Генерал в Белом доме
Шрифт:
Готовность СССР прийти на помощь своему китайскому союзнику была главным фактором, мешавшим авантюристически настроенным американским кругам перейти рубеж, за которым начиналась открытая конфронтация.
Военное присутствие США на Тайване не могло не провоцировать обострение отношений между КНР и Тайванем. Решение американского конгресса по тайваньскому вопросу в 1954 г. прозвучало как гимн двухпартийной внешней политике: оно было принято подавляющим большинством голосов депутатов обеих партий. Согласно ему Эйзенхауэру были предоставлены исключительные полномочия. Он получил право сам решать вопрос об использовании американских войск в этом районе. Соответствующий раздел упомянутого документа конгресса предусматривал, что Эйзенхауэр определит «по своему усмотрению, является ли нападение на Куэмой и Мацзу (прибрежные острова. – Р. И.) нападением на Формозу» [622] .
622
EL. Gruenter H. Records, 1953—1960, Box 8, Folder 1956 Compaign Speech. Foreign Policy, p. 4.
Это
С осени 1954 до весны 1955 г. и в течение нескольких недель в 1958 г. возникали кризисные ситуации вокруг островов Куэмой и Мацзу в Тайваньском проливе.
Эти кризисы «ближе всего поставили Соединенные Штаты на грань всеобщей войны, чем какие-либо другие инциденты во время администрации Эйзенхауэра. Они стали символом… общей политики администрации в отношении Китая». Эта политика характеризовалась жесткостью, более того, готовностью пойти на крайние меры в борьбе против Китая. «В 1955 г., во время кризиса (в Тайваньском проливе. – Р. И.) Эйзенхауэр публично заявил, что он не видит препятствий к тому, чтобы атомные бомбы были здесь использованы, также как стрелковое и любое другое оружие». Именно во время этого кризиса конгресс принял так называемую Тайваньскую резолюцию, которая предоставила президенту право по своему усмотрению использовать американские вооруженные силы для защиты Тайваня и прилегающих Пескадорских островов. После подписания мира в Корее Эйзенхауэр стал проводить менее жесткий курс в отношении Китая. В настоящее время имеются документальные свидетельства, подтверждающие то, что являлось слухами при его президентстве: «Эйзенхауэр верил в возможность того, что Соединенные Штаты смогут инспирировать коммунистический Китай на разрыв с Советами. Он был убежден, что союз между коммунистами не был естественным и что при соответствующих условиях Китай может разорвать свои связи с СССР» [623] .
623
Bischof G. and Ambrose S. (eds.) Eisenhower. A Century… pp. 195—196.
Во время кризиса в районе прибрежных островов вновь, как и в период корейской войны, исключительно важное значение приобрели действия Советского Союза.
Верное своим обязательствам по Договору с КНР о дружбе, союзе и взаимной помощи, подписанному в феврале 1950 г., Советское правительство заявило, что в случае нападения на КНР оно выполнит свои обязательства, расценив этот акт как нападение на Советский Союз. После этого заявления положение в Тайваньском проливе нормализовалось.
Ситуация, сложившаяся в районе прибрежных островов, снова, в который уже раз, доказала, что стремление Эйзенхауэра использовать союзников США для участия в военных действиях в интересах американской внешней политики наталкивается на упорное сопротивление лидеров союзных стран. Черчилль, например, заявил, что в Англии «война с целью удержания прибрежных островов за Чан Кай-ши не будет рассматриваться как оборонительная». Лестер Пирсон от имени канадского правительства высказался еще более определенно, подчеркнув, что Канада не будет воевать из-за прибрежных островов. Американская пресса, определяя отношение союзников США к событиям в Тайваньском проливе, приходила к выводу: «Все наши союзники, за исключением генералиссимуса Чан Кай-ши, расценивают подобную войну как неудачную, начатую в неудачное время и в неудачном месте» [624] .
624
Eisenhower D. Mandate for Change… p. 478.
Во время обострения американо-китайских отношений США резко ставили вопрос о необходимости продолжения и усиления дипломатической блокады КНР. Специальный помощник президента Эйзенхауэра Роберт Грей писал, определяя позицию США в этом вопросе: «Для китайских красных будет величайшей политической победой, если они получат право представлять в ООН 640-миллионный народ континентального Китая» [625] .
Генеральным направлением американской политики в китайском вопросе при Эйзенхауэре было использование всех средств – военных, экономических, политических, дипломатических, чтобы воспрепятствовать укреплению внешне – и внутриполитических позиций Китайской Народной Республики. Параллельно США вели курс на раскол социалистического содружества, на использование КНР в борьбе против СССР. И в этом вопросе существовала четко выраженная преемственность между внешней политикой республиканцев и демократов. И до прихода Эйзенхауэра к власти руководители американской внешнеполитической службы делали ставку на возможность обострения отношений между КНР и СССР.
625
EL. Eisenhower D.: Papers of the President of the USA, 1953—1961. Presidents Personal File. R. Gray to I. Solomon, May 1, 1958.
Активную роль в осуществлении этого политического курса играл главный жрец двухпартийной американской внешней политики Джон Фостер Даллес. Целый ряд документов из архива Даллеса подтверждает правильность такого вывода.
10 марта 1952 г. Даллес получил конфиденциальное письмо от посла США в Индии Честера Боулса, в котором говорилось: «Несмотря на тесное единство между Советским Союзом и Китаем, всегда остается определенная возможность того, что различие их интересов и уровней развития может привести к тому, что они начнут дрейфовать в противоположные стороны» [626] . 23 апреля 1952 г., вновь возвращаясь к этой теме, Честер Боулс уже развертывал перед Даллесом целую программу
626
DP. Box 144.
627
Ibidem.
Отмечая безусловный выигрыш, который США получат от советско-китайского раскола, опытный американский дипломат не без оснований предвидел и серьезные последствия такой политической игры. Боулс выражал опасение, что следствием этого может быть возникновение «третьей мировой войны» [628] .
Из переписки Даллеса с Боулсом очевидно, что развивавшиеся последним идеи инспирирования обострения отношений между СССР и КНР были близки и понятны будущему государственному секретарю. Даллес предлагал целую систему мер для достижения конфронтации между СССР и КНР. 25 марта 1952 г., отвечая Боулсу, он писал, что, по его мнению, «наилучшее средство для внесения раскола в отношения между Советским Союзом и коммунистическим Китаем – оказывать давление на коммунистический Китай и создать для него таким путем трудности в отношениях с Советской Россией» [629] .
628
Ibidem.
629
Ibidem.
Переписка между Даллесом и Боулсом по вопросу о советско-китайских отношениях показательна. Она имела место в период избирательной кампании 1952 г. и в определенной мере носила программный характер. Эта переписка объясняет ряд важных нюансов будущей политики государственного секретаря Даллеса в китайском вопросе.
Интерес в США к советско-китайским отношениям резко возрос после смерти Сталина. Определенные круги в США считали, что настал удобный момент перевести в плоскость практических действии давно вынашивавшиеся планы осложнения советско-китайских отношений. Такой точки зрения придерживались не только ультраправые, но и либерально настроенные американские политические деятели. 10 марта 1953 г. Генри Уоллес заканчивал свое письмо президенту Эйзенхауэру вопросом: «Не будет ли лучшим решением сразу же после похорон Сталина выдвинуть в Китае лозунг: «Сталин мертв. Да здравствует свободный, миролюбивый Китай, участвующий в торговле со всеми странами!?» [630] .
630
EL. Eisenhower D.: Papers of the President of the USA, 1953—1961, Official File, Box 889, Folder USSR, 1952—1953 (I).
Подобные предложения отвечали внешнеполитическому курсу администрации Эйзенхауэра. Попытки расколоть страны социалистического содружества, а тем более противопоставить их друг другу были заветной мечтой руководителей внешней политики США.
В силу этого президент не спешил с принятием кардинальных решений по китайскому вопросу, он оставлял его открытым для внесения необходимых коррективов в будущем. Возможность и необходимость этого он неоднократно объяснял историческими параллелями. «Коммунистический Китай не является пока членом ООН, – заявлял Эйзенхауэр 2 июня 1953 г. в беседе с группой сенаторов, – но было бы неразумно полностью связывать себе руки в этом вопросе на будущее. Вернитесь мысленно в 1945 г., когда Германия была нашим смертельным врагом. Кто мог тогда подумать, что спустя всего несколько лет она станет нашим другом?» [631] .
631
Eisenhower D. Mandate for Change… p. 214.
В годы президентства Эйзенхауэра американская политика в странах Латинской Америки определялась исключительной военно-стратегической важностью этого огромного района, экономическими интересами американских монополий в латиноамериканских странах, стремлением воспрепятствовать всем проявлениям национально-освободительного движения в этом регионе. Латинская Америка продолжала оставаться важной сферой приложения американского капитала, который быстро вытеснял здесь своих конкурентов. Эти факторы экономического порядка наряду с соображениями военно-политического характера и определяли основные направления политики администрации Эйзенхауэра в районе к югу от американских границ.
Первая серьезная проблема, с которой столкнулся Эйзенхауэр сразу же после прихода в Белый дом, была ситуация в Гватемале. В Вашингтоне очень болезненно отреагировали на приход к власти в этой стране правительства Арбенса, который, отстаивая национальные интересы Гватемалы, вошел в конфронтацию с могущественной американской «Юнайтед фрут компани».
В администрации Эйзенхауэра были разные точки зрения по вопросу о том, каким путем надо выходить из кризиса в отношениях с этой страной. Президент решительно выступал за использование силы. Не остановила его и позиция Англии и Франции, которые, руководствуясь своими, в первую очередь, экономическими интересами, протестовали против использования силы для решения гватемальской проблемы. Эйзенхауэр заявил (пресс-секретарю. – Р. И.) Хегерти… что он преподаст «им урок», что они «не смеют совать свой нос в дела, касающиеся всего этого полушария» [632] .
632
Higgins T. The Perfect Failure. Kennedy, Eisenhower and the CIA at the Bay of Pigs. N. Y., London, 1987, pp. 32, 33.