Ген деструктивного поведения
Шрифт:
Вертолёты тем временем взлетели, подняв опять с земли тучу пыли и мелкого мусора. Полковник приказал пилотам патрулировать район, где находилась его группа и, по возможности, обнаружив диверсанта или диверсантов, тут же передать его точное местонахождение.
– Сэр, - передал буквально через пару минут пилот первого вертолёта, - мы обнаружили объект. Он переползает к берегу реки, видимо, хочет побегать от вас среди кустов, в прятки намеревается поиграть. Я дам очередь из пулемёта, чтобы он не рассчитывал на лёгкую игру, заодно обозначу направление его передвижения.
– Прекрасно придумано, Хенк, действуйте!
– прокричал Дентен так громко, будто переговаривался с лётчиком не по рации, а голосом.
Тут же раздалась пулемётная очередь. И фонтанчики от пуль показали, что объект охоты находился от полковника Дентена и его группы в нескольких десятков метров.
– Прекрасно, Хенк! Отлично, браво!
– вновь прокричал пилоту в микрофон полковник, словно тот не смог бы его услышать, если бы полковник говорил тихо, но такова уж стихия боя, которая закрутила и повлекла Чада Дентена, натягивая каждый его нерв и будоража кровь.
– Ты здорово придумал, старина, - в который раз похвалил полковник лётчика, - стреляй по нему почаще. Прижми русского к земле и не давай ему поднять головы. Твоя стрельба очень хорошо ориентирует нас.
Дентен распределил своих солдат и сержантов, поставил задачу сотрудникам из ЦРУ и турецким специалистам, сносно говоривших по-английски. И начался для Димки завершающий этап операции по его захвату. Нужно отдать должное, бегал и прыгал прапорщик так, как никогда до этого не делал даже во время тренировок. Сокольников ползал, словно ящерица, между камней и кустов. Заметив противника, стрелял в него и, не обратив внимания, попал или нет, тут же бросался на землю и менял позицию. Вскоре его комбинезон превратился в лохмотья. Почти целый час ему удавалось морочить американцам голову. Затем, он прыгнул в ледяную воду бурной реки, переплыл её и вышел в тыл одной группы, состоявшей из трёх человек. И опять как на полигоне Димыч спокойно трижды начал на курок своего автомата, и три убитых им врага неподвижно остались лежать на каменистом берегу горного потока. Прапорщик не экономил патроны, они ему были не нужны, ибо он не собирался стреляться. У Димки был другой план. Он максимально хотел помучить своих преследователей, а потом, если, конечно, посчастливится потихоньку смыться, то есть скрыться, или, в крайнем случае, попасть в плен. Они наверняка захотят получить от него кое-какую информацию относительно состава группы, их плана, намерений и прочих дел, а Димка умел тянуть время. Нет! Он не хотел умирать, не хотел умирать даже героем. Сокольников не думал никогда о своей смерти, ибо был молод и считал, что у него вся жизнь впереди, вот и сейчас его мысли были совершенно о другом. «Убегу! Не из таких передряг выбирался, и из этой как-нибудь выкручусь! А из плена даже легче дёру дать!» - успокаивал себя Димыч на тот случай, если его вдруг и впрямь смогут пленить. Но это было короткое отступление от основных событий. У прапорщика как раз выдалась секунда свободного времени, чтобы перезарядить автомат, снарядить магазины и подумать о жизни.
Полковник Дентен, пока Димка лежал за камнями и занимался оружием, пришёл в ярость, когда увидел, что ещё три человека убиты русским диверсантом. «Он всех вас так перестреляет», - багровея от прилива крови, начал он орать на всех, включая цэрэушников и турецких офицеров.
– Русского надо взять сию же минуту! Иначе он таких дел наворочает, что боевую операцию в Сомали мы станем вспоминать как приятную прогулку.
Прошёл уже почти час, как группа «Дельта» высадилась для того, чтобы захватить русских диверсантов, представленных одним прапорщиком Сокольниковым, который продолжал всё ещё издеваться и мучить самых подготовленных солдат американской армии своими, как те считали, дурацкими играми. Не догадался тогда полковник Чад Дентен отправить на всякий случай пару вертолётов прочесать горы в округе на пять-шесть километров, а то, наверняка, нашёл бы нас: меня и Алексея. Но благодаря Димке, всё внимание командира «Дельты» сосредоточилось именно на его задержании. В принципе так всегда бывает. Азарт! Что же вы хотите? Любой мужчина в душе охотник и азартный игрок. А здесь прапорщик так ловко бегал от специалистов, каковыми себя считали американцы, что они просто забыли о том, что это может быть хитрая заготовка, дабы отвлечь их от поисков основной группы.
В это время лётчики потеряли из виду Сокольникова. Они облетели весь район поисков. Вертолёты сделали ещё один заход и вскоре обнаружили прапорщика. Они пошли на него и дали залп из установленных на них шестиствольных крупнокалиберных пулемётов. Это решило исход всей операции по его задержанию. Большой осколок отлетевшего камня совершенно случайно попал прямо в голову Димке. Он рассёк ему кожу на голове и здорово оглушил. Удар был настолько силён, что прапорщик потерял сознание. Это и помогло полковнику Дентону и его парням взять Деда без дальнейших тяжёлых для себя потерь, если не считать последних трёх убитых, погибших проводников с собаками и нескольких солдат. С вертолёта после залпа из пулемётов передали, что вроде убили диверсанта, потому, как тот лежит неподвижно и не подает никаких признаков жизни. Дентен был страшно раздосадован этим докладом, но делать, однако, было нечего, хотя именно с живым пленником и его допросом он связывал большие надежды. Полковник надеялся с помощью сведений, полученных от Димки, захватить всех оставшихся диверсантов. Как? Да очень просто. Он бы стал их ждать на границе, а конкретное место перехода ему указал бы пленный русский. Дентен даже не сомневался, что смог бы выбить признания из диверсанта. И вот после того, как полковник обнаружил бы всю группу, он предложил бы им живого их товарища в обмен на плен и жизнь для всех. «Глупо, такой прекрасный план сорвался», - подумал с сожалением Дентен. Но отчаиваться было рано, ему повезло. План можно было осуществлять, ибо Димка оказался жив. Полковнику об этом доложил сержант, который, подбежав и козырнув своему начальнику, доложил: «Сэр, диверсант жив. Он просто потерял сознание. Пуля попала в камень, и ему отскочившим осколком разбило голову».
– Прекрасно Дэвид! Тащите этого русского сюда. Сейчас мы учиним ему допрос. Он выложит всё, что знает и даже расскажет нам то, чего не знает, - расхохотался Дентен своей шутке, которую дружным смехом поддержали и все окружавшие его участники захвата русского диверсанта. Солдат переполняла гордость, ведь это была их первая операция против советских спецназовцев, про смелость и силу которых ходило много разговоров, но оказалось, что на деле эти русские оказались и не такими уж страшными и подготовленными. Ведь потерь среди американских военнослужащих из группы «Дельта» пока не было.
Прапорщика притащили под руки два солдата, ибо сознание к Сокольникову, когда его обнаружили, ещё не вернулось. Его бросили на землю прямо под ноги полковнику. «Приведите его в чувство!» - приказал Дентен. Сержант Дэвид Скотт снял с себя каску и, зачерпнув ею холодной снеговой воды из горной речки, выплеснул её прямо в лицо лежавшего без сознания Димки. Вода попала прапорщику в рот, отчего тот естественно закашлялся и после вторичного такого же бодрящего душа пришёл в себя. Сокольников открыл глаза. Голова его раскалывалась от страшной боли. Он повёл глазами влево, потом вправо и увидел, что лежит на земле, а вокруг него стоят солдаты американской армии.
Неожиданная встреча
Димыч вначале не мог понять, что произошло. Головная боль не давала возможности сосредоточиться, но потом он собрался с силами и вспомнил. «Точно, я ведь почти в течение целого часа дурачил этих ребят, как хотел», - нахмурившись от резкой боли, взглянул он на своих врагов. Единственно от чего Димке было приятно, так это от сознания того, что поиздевался он над американцами от души, в полном смысле этого слова. Прапорщик ведь сразу понял замысел противника. Они намеревались окружить его и потом взять. Вертолёты летали над ним и своей стрельбой корректировали действие тех, кто собирался пленить его. «Ладно, побегаем», - прикинул про себя Димыч и бросился в ледяную воду бурной горной реки. Прапорщик видел, что с вертолётов за ним только следят, но не собираются убивать. Он перебрался на тот берег, и по кустам в изобилии росших вдоль водного потока смог зайти в тыл небольшой группе, состоявшей из трёх человек. Они его не видели, ибо прапорщик находился сзади них, а поэтому перебежками приближались к тому месту, где он находился минут десять назад.
Прапорщик прижал к плечу приклад своего автомата и трижды нажал на курок. Выстрелов не слышал никто. Дед осторожно покинул огневую позицию и стал подбираться к следующей группе противника, намереваясь выйти и к ним в тыл, чтобы также спокойно и без суеты перестрелять всех. Он, наверное, смог бы уничтожить всю группу вместе с полковником Дентенем, если бы не нелепая случайность. Во время очередного броска через открытое пространство из-за ближайшего горного склона неожиданно выскочили вертолёты. Его, скорее всего, заметили, потому, как тут же дали по нему залп из пулемётов. Димыч понимал, что убивать его они не собираются, ибо он им нужен живым, а потому и стреляли по нему метра на полтора или два впереди, дабы случайно не зацепить. Но в этот раз очередь легла довольно близко от прапорщика. Пули в него не попали, но Димка почувствовал, тем не менее, сильнейшую боль в голове. Он даже не разобрался в произошедшем, но непонятно откуда вдруг взявшаяся какая-то красная и липкая краска вдруг стала заливать ему глаза. Димка попробовал приподняться, но не смог этого сделать. Тут он ощутил неожиданно во рту какой-то солоноватый вкус. Голова его сильно закружилась, затем в ней что-то вдруг зашумело, а в ушах так же раздался странный протяжный звон, похожий на колокольный. Когда прапорщик понял, что липкая краска красного цвета - его собственная кровь, а шум в голове - контузия, было уже поздно. Сокольников потерял сознание.
Сколько находился он в бессознательном состоянии, прапорщик не знал. Может быть две минуты, может два часа, а может и сутки. На самом же деле без чувства Димка был минут пять или десять.
Пришёл он в себя после того, как на него вылили почти ведро холодной воды. Голова болела и трещала, словно с крутого перепоя. Димка вытер глаза, залитые кровью, и только поднял голову, как тут же получил удар ногой по лицу, который болезненно отозвался в контуженой голове. Хотя удар и был лёгким, ибо били не изо всех сил, но губы ему раскровенили. Димка от боли в затылке закрыл глаза и языком быстро провёл по зубам, проверяя, все ли они были на месте.