1…а поэт был рабби Шломо-катан —такой, что с ним рядом никто не стал —(со времен, когда жил Эвер Ави Йоктан) —семенили те, с кем он рядом шел, —5 так велик был этот «Меньшой»!Он до горних высей взошел ремесла,ведь его Поэзия родилана колена Мудрости, и сплелачтоб – «он вышел первым». И – не отменить! —10 первородства багряную нить.Он был Мастером средь подмастерьев стиха;Рядом с ним они по ветру шелуха,да и Вдохновенье самоони крали, подделывая клеймо15 того, «кто был помазан Господом перед народом его»,Песне Песней – он равен – Шломо!Разве сильный поэт, в свой высокий час —и прочтет его – а для смертных, нас —его Поэзия – чудо.20 И «надо подняться на небеса, чтоб нам ее снять оттуда».В молитвах из-под его рукигрозной мощью веет от каждой строки,в Судный день – с вечера до утра —мы внимаем Поэзии – нард и шафран25 в оправе сапфира его пера!Колоннада
разума он – а стихего – рабби царей земных!
Шломо ибн-Гвироль
(ок. 1021/22 – ок. 1053–1058)
От переводчика
Шломо ибн-Гвироль (он же Габироль, Гевироль, Авицеброн, Авицеброль et cetera) родился в Малаге предположительно в 1021 г. Прожив около 30 лет, он умер неизвестно где.
Жизнь этого гениального еврея была кратка, блистательна и трагична. Крохи свидетельств его неболтливых соседей по веку и вкрапления автобиографического характера в трудах самого Гвироля сообщают нам, отдаленным потомкам его современников, самую малость: был он тяжко болен, нуждался, был нелюбим, был непонят и отличался скверным характером (о чем эти современники, конечно, не умолчали). И уже никакие порывы исторических открытий, никакие филологические бури не сдуют тумана недостоверности и загадочности, окутавшего эту невероятную фигуру смутно различимых веков, Средних только по названью.
Смерть, которую он звал, ждал и называл Свободой, смерть встретил он в изгнанье, в каковое – после продолжительной, но тем не менее ожесточенной травли (по популярному обвинению в чернокнижии) – отправили Гвироля его почитатели – еврейская община Сарагосы. Заметим, что изгнанье в те бурные и малоблагосклонные к поэту и еврею времена – изгнанье из гетто – и было равнозначно смертному приговору. Болезнь же, при которой недуги Иова поминались с завистью, и золотая экзема славы настигли Гвироля раньше: еще при жизни поэта его стихи были канонизированы и включены в синагогальные литургии.
Все это – смерть, слава, аскеза и ересь, и еще, конечно же, исключительные достоинства его разнообразных, но, к несчастью, далеко не полностью дошедших до нас трудов – придало его биографии черты эксцентричности, полулегендарности и неизмеримо печальной банальности высокой поэтической судьбы.
На обожженных черепках всех трех культур и религий читаем мы дактилоскопию его покрытых струпьями пальцев. Как Соломон Авицеброн, он основал демоно- и ангелологию, на его авторитет ссылаются чуть ли не все позднейшие богословы и схоласты. Его читал Фома Аквинский. Его учение о Воле штудирует Джордано Бруно. Сулейман Ибн-Джебэриль – имя в ряду выдающихся имен арабской философии, пережившей свой полдень в мавританской Испании. Для нас он, Шломо ибн-Гвироль, астральный путешественник, философ и грамматик, «алмаз в ожерелье на шее Мудрости», величайший поэт еврейского Средневековья.
Европейское Средневековье герметично и труднопроницаемо, и в скорлупе его, в собственной и еще более твердой оболочке – Средневековье еврейское. И в этой двойной скорлупе, двойной раковине, двойном, если угодно, саркофаге – в броне непереводимости гения и одиночества – Гвироль.
И все же мы взяли на себя смелость предложить читающей по-русски аудитории опыт поэтического перевода <…>, ибо, рассудили мы: даже если тень крыла великого поэта, да что тень! – хоть шум пера одного достигнет слуха непросвещенного читателя – мы сочтем нашу нескромную миссию выполненной. А ежели непредвзятого нашего с Гвиролем читателя раздражает или смущает по отношению к тексту слово «перевод» (и впрямь изрядно скомпрометированное некоторыми нашими предшественниками) – что ж, мы согласны считать наш опыт лишь документом, записью некоего культурного переживания, какое перенесли мы при встрече с Шломо ибн-Гвиролем. Он же Ибн-Габироль. Он же Авицеброль.
«Молний пером, ливней тушь расплескав…»
1 Молний пером, ливней тушь расплескав,осень писала, туч откинув рукав,письмо по саду небес, и немыслим самбыл сад лазури и пурпура в небесах.5 Тогда земля, небесный ревнуя сад,расшила звезд'aми покровы дерев и трав.
«Лишь потому наш род – ожившее ребро…»
1 Лишь потому наш род – ожившее ребро —к вершинам Мудрости взошел высоко столь,что человек – душа и, тело вкруг надев,он телу – колеса предназначает роль.
«Господь, грехи мои без потерь…»
1 Господь, грехи мои без потерьнесу к Тебе – меру им отмерь,и в милости им отпущенье дай —ведь кто я? – Пепел и прах теперь!5 А если гибель ко мне в пути,Господь, захлопни пред нею дверь,за муки смертные – смерть прости,ведь смерть я принял уже, поверь.
«Я – страждущий Амнон, пусть приведут Тамар…»
1 Я – страждущий Амнон, пусть приведут Тамар:я в плен попал страстей, в тенета женских чар.Эгей, скорей друзей гоните что есть духабежать и привести такою мне Тамар:5 в венце, стан обернув в златую паутину,в руке бокал вина – лозы веселый дар —пусть напоить войдет, я ей скажу: утешь!Огонь коробит плоть – о, потуши пожар!
«Жестока боль, плоть мою круша…»
11 Жестока боль, плоть мою круша.Изошел я, жизнь мне нехороша —где душе сокрыться, в какой тиши,где отдохновенье найдет душа.55 Дабы дух казнился и чахла плоть,подошли втроем, как для дележа:Грех, Недуг, Одиночество – кто их рук —кто кольца их рук не бежал, дрожа?Океан я им? Я морской им змей?10 Кость моя им медь, железо ножа?По чьему ж наследству меня гнетутэти трое, алчущие платежа?Почему ж за грех я один терплю,А с других не взыщешь Ты ни гроша?15 Вот мой труд, смотри! Вот страданье мое —Ведь – орел плененный моя душа,ведь я раб Твой, мне отпущенья нет,век живу я – волей Твоей дыша.
Ночная буря
1 Тот я, кто, меч нацепив на бедро,в рог протрубил, что принял зарок, —он не из тех, кто с пути своегоотвернет, малодушия не поборов,5 ибо мудрость звездой путеводной избрал,юн когда еще был и младобород,что с того, что дел его выжег сад —вор времен, жесточе всех воров.И тогда б он выстоял, кабы дней,10 дней ублюдки не заступили дорог,что ведут к началу Зла и Добра,к основанью, Разум, твоих даров.Только помни: могилы не переступив,сокровенных достигнуть нельзя миров.15 Серебро лишь мысли блеснет впотьмах,как заря приходит взыскать оброк.Жив? – В погоню мысли встань в стременах,день покуда топчется у ворот,ибо дух мой – времени не слабей,20 и пока в седле я – храню зарок!Но всегда настигнет, о други, насв роковой наш час беспощадный рок.В эту ночь невинна небес ладонь,Ясный луч луны навестил мой кров,25 пробудил от снов и повел впередпо дороге, выстланной серебром,и за свет его я болел, как тотпатриарх, чей первенец нездоров.Тотчас ветр двинул армады туч —30 На луну навел парусов их рой,застил лунный свет, скрыл дождем косым,пеленою лег, как на лик покров,точно месяц этот уже мертвец,облака – могила, могильный ров:35 Бен-Беор, тучи плачут над телом твоим —Так Арам рыдал, ибо мертв пророк.Полночь вышла в латах чугунной тьмы —но молниеносно пробита бронь!И кривлялись молнии в высоте —40 над бессильем тьмы издевался гром —нетопырь летит так крыла воздев —мышь летучая – тьму гоня ворон.В кулаке Господнем моя душа —положил свободе Господь порог,45 дух мой взял в железа – пускай в ночипробудится дух, как в плену герой,чтоб не звал, о други, я лунный свет,что пожрал затменья бездонный рот,или, свет ревнуя к душе моей,50 мрак – свет лунный спрятал под свой покров,чтоб я в новолунье не ликовал,как от ласки царской – холопский сброд!Ты в поход, вояка, – так в прах копье.Ты в побег – паденья тебе урок.55 Хоть в Сиянья Храме от своры бедпопроси приюта – настигнет рок.
Уходя из Сарагосы
Это одно из его прекрасных и длинных стихотворений, которое он произнес, покидая (навсегда) Сарагосу.
Арабская надпись, предваряющая это стихотворение в сохранившемся списке «Дивана» Шломо ибн-Гвироля
1 Язык к гортани прилип – низвука горлу – хрипы одни,и – сердцекруженье – то больи горе зажали в клешни,5 к очам моим поднялисьи стали бессонны они.Так доколь уповать? Докольполыхать вам, гнева огни?кому излиться, кому10 рассказать, как несносны дни!К кому припасть мне – утешь!руку помощи протяни!Я бы сердце свое пред нимрасплескал – а расплесни15 Боль – да и отойдет душаот горестей чертовни.О, утешь! разве стон душине покроет штормов грызни.И – что сердце? – размякнет лал,20 в мой позор его окуни.По-твоему, жив я? – живясредь быдла такого, что нив жизнь – правую не отличатот левой своей пятерни?25 Издох я? В пустыне? Ан нет!Мой дом – яма, в нем хоронитого, кто юн, нищ, одинок,без друга, да и без родни(пожалуй, что Разум один —30 кому прихожусь я сродни)…Я слезы мешаю и кровьс вином, – горше нет стряпни!Друг, жажду тебя! но – глоткомпредсмертным – утешат ли дни,35 иль с грезой меня развеларать ангелов в блеске брони!Здесь всем я чужак, я живусредь страусов, средь болтовнижулья – я, чье сердце под стать40 мудрейшим, я – и они!Один – жлоб. Злой аспид – второй:вот яд, мол: ну-ка лизни;а третий – с честняги лицом —агнец – влечет в западни.45 Народ… чьих старейшин к стадами псами-то взять не рискни!чьи морды пока не раскрась —и не покраснеют они.Гиганты – кто ж им по плечу,50 гигантам… мушиной возни!…Я притчу им – греком тотчасославят: «ты, мол, без фигни,без зауми, бля, языкомчевой нам народным загни!»55 Да я вас!.. О, мой язык,трезубый, под дых их пырни!Тетери; вам колокол мойне звонче набата мотни!По мерке ль вам? ну-ка, надвинь60 ярмо мое – и потяни!Что пасть разеваете? – дождьот туч моих – на-кось, глотни!от мирры, что облаком янад миром пронес – на, дохни!65 Нам с Разумом горе – с такимсоседушкой! Через плетниза Богопознанье менязовут чернокнижником, пни.С того-то и вою. Я сплю70 во вретище, без простыни,гнусь, словно тростник, пощусьвторые и пятые дни.Чего ж еще ждать от судьбы?на что опереться рискни? —75 Назад безутешный свой взориз целой Вселенной верни:власть Смерти с призывом Земли —что будет сильнее? – сравни!Прельстись только Явью – и80 в себе ж себя похорони —заплатишь главой не за грех —за искус! за мысли одни!Явь похвалит тебя – хвалуЯвь душу почтит если – ни!85 мой Гений! призывы ее,и чары ее – отряхни,Звездам откажи, позовуткогда: в гости, мол, заверни…Нет! Если жернов Земли90 взвалил – его и тяни!Что в этом миру мне, когда бдух слепо не перли ступни!Умру – и с Душою сольюсь,ликуя в Престола тени;955 мне ль плоти не презиратьза бренность покровов – взгляни:как весел я в дни беды,как плачу в победы дни;и лишь отпадут когда100 плоти моей ремни —узнаю: за стоном – покой,за гладом – тучные дни!Но жив я пока – молюкак дед мой Шломо: «Осени,105 Проникающий Бездны, – дайРазум мне и Познанье – онилишь и есть цена бытиямоего – лишь одни!»