Генерал-фельдмаршал Голицын
Шрифт:
— Тише ты, черт! Держись ближе к крепости! Швед оттуда все равно стрелять по нас не будет, за своих примет!
Слова Михаилы подтвердились, шведы со стен по ним не стреляли.
— Стой, кто идет? — раздался вдруг окрик караульного: они благополучно прибыли в лагерь Вейде. Сам генерал сидел по-походному, на барабане. Голова обвязана окровавленным платком, Вейде был ранен, но строй, как и сам Михайло, не покинул, держался бодро.
Сразу спросил:
— От командующего?
Князь Михайло недобро усмехнулся:
— Командующий, его светлость герцог де Кроа, давно шведам в полон сдался!
— Зато мы свой лагерь от Веллинга отстояли! — довольно сказал Вейде. — Когда полки Головина деру дали, а конница Бориса Петровича от нас через реку уплыла, я приказал загнуть фланги дивизии. С реки шведы нас и не атаковали, а справа я поставил бутырцев — вот они и отбили Веллинга, когда тот попытался зайти мне во фланг! — рассказал Вейде.
— Бутырцы — добрый полк, самый старый из солдатских полков в Москве. У меня половина семеновцев бывшие солдаты-бутырцы! — заметил Михайло, пораженный тем, как просто и спокойно держался Вейде. Еще бы, он выдержал бой с честью, его дивизия устояла. Рвы у этого генерала были глубокие, вал высок, солдат он поставил на валу плотно в три шеренги, вот и отбил все атаки шведов.
— Так ты говоришь, что командующий сдался! — Вейде покачал головой. — Ай-ай, то-то за все сражение я от этого герцога ни одного приказа не получил. Ну, что ж, устояли мы и без приказа. Так что генералам своим в вагенбурге передай: дивизия Вейде держится твердо и завтра готова драться со шведом вдругорядь! На консилию же я не поеду, бросить дивизию не могу. Вдруг швед ночью на штурм пойдет!
Обратно Михайло и его солдат добирались тем же путем. Но на сей раз не повезло. Снег совсем прекратился, и со стороны нарвского бастиона «Виктория» обстреляли подозрительных всадников. Михайло вскрикнул от боли — картечь угодила ему в правое плечо.
Впрочем, до вагенбурга добрались благополучно. Держа руку на перевязи, Михайло вступил в генеральскую палатку. Доложил господам генералам, что дивизия Вейде удержала левый фланг русской позиции и готова драться и поутру.
— Молодец, ученый немец, истинный герой! Как я со своей гвардией на правом фланге, так он левый фланг удержал! — не без самодовольства сказал Бутурлин. И добавил: — А может, завтра возобновим баталии, генералы, сожмем шведов с флангов-то? У меня, Автоном, с твоими полками в вагенбурге пять тысяч солдатушек наберется, а у Вейде в дивизии все десять тысяч будут?!
— Да и в брошенном обозе шведы пьяны в стельку! Друг в друга палят! Ежели ударить ночью, всех голыми руками перевяжем! — подал голос князь Михайло, все еще стоявший в дверях палатки.
— Ночью нельзя, ночью мы сами в лагере заплутаем, — отмахнулся Бутурлин, явно не хотевший выходить за укрепления вагенбурга. — Пусть рассветет, а там посмотрим!
— А что утро-то покажет, Иван Иваныч? — запричитал Трубецкой. — Центр прорван, половина войска бежала. Ну, повезло Вейде, что у него укрепления были крепкие. Но неизвестно еще, как его Солдаты в поле драться будут без еды и зарядов. Нет, полагаю, надобно немедля послать парламентариев к шведскому Каролусу. Король христолюбив, может, и отпустит нас, грешных, с миром на ту стороны Наровы.
— Князь Юрий дело говорит! — шумно выдохнул Головин. — Утром швед увидит, что войско наше разделено, и не мы их, а они нас голыми руками возьмут, разобьют по частям в хвост и в гриву! Нет, слать к королю парламентариев, пока темно. А наш государь простит — командующий-то наш первым сдался. А куда мы без командира! — Головин с хитрецой оглядел господ генералов.
Совсем, сникший царевич Имеретинский сразу согласился с Автономом Головиным:
— Нельзя нам без тяжелых пушек биться, господа, никак нельзя! Шведы нас в поле всех картечью побьют!
Михайло вышел из палатки, скрипя зубами от злости, знал уже, каково будет решение господ генералов.
В то самое время, когда русские держали совет в вагенбурге, в ставке короля тоже решали: что делать дальше?
Фельдмаршал Реншильд и генерал Веллинг боле всего опасались ночной атаки русских флангов.
— Половина моих гренадер перепилась, разбив бочки с водкой в русском обозе. Пьяны не только солдаты, но и некоторые офицеры: только что мне донесли, что две роты в центре русского лагеря обстреляли друг друга — их офицеры были настолько пьяны, что уже не могли отличить своих от неприятеля! — сердито говорил Реншильд. — Можно сказать, ваше величество, что мои гренадеры выбили русских из центра позиции, но русская водка выбила у них мозги. Не представляю, как они завтра с похмелья встанут под ружье!
— На моем участке солдаты Вейде дрались как черти! Этот генерал сумел прикрыть свои фланги, и нам так и не удалось ворваться в его лагерь! — в свою очередь доложил Веллинг. — В последний раз мои солдаты просто отказались идти в атаку.
— Что вы скулите, господа! — вдруг воскликнул король. — Ведь шпага — наша лучшая надежда! Шпага, вот кто не шутит! А наши рейтары, почитай, еще совсем в деле не были. Утром они зайдут с реки во фланг к Вейде, и мы сомнем дивизию этого упрямца. А из Нарвы по русскому вагенбургу ударят крепостные тяжелые орудия! Думаю, тут и русская гвардия не устоит. Помните сагу об Инглингах — берсерки в бою вгрызаются в край своего щита, ходят по раскаленному кострищу босыми ногами, но побеждают! Поступим и мы по их заветам! — Король побледнел и грозно оглядел своих генералов красными от гнева глазами. Он и сам напомнил в это время им берсерка — древнего викинга, у которого в бою был приступ бешенства. «И куда заведет Швецию сей берсерк?» — с тревогой подумал Веллинг, осторожный комендант Риги. Но в этот момент дежурный комендант вдруг объявил, что прибыли парламентеры от русских.
В королевской палатке пронесся вздох облегчения. Через полчаса были подписаны условия капитуляции. Русские выдавали шведам всю артиллерию и всех генералов. Солдат же и младших офицеров отпускали с честью через наводной мост. Веллинг даже послал своих саперов, чтобы скорее соорудили мост. Первыми через мост отступали преображенцы и семеновцы. У многих гвардейцев были перевязаны головы и руки, но они шли столь грозно, что шведы побоялись к ним подступиться. Зато когда последней подошла дивизия Вейде, во многих ротах которой не хватало половины солдат, шведы задержали самого генерала и приказали солдатам сдать оружие.
— Сие за то, что мы не нашли в вашем вагенбурге армейской казны! — с насмешкой заявили Вейде шведские офицеры. Казну ту еще до сражения переправили через Нарову в полки, стоявшие у Иван-города.
Солдаты, матерясь, бросали в воду люттихские мушкеты, лишь бы не отдавать их шведам. Армия без ружей и генералов двинулась по новгородской дороге. Впрочем, гвардия дошла до Новгорода в полном порядке, во главе с младшими офицерами, заменившими старших. Но шедшие за гвардией полки брели уже нестройной толпой.