Гении и злодеи России ХVIII века
Шрифт:
Отметим также, что тщательность в подборе фактического материала, особенно по военной истории, была достигнута благодаря использованию других источников — прежде всего реляций и журналов российской армии, публиковавшихся на русском и немецком языках. Исследователи «Записок о России» путем сравнения текстов доказали, что часть сочинения Манштейна представляет собой компиляцию сведений из официальных документов российского военного ведомства. Наименее самостоятелен автор при описании событий войны за польское наследство 1733—1734 годов, в которой сам он не участвовал. Однако «воспоминания» о внешнеполитических делах России очень важны, поскольку использованные в них документы не были широко распространены и в восемнадцатом веке. В наше время для большинства читателей они труднодоступны, а
Если вы, заинтересованный читатель, только пролистаете произведение Манштейна, то станет ясно, что по своему назначению и содержанию оно значительно шире, чем мемуары в обычном понимании этого слова. «Записки» близки по жанру к западноевропейской хронике, они представляют собой беллетризованный свод сведений о событиях государственно-политической и военной истории России 1727—1744 годов, который лишь отчасти основан на личных воспоминаниях автора.
Можно лишь удивляться уму и наблюдательности Ман-штейна, а также степени его осведомленности о секретах государственной политики и придворной жизни Петербурга. Автор хорошо знал русский язык, по должности своей вращался в высших кругах общества, многое видел и слышал. Несомненно, он умел также расспрашивать людей, улавливая нужные сведения для создания общей картины событий. Высокий уровень способностей Манштейна позволял ему отбирать преимущественно достоверные факты, которые в большинстве своем подтверждаются другими источниками.
Дневниковые записи предназначались для опубликования — это видно из замечания автора: «Легко может случиться, что в числе лиц, которые будут читать эти “Записки”, найдутся и такие, которые довольно плохо знают Россию». Указанное соображение побудило Манштейна присовокупить к своим мемуарам небольшой трактат («Дополнение...»), в котором систематически изложены сведения о государственном устройстве, экономике, армии и флоте страны, а также охарактеризован «общий дух русского народа».
По всей видимости, работа Манштейна поощрялась королем Фридрихом II, всегда проявлявшим большой интерес к России. Достаточно обратиться к такой цитате из его «архива» (она показывает осведомленность прусского монарха):
«Граф Миних, перешедший из Саксонской службы на службу к Петру I, находился во главе Русской армии. Это был принц Евгений Московского государства. Он отличался достоинствами и пороками великих полководцев: был искусен, предприимчив, удачлив; но притом горд, надменен, честолюбив, склонен к самоуправству и нередко жертвовал жизнью солдат во имя своей воинской славы. Ласси, Кейт, Левендаль и другие искусные генералы образовались в его школе. Правительство содержало тогда десять тысяч человек гвардейцев, сто батальонов численностью в шестьдесят тысяч человек, двадцать тысяч драгун, две тысячи кирасир, что составляло девяносто две тысячи регулярного войска, тридцать тысяч милиции и столько казаков, татар и калмыков, сколько хотели иметь. Таким образом, эта держава без особенных усилий могла выставить в поход сто семьдесят тысяч человек. В Русском флоте насчитывали тогда двенадцать линейных кораблей, двадцать шесть судов меньшего размера и сорок галер».
Интересно, что начиная с 1745 года петербургский двор во главе с Елизаветой Петровной все более склонялся к активному антипрусскому курсу. Опытные политики понимали неизбежность столкновения растущего Прусского королевства и молодой Российской империи, что и произошло в период Семилетней войны. Известное стремление короля Фридриха лучше узнать опасного противника позволяет высказать предположение о том, что «Записки» созданы в какой-то мере по королевскому заказу.
А какова была позиция автора мемуаров в отношении описываемых предметов? Манштейн считал себя пруссаком, на чем особенно настаивал в прошениях об отставке с русской службы. Тем не менее есть все основания считать его российским немцем как по рождению, так и по тому, что в России прошла треть его жизни. Если бы не переворот 1741 года, он, скорее всего, остался бы россиянином. Историки зачастую причисляют Манштейна к разряду иностранных авторов, что вряд ли в полной мере является справедливым. На Россию и русский народ он действительно смотрит со стороны, но в то же время с большим интересом и симпатией, что обычно не свойственно «иноземным» сочинителям. Главный вывод: он заставляет читателя уважать русский народ! В конце «Дополнения» Христофор-Герман Манштейн специально подчеркивает лживость распространенного в Европе мнения о глупости и лени русских. Честный и прямой, как и подобает настоящему воину, он справедливо замечает, что правильные выводы о России «невозможно делать, не зная языка страны, и немногие иностранцы приняли на себя труд изучать его; от этого и возникли столь неосновательные рассказы об этом народе». Уважительный и в то же время сочувственный взгляд Манштейна на Россию и русских людей показывает объективность его сочинения, повышает ценность этого интереснейшего исторического источника.
Одним словом, прочитайте эту книгу, и вы, уважаемый читатель, не пожалеете!
ГЕНИИ И ЗЛОДЕИ ТАЙНОГО СЫСКА (ЭТО ПРОИСХОДИЛО ПРИ МИНИХЕ...)
«Нет, ты не будешь забвенно, столетье безумно и мудро...»
Л.Н. Радищев
«Всякое правительство, действующее без согласия тех, кем оно правит, — вот исчерпывающая формула рабства!»
Джонатан Свифт (1667—1745)
«Закон писан плутами и ими же используется, а толку от него нет».
Цитата приписывается Б.Х. Миниху
Как известно, в «безумном и мудром» восемнадцатом столетии, в эпоху правления нескольких женщин в Российской империи, в деле политических репрессий и политического сыска больше полагались на силовые и пыточные методы, хотя они ограничивались требованиями российского закона в тогдашнем его понимании. Все это было характерно и для «десятилетия» правления Анны Иоанновны. Именно Анна, племянница Петра I, оказавшись в 1730 году на российском престоле, сначала восстановила закрытую после смерти ее великого дяди Тайную канцелярию, а затем и умело использовала ее в своей собственной системе политических репрессий.
В тайных заговорах и государственных переворотах, последовавших после смерти Петра Великого, и в ожесточенной борьбе за петровское политическое наследство была открыта новая страница в летописи российского политического сыска.
При императрице Анне Иоанновне была полностью восстановлена Тайная канцелярия. То есть эта русская спецслужба была не принципиально новая, а восстановлена та, что была создана еще Петром I в 1718 году. Эта служба была с той же структурой и теми же властными полномочиями в русском государстве.
Первый начальник тайной спецслужбы — граф Петр Андреевич Толстой (1645—1729) — уже был уничтожен дворцовыми интригами и закончил свою жизнь в Соловецкой ссылке. А за ним жестоким репрессиям подвергли при Екатерине I и его главных помощников в Тайной канцелярии. После этого в 1726 года сам орган политического сыска было решено ликвидировать. Россия в годы правления юного и неопытного Петра II существовала без спецслужбы. Молодой Петр больше времени проводил в подмосковных лесах на охоте. Он был окружен дружным семейным кланом своих фаворитов Долгоруких, оттеснивших от нового царя и Меншикова, и других петровских ставленников. Так оказался ослаблен и сам тайный сыск Российской империи, когда вокруг трона с царем-подростком вились бесконечные заговоры и интриги, делили власть и влияние на монарха Меншиковы, Долгорукие, Голицыны, Остерман, дочь Петра Первого царевна Елизавета.
Непрофессионально и без особой ответственности сыском опять пытаются заниматься по мере сил и возможности высокопоставленные русские царедворцы и фавориты. Напомним: во времена царствования Петра II был арестован за стрельбу из ружья вблизи императорской резиденции австрийский посол Миллезимо (это было российскими законами строго запрещено). Но куда, к кому его надо было вести для разбирательства? Наконец, преступника Миллезимо под конвоем доставляют к любимцу молодого царя Ивану Долгорукому, который в силу легкомыслия совсем не подходит на роль деятеля тайного сыска Российской империи. Выслушав путаные объяснения австрийского дипломата, Иван Долгорукий просто с руганью выгоняет его из своих покоев и собирается на очередную пирушку или на охоту.