Где танцуют тени
Шрифт:
– По словам доктора Эстли Купера, именно сэр Гайд Фоули пригласил его освидетельствовать покойного.
– Правда? А вот это уже интересно.
Гибсон подождал, пока подавальщица поставит между ними наполненные до краев пивные кружки, и спросил:
– А что насчет того французского священника, де Ла Рока? Какой-то скользкий тип.
– Да уж, действительно скользкий. Очень удивлюсь, если его делишки с Россом имели отношение к старинным манускриптам, как он утверждает. – Девлин замолчал, прислушиваясь к звону церковных колоколов, отбивающих время, затем быстро допил свой эль и поднялся: – А теперь извини – отправляюсь в гости к королеве.
Доктор поднял кружку в насмешливом тосте:
– Передавай от меня привет.
* * * * *
Вернувшись на Брук-стрит, виконт облачился в парадные панталоны до колен и фрак, являвшиеся de rigueur [22]
– Подвернулся случай порасспросить о вашем мистере Россе, – сообщил Калхоун, подавая свежий галстук.
– И?.. – оглянулся на слугу Себастьян.
22
de rigueur(фр.) – необходимый, обязательный.
– Ничего интересного, милорд. По отзывам покойный был приветливым, добродушным молодым человеком, которому благоволили все, с кем он общался.
Девлин задрапировал шею длинной и широкой полоской льняной ткани.
– Кроме разве что убийцы.
– Похоже на то, милорд.
* * * * *
К тому времени, когда виконт прибыл к Сент-Джеймсскому дворцу, вереница карет, выстроившихся в очередь, чтобы попасть через старинную кирпичную проездную башню на мощеный двор, уменьшилась, а толпы любопытных зевак потихоньку редели. Лондонский сезон стремительно близился к концу. «Олмакс» был уже закрыт, принц-регент вскоре отбывал в Брайтон, подавляющее большинство благородных семейств собирались в свои сельские поместья – если до сих пор не уехали.
Поднимаясь по ступеням в просторный зал для приемов, Себастьян слышал нежную мелодию камерного оркестра, исполнявшего одну из трио-сонат Генделя. Несмотря на летнюю жару, в дворцовых комнатах было по-прежнему людно. Видные представители общества смешивались с министрами, иностранными посланниками и членами королевской семьи. Прием возглавляла сама королева, дородная седовласая матрона, выглядевшая величественно в светлом атласном наряде с отделкой золотым кружевом и восседавшая на резном позолоченном кресле, установленном между двумя основными залами. Возле королевы сидел самый старший из ее сыновей, принц-регент, а рядом находилась его пышная любовница, маркиза Хертфорд.
Все остальные присутствующие стояли.
– Виконт Девлин, – провозгласил лакей в напудренном парике.
Высокая дама в шелковом платье изумрудного цвета, беседовавшая с группкой людей, среди которых был министр иностранных дел Каслри, при появлении виконта оглянулась. Их взгляды с разных концов переполненного зала встретились, и Себастьян увидел, как округлились от удивления глаза его невесты перед тем, как задумчиво прищуриться.
– Да-а, неожиданно, – протянула отделившаяся от собеседников и подошедшая к виконту мисс Джарвис. – Что вы здесь делаете?
Если баронская дочь и испытывала неловкость от встречи, то ничем этого не выдала. С другой стороны, Девлин на собственном опыте убедился, что хладнокровием и самообладанием мисс Джарвис могла бы посоперничать со своим вельможным отцом. К Себастьяну только сейчас начинало приходить понимание, что, по крайней мере, в отношении леди все не так, как представляется.
– Получил приглашение, – ответил виконт, беря бокал вина с подноса у обходившего гостей официанта.
– Хозяйки лондонских салонов постоянно посылают вам приглашения. Вы принимаете их только из определенных скрытых побуждений.
Девлин негромко хмыкнул. Со своего места он мог видеть нового российского посла, графа Христофора фон Ливена [23] , низко склонившегося над рукой королевы.
– Может, у меня возник интерес к России.
Геро проследила за его взглядом.
– Значит, это правда? Вы расследуете смерть Александра Росса?
– Слухами земля полнится?
– А чего вы ожидаете, если предметом пересудов выступает убийство? – мисс Джарвис встала рядом с Себастьяном, как и он, неторопливо осматривая собравшееся общество. – Должна сказать, я с облегчением узнала, что этим случаем решили заняться. Лично мне кончина Александра показалась в высшей степени подозрительной.
23
Христофор Андреевич фон Ливен(1774–1839) – русский дипломат из древнего дворянского рода. Вначале сделав блестящую военную карьеру, в 1808 г. был зачислен в ведомство Коллегии иностранных дел, а уже в 1812 г. назначен послом в Лондон, где представлял интересы России в течение 22-х (!) лет. На этом посту Ливен сумел приобрести доверие видных политических деятелей Англии; его политическая честность, осторожность и в то же время настойчивость в поступках внушали к нему общее уважение. Премьер-министр лорд Грей на заседании парламента выразил представителю России за его деятельность благодарную признательность (единственный пример в истории британского парламента). В 1834 г. Ливен был отозван из Лондона и назначен воспитателем будущего императора Александра II. Удостоен всех высших российских орденов, до ордена Святого Апостола Андрея Первозванного включительно, а также орденов Швеции, Пруссии, Дании.
– Вы знали его? – удивленно глянул на собеседницу Девлин.
– Он был помолвлен с одной из моих кузин.
– А-а, так родовитая, но обнищавшая леди, проданная картежником-отцом тому, кто предложил наибольшую цену, – ваша родственница?
– Ныне покойная. Двоюродная сестра моей матери, Шарлотта. Отвратительная особа. Мне всегда казалось, что Питер Кокс приобрел в этом браке гораздо больше, нежели рассчитывал, заключая сделку. Их сынок Джаспер весь в мать. А вот дочь, Сабрина, мне нравится.
– И как мисс Кокс переживает смерть жениха?
– Как и следовало ожидать – совершенно сражена горем. А почему вы спрашиваете? Вы что, всерьез рассматриваете Сабрину в качестве подозреваемой?
– На данном этапе я никого не исключаю. – Себастьян кивнул туда, где энергичная молодая дама с темными волосами и грациозной длинной шеей очаровывала принца-регента: – Что скажете о новом российском после?
– Вижу, – повела глазами мисс Джарвис, – вы уже выделили из толпы его обворожительную красавицу-супругу.
– Такую трудно не заметить.
– Некоторые утверждают, что графиня фон Ливен [24] и есть настоящий представитель царя, в то время как ее муж – просто подставная фигура. Но мне кажется, это слишком категорично. Посланник – проницательный мужчина, безжалостный как на поле брани, так и за столом переговоров. Супруги хорошо дополняют друг друга.
– Вы знакомы?
– Два дня назад первые лица российской делегации обедали у нас.
Себастьян отпил глоток вина.
24
Дарья Христофоровна фон Ливен, урожд. Доротея фон Бенкендорф (1781–1857) – знаменитая светская львица первой половины XIX века, прозванная «дипломатической Сивиллой». Дочь генерала от инфантерии Х.И. Бенкендорфа, сестра шефа жандармов графа А.Х. Бенкендорфа. По отзывам современников, она и в молодости не отличалась красотой, была высокого роста, прямая и худая, со слишком длинной шеей, но имела гордую осанку и обладала какой-то невыразимой прелестью, отражавшейся в огненных черных глазах. По словам П.В. Долгорукова, она «снабжена была от природы хитростью непомерной; сметливая, ловкая, вкрадчивая, искательная, никто лучше ее не умел влезть в чью-либо душу; в искусстве интриговать она не уступала самому Талейрану… Важные должности, с юношеских лет занимаемые ее мужем, доставили ей возможность всегда и везде постоянно окружать себя государственными деятелями, в обществе коих, в беседе с которыми она приобрела тот огромный навык общественный, то знание людей, какими отличалась на старости лет своих». Графиня Ливен своими живыми манерами и широким кругом знакомств сделалась одной из законодательниц мод лондонского общества. Считается, что именно она познакомила англичан с вальсом. Получить приглашение в салон графини Ливен считалось большой честью. В Лондоне у Ливенов родился сын, названный Георгием в честь принца-регента, который вызвался быть крестным отцом и не уставал повторять, как похож на него ребёнок. Как отмечают историки, «никогда еще иностранка не получала столько сведений об английском обществе из первых рук и не обладала в нём б ольшим влиянием». Полученные сведения графиня передавала супругу либо направляла дипломатической почтой брату в Санкт-Петербург. 12 января 1816 г. была удостоена ордена св. Екатерины 2-й степени.