Генерал Деникин
Шрифт:
К сожалению, веря в истинный антибольшевизм «Треста», Кутепов посылал ему периодически осведомления об эмигрантских делах, организациях и их взаимоотношениях довольно подробно и откровенно. Между прочим, в переписке имелся срочный запрос «оттуда»: что означает приезд в Париж на марковский праздник генерала Деникина и связанные с этим чествования? И копия ответа Кутепова, что политического значения этот факт не имеет, что добровольцы приветствовали своего бывшего Главнокомандующего, и только. Вообще «Трест» проявлял большое любопытство, и, увы, оно очень неосторожно удовлетворялось…
Обнаружился, между прочим, один факт частного характера, свидетельствующий о безграничном доверии Кутепова к «Тресту», но весьма прискорбный для нас».
Это Антон Иванович имел в виду такую же «подпольную» историю со своим тестем. Родной отец его жены, В. И. Чиж, был в России и неприметно работал в Крыму на железной дороге. Деникины хотели перевезти одинокого пожилого человека во Францию, Антон Иванович попросил Кутепова узнать через «трестовцев», возможно ли это и во что обойдется. Конечно, он уточнил, чтобы Кутепов и не заикался о родстве старика со столь одиозным в СССР Деникиным. Так вот среди бумаг из монкевицких чемоданов Антон Иванович нашел письмо Кутепова к «Тресту», которое гласило: «Деникин просит навести справки, сколько будет стоить вывезти его тестя из Ялты»!
Старик Чиж, как уже позже Деникины узнали, умер в России, не попав в лапы ОГПУ. Встретившись же с Александром Павловичем после переправки через помощника Кутепова по конспиративной работе полковника Зайцева секретных чемоданов, Антон Иванович первым делом возмутился насчет истории с тестем:
«Когда Кутепов пришел ко мне в Фонтенбло и я горько пенял ему по этому поводу, он ответил:
– Я писал очень надежному человеку.
Поколебать его веру в свою организацию было, по-видимому, невозможно, но на основании шульгинской книги и прочитанной мной переписки с «Трестом» я сказал ему уже не предположительно, а категорически: все сплошная провокация!
Кутепов был смущен, но не сдавался. Он уверял меня, что у него есть «линии» и «окна», не связанные между собой и даже не знающие друг друга, и с той линией, по которой водили Шульгина, он уже все порвал».
В апреле 1927 года доказалась правота Деникина. Главный сотрудник Якушева в «Тресте» Оперпут, известный также Стауницем, Касаткиным и под другими псевдонимами, бежал из России в Финляндию и разоблачил «Трест» как капкан ОГПУ. Но и это было очередной операцией чекистов в их многоходовой партии.
«Раскаяние» Оперпута спланировали, чтобы дискредитировать уже «засвеченный» «Трест», показав таким образом и недоумком Кутепова, клюнувшего на приманку, чтобы угробить его авторитет, а значит, и веру террористов РОВСа в своего командира. Печально, что неискушенный, фронтовой генерал Кутепов поддался и каявшемуся Оперпуту, дал ему в пару своего офицера. Они отправились в Москву на теракт, где кутеповец погиб, а Оперпут исчез, хотя о смерти обоих трезвонила советская печать.
Кутепов разозлился, он, как и утверждал Деникину, действительно имел «окна» и «линии» в СССР, не связанные с «Трестом». Начальник боевого отдела РОВСа бросил своих офицеров в контратаку. Первый взрыв прогремел в Центральном клубе коммунистов в Ленинграде. Белые террористы быстро переместились в Москву. И здесь засадили бомбой по Лубянке, в кабинеты самого ОГПУ!
В апреле 1928 года внезапно тяжело заболел и умер переехавший в Брюссель генерал П. Н. Врангель. Ему был всего 41 год, кончина крайне загадочна и весьма похожа на руку ОГПУ, которое в 1926 году выстрелом своего человека, правда, на парижской улице, уже расправилось с другим крупным антисоветским лидером С. В. Петлюрой. Генерал Кутепов заменил Врангеля на посту председателя РОВСа. В январе 1929 года умер во Франции великий князь Николай Николаевич Романов.
После этой смерти генерал А. П. Кутепов стал единоличным главой всей военной организации белоэмигрантов. В это время Париж был нашпигован агентами ОГПУ, Кутепов являлся для них главной вражеской фигурой в уцелевшем белом стане. Бывшие белогвардейцы организовали «Союз галлиполийцев», многие из них работали парижскими таксистами, и они взялись прикрывать генерала.
Галлиполийцы, чередуясь, бесплатно возили Кутепова как телохранители, но скромный Александр Павлович настоял, чтобы по воскресеньям был и у них выходной. Так что утром в воскресенье 26 января 1930 года начальник РОВСа сказал жене, что идет в церковь Галлиполийского союза на улице Мадемуазель и вернется к часу дня. В 10.30 генерал Кутепов вышел из своей парижской квартиры на улице Русселэ и был похищен советскими агентами.
Свидетель видел, как бешено сопротивлявшегося Кутепова заталкивали в машину. Другой – как дрался он с похитителями на несущемся автомобиле, пока не заткнули ему лицо платком с эфиром. Другие очевидцы – как завернутое тело, видимо, усыпленного генерала, волокли по морскому пляжу к моторке, переправившей его на советский пароход «Спартак». Операцию проводили чекисты Янович, Пузицкий, позже расстрелянные своими, а также Лев Гельфанд – племянник известного сообщника Ленина Гельфанда-Парвуса. Этот потом переметнулся в американскую разведку, жил и умер в США под чужой фамилией, но своей смертью.
Московская пресса только в 1989 году рассказала, что Кутепов скончался «от сердечного приступа» на корабле советской России по пути в Новороссийск. Когда спецслужба теперь уже другой России соизволит сообщить точно о смерти А. П. Кутепова? Отчего остановилось бесперебойное сердце 48-летнего офицера-удальца: эфир, которым душили израненного в грудь генерала, пытки, пуля, еще что-то из многочисленного чекистского арсенала?
Бедой для Антона Ивановича стала расправа с Кутеповым, но Деникин не был бы Деникиным, если б и сам, как мог, не вел борьбу против Советов. Другой вопрос, что осторожный и умудренный бывший главком белых делал свое дело так конспиративно, что и поныне мы имеем лишь поверхностные сведения об этой деникинской деятельности.
Речь идет о «комитете» крупного историка С. П. Мельгунова, выпускника Московского университета, трижды отсидевшего на Лубянке за участие в подпольном Тактическом центре и с 1922 года находившегося в эмиграции. Ценными пособиями для исследователей русской революции и Гражданской войны являются его книги «Золотой немецкий ключ большевиков», «Красный террор в России» и другие. Сам Мельгунов небрежно сообщал о своей деятельности в этом направлении так:
«Я не имел никакого отношения к работе кутеповской организации в России. Мои связи с Александром Павловичем ограничивались получением… информации, которая приходила к Кутепову через дипломатов одного лимитрофного государства, обязательством, принятым на себя Кутеповым, переправлять через рубеж определенное количество экземпляров «Борьбы за Россию» и участием в комитете, созданном со специальной целью собирать деньги и распределять их среди организаций, активно участвующих в борьбе с большевизмом. В бюро этого комитета входили авторитетный для промышленников Гукасов, генералы А. И. Деникин и А. П. Кутепов, А. П. Марков, М. М. Федоров и я».
Деникин позже признал, что, помимо кутеповской, существовала еще «одна интимная противобольшевистская организация», где он лично участвовал. Эта мельгуновско-деникинская организация, как теперь ясно, работала столь засекреченно, что Деникин сразу уничтожил даже намеки о её деятельности в своих бумагах, только решили распустить подразделение после гибели Кутепова.
Наверное, с большой болью в сердце и историк Мельгунов в то же время сжег весь архив их детища. Но, судя по некоторым данным, люди этой организации занимались гораздо более серьезными операциями, нежели, например, переброска через границу антикоммунистического журнала «Борьба за Россию», издаваемого Мельгуновым. Да пришлось закрыть дело ввиду крайней активности в Париже ОГПУ.