Гений
Шрифт:
«Всё равно Шена ждать. И спать совсем не хочется.»
Он открыл одно из самых ранних, потом следующее, в итоге прочитал их все, а Шен так и не пришёл.
«Чай пьёт у Веры. Смотрит, как она торт ест. Потому что это очень хорошо помогает от той ситуации, когда закрываешь глаза и видишь ад. Я бы тоже сейчас посидел так.»
Он сходил к дежурному у портального тупика и попросил передать Шену, когда он вернётся, чтобы уделил ему пять минут, не срочно. Дежурный посмеялся, но записал — работа у него такая, может относиться как угодно, а передать обязан.
«И я обязан передать.»
Это ощущение было нелогичным и несомненным, как будто его кто-то вёл заранее проложенным маршрутом, и он был даже не курьером, он был лошадью курьера, которая ничего не видит и не понимает, просто подчиняется поводьям, потому, что если она не будет этого делать, её будут бить. Барт не любил, когда его бьют, поэтому даже не задумывался, почему он делает это, просто делал и всё.
Время шло, Шен не появлялся, Барт прочитал все письма, понял, почему Эльви не захотела читать ему их вслух — там было очень неприлично в некоторых местах, любовники не только обменивались эротическими впечатлениями и фантазиями, но и присылали друг другу отпечатки ладоней, ступней и других частей тела. Барт читал эти места одним глазом, внутренне подвывая и катаясь по полу от зашкаливающей неловкости — ему бы в жизни не пришло в голову просить даму намазать тушью такие места, приложить к бумаге и прислать отпечаток. Но стоило подумать об этом один раз, как он уже собирал мысленную коллекцию таких литографий от всех знакомых дам, кроме Эльви — с ней он бы не посмел.
«Если бы я предложил это Вере, она бы посмеялась.»
И как раз на этой мысли он услышал голос Шена в коридоре, от чего мигом покрылся холодным потом — у него уже много лет была необоснованная уверенность, что Шен знает о каждой его мысли, и всех вообще людей видит насквозь.
Шаги простучали мимо, голоса стали раздаваться из кабинета Двейна, Шен какое-то время поработал с ним, потом с кем-то ещё, Барт успел заскучать и начать надеяться, что Шен решил проигнорировать его просьбу, но он всё-таки пришёл. Барт встал, как только открылась дверь, поклонился и настороженно принюхался — Шен принёс на себе запах зелья, которое обычно никогда не принимал, Барт помнил этот запах слишком хорошо, из него под этим зельем стрелу вытаскивали.
«Он ранен?»
Шен выглядел здоровым и спокойным, но Барта это не обмануло — Шен всегда так выглядел. Это зелье не принимали просто так, оно действовало на весь организм, убирая боль, в том числе, моральную — Барт прекрасно это помнил, как он лежал на операционном столе, осознавая свою абсолютную никчёмность, и слушая рассуждения целой толпы людей по этому поводу, и не испытывал никаких эмоций, как будто говорили о ком-то другом, с кем Барт не имел ничего общего.
Сев за свободный стол, Шен изобразил приглашающий жест в сторону стула напротив, и сказал, как будто делал одолжение:
— Пять минут пошли. Ты хочешь рассказать, что ты сделал такого, во что Вера не поверит?
— Да. — Барт сел куда сказали, поставив сундук себе на колени, собрался и предельно серьёзно доложил: — Я нашёл клад Кривого Деда. Просканировал замок в своём районе, и нашёл. Это сундук с письмами короля Георга 12го к баронессе Софии де’Санги, они прекрасно сохранились и читаются. Там ещё всякие пряди волос, куски кружева, ленты, сушёные цветы, отпечатки ладоней, ступней и других частей тела. Вот он, — он мягко похлопал ладонью по сундуку, Шен медленно поднял брови, осмотрел сундук внимательнее и спросил:
— Можно посмотреть?
Барт поставил сундук на стол и придвинул Шену, Шен изучил его сначала снаружи, потом внутри, открыл верхнее письмо, прочитал с каменным лицом, аккуратно сложил и убрал обратно, закрыл сундук и положил ладонь на крышку таким движением, что стало очевидно, что это теперь его сундук. Посмотрел на Барта и спросил:
— У тебя есть основания считать, что это не подделка?
— Там очень сильный щит на сундуке, его делал маг сильнее меня, и его аура похожа на ауры мага из портального тупика. И Артура, и мастера Касима. Я подозреваю, что это маг из рода Шариф, а им же было запрещено работать не на короля, да?
— Да, — медленно кивнул Шен, опять открыл сундук и медленно перебрал конверты, кивая сам себе, сказал, как теоретическое рассуждение: — Надо показать специалистам, чтобы быть уверенным. Но делать этого я конечно же не буду. Давай я у тебя его куплю?
У Барта сладко потеплело внутри от мысли о денежках, зарплата у него была неплохая, но он стабильно терял половину штрафами, так что стабильно был на грани банкротства. Получить большую сумму за просто так было бы очень приятно, он бы нашёл, на что её потратить, планов было море. Он давно составил список под названием: «Покупки с первой зарплаты», но ничего из этого списка не купил, потому что зарплаты хватало только на еду и тетради, каждый раз. Он попытался не особенно засиять от этих мыслей, осторожно спросил:
— За сколько?
Шен понимающе усмехнулся, изобразил задумчивость и предложил:
— Допустим, за пять тысяч. Столько император дал госпоже Веронике за голову правителя Тонга. Будем считать, что я заплатил тебе за голову Георга 12го. Нормально?
Барт неистово кивал, потому что говорить не мог из-за отпавшей челюсти — он рассчитывал максимум на тысячу, ну на полторы, но никак не на пять. Шен подождал, пока Барт придёт в себя, и очень серьёзно добавил:
— Но при одном условии — ты никому об этом не скажешь.
— Почему?
Шен посмотрел на сундук, понизил голос и сказал:
— Потому что это похоронит его репутацию. Георг 12й Каменный был суровым и беспощадным правителем, он не мог писать… такое.
Барт на миг поймал взгляд Шена, невольно, но на этот раз эффект от этого взгляда был какой-то новый, Барт не знал, винить в этом зелье или пожар, или то письмо, которое Шен прочитал первым. На первый взгляд казалось, что Шен смущён.
От этой мысли стало жутко, Барт посмотрел внимательнее и оценил всю информацию ещё раз, получив тот же вывод — Шен смущён.
Это было, вроде бы, максимально логично и понятно — Барт от этих писем испытывал смущение такого зашкаливающего уровня, что внутри себя хватался за голову, стонал и катался по полу, дрыгая ногами, но почему-то не ожидал такой же логичной реакции от Шена, как будто Шен в его глазах никогда не был человеком.
«А он человек. И огненное чудовище на стенах тоже выбило его из колеи, и к Вере на чай он тоже ходил успокаиваться, и письма Георга 12го его тоже смутили. Он тоже думал, что великий король не мог такого писать.»