов, а психическая устойчивость баронессы всегда была, в лучшем случае, шаткой. Геро перебирала в уме возможных кандидаток, когда в библиотеке появился дворецкий с запечатанной запиской на серебряном подносе.
– Письмо от лорда Девлина, мисс Джарвис, – поклонившись, с бесстрастным лицом провозгласил он.
– Спасибо, Гришем, – она отложила перо, но подождала, пока дворецкий удалится, прежде чем сломать печать и развернуть сложенный лист. Сообщение оказалось лаконичным и деловым:
« Брук-стрит, 24 июля.
Я условился с архиепископом Кентерберийским о проведении церемонии в одиннадцать часов утра в четверг, в часовне Ламбетского дворца. Прошу сообщить, удобно ли Вам это время».
Подпись была простой и небрежной: « Девлин».
Геро некоторое время посидела, чувствуя поднимающееся из глубины души несвойственное смятение. Оказывается, рассматривать имеющиеся малоприятные возможности и выбирать кажущийся наиболее разумным образ действий – одно дело. А вот обнаружить, что тебя буквально швыряет в водоворот неотвратимой судьбы, – совсем иное.
В особенности, если судьбой является брак с таким мужчиной, как Девлин.
Решительно запретив себе раздумывать над всем, что повлечет за собой это замужество, Геро окунула перо в чернильницу и нацарапала однословный ответ: « Удобно».
Запечатав записку, баронская дочь поручила одному из лакеев доставить ее, а затем отправилась на поиски матери.
ГЛАВА 12
На древних, истертых плитах Вестминстер-Холла важничающие барристеры [18] и судьи в париках и мантиях группками проталкивались сквозь пестрые толпы покупателей, которые собирались возле тянувшихся рядами от входа в просторный высокий зал прилавков швей и модисток, торговцев писчими принадлежностями и подержанными книгами.
18
Барристер(англ. barrister, от bar - барьер в зале суда, за которым находятся судьи) – представитель одной из адвокатских профессий в Великобритании. В отличие от солиситора имеет право выступать во всех судебных процессах; дает заключения по наиболее сложным юридическим вопросам и т.п.
Несколько осторожных вопросов привели Себастьяна к лотку в середине восточного ряда, где худощавый мужчина средних лет, одетый в слегка поношенные замшевые бриджи, рубашку с рюшами и старомодный бархатный сюртук зеленого цвета, с задумчивой сосредоточенностью рассматривал тоненькую книгу в потрепанном переплете из коричневой кожи и мраморной бумаги. Лицо француза отдавало желтизной, а короткая стрижка жидковатых соломенных волос неудачно подчеркивала неестественно длинную шею и маленькую голову.
– Мсье де Ла Рок? – уточнил виконт, приблизившись.
Обернувшийся библиофил окинул Себастьяна пристальным, неожиданно враждебным взглядом. У Антуана де Ла Рока были бледно-голубые глаза, узкое лицо и длинный, с большой горбинкой нос.
– Верно. А вы… Девлин, нет?
– Девлин.
Де Ла Рок приподнял томик и сказал по-французски:
– Раннее издание ньютоновского «Метода флюксий», из библиотеки, собранной в замке Сирей Вольтером и его возлюбленной, маркизой дю Шатле. И вот оно здесь, в лавчонке какого-то невежественного букиниста на берегах Темзы. Причудливый поворот судьбы, не правда ли?
– Вы купите эту книгу? – поинтересовался виконт на том же языке.
Француз запихнул томик обратно между обшарпанных старых фолиантов и перешел на английский:
– Возможно, если завтра она еще будет здесь.
Повернувшись, они пошли рядом под уносящимися ввысь средневековыми окнами.
– Я слышал, вы учились на священнослужителя, – заметил Девлин.
Де Ла Рок вежливо улыбнулся.
– При ancien r'egime [19] перед сыном дворянина открывались всего две карьеры: шпага и церковь. Трое моих старших братьев избрали армию. Я слыл умником, потому-то в нежном семилетнем возрасте и был препоручен иезуитам. Сложись все иначе, в тридцать лет стал бы епископом. Ну, а нынче … – охватывая лавки с лентами и перчатками, служанок, покупающих белые косынки, бледных студентов права в засаленных сюртуках, француз широко развел руками и затем резко опустил их вниз, – …полюбуйтесь на мою достойную епархию.
19
Ancien r'egime – старый режим (во Франции до 1789 г.), королевский строй.
– И вам бы пришлось по душе пастырское служение?
Вместо ответа собеседник только усмехнулся, устремляя взгляд куда-то вдаль.
– Как бы мне не льстил ваш визит, мсье виконт, боюсь, не могу не полюбопытствовать, зачем вы меня разыскали.
– Говорят, вы водили знакомство с Александром Россом.
– Водил. Однако не вижу… – де Ла Рок внезапно округлил глаза и, вытянув губы, в смятении пожевал щеку. – Mon Dieu. Росса что, убили?
– Очевидно, вы находите такую возможность несколько тревожащей. Почему?