Геноцид
Шрифт:
– Мы их встретили, – кивнул Отциваннур.
– Похоже, они совсем с ума посходили, – добавил светловолосый.
– А что так? – Отциваннур сделал вид, что не понял, о чем идет речь.
– Да вот, – островитянин кивнул на обгоревший угол надстройки. – Плоскоглазые подожгли.
Он говорил спокойно и безучастно, словно речь шла о мелкой ссоре, случившейся между хозяином надстройки и кем-то из плоскоглазых. Поругались, поорали друг на друга, едва надстройку не сожгли, но все же разошлись миром.
– И что ж вы теперь делать собираетесь? – поинтересовался
– А что делать? – островитянин покрутил головой из стороны в сторону, как будто надеялся увидеть того, кто подскажет ему верный ответ. – Посмотрим, как дальше дело пойдет.
Феггаттурис прыснул в кулак и головой замотал.
– Чего? – удивленно посмотрел на него островитянин.
– Не обращай внимания, – махнул рукой Феггаттурис. – Это я о своем.
Из надстройки вышел человек без имени. В одной руке у него был чайник, в другой – несколько чашек, составленных одна в другую.
Не успели чашки разойтись по рукам и наполниться хмелем, как на причал явился Упаннишшур. На нем были длинные кожаные штаны и застегнутая под горло куртка со стоячим воротом. Вид у него был крайне недовольный. Именно что недовольный, а не озабоченный.
– А, вернулись, – только и сказал он, глянув на прибывших.
Пустых чашек не осталось, и Упаннишшур забрал у человека без имени ту, что он налил себе. Сделав глоток хмеля, Упаннишшур недовольно поморщился и вернул чашу хозяину.
Раф удивленно понюхал налитый в чашку хмель. Запах был отличный, разве что только самую малость горьковатый. Но это уж на любителя.
– Что произошло ночью? – первым решил начать разговор Виираппан.
– Что? – Упаннишшур сложил руки на груди и посмотрел на старика так, будто это он был виновен в том, что случилось. – На остров напали плоскоглазые.
– А я тебя, между прочим, предупреждал, – не двигаясь с места, заметил Феггаттурис, – что эта история плохо закончится.
– Какая еще история? – скользнул взглядом по альбиносу Упаннишшур.
– Ты уже забыл, что Таурриммас убил плоскоглазого.
– При чем тут это? – недовольно поморщился Упаннишшур.
– А по-твоему, с чего вдруг сюда явились плоскоглазые? Раньше они к вам в гости не заглядывали.
– Для того, чтобы ответить на этот вопрос, я должен думать, как плоскоглазые. А это невозможно, потому что я человек.
– Да ладно болтать-то, – Феггаттурис глотнул хмеля и отвернулся.
Упаннишшур посмотрел на Виираппана, как будто рассчитывал на его поддержку в споре с альбиносом.
Старик улыбнулся и сложил руки на груди.
– Плоскоглазые приплыли глубокой ночью. Все уже давно спали… – начал рассказывать Упаннишшур.
– Я не спал, – вставил человек без имени.
– Они подплыли к острову с разных сторон, – Упаннишшур продолжал, как будто и не слышал реплики смотрителя причала. – Когда люди проснулись, несколько плотов уже горели…
– Не несколько, а десятка три, – уточнил абориген с короткой кудрявой бородкой, до этого молчавший. – У меня самого два плота сгорели.
– Я, когда увидел зарево за окном и крики услышал, схватил багор и на палубу выбежал, – начал свою историю человек без имени. – Смотрю, плоскоглазый на плот лезет. А за ним другой, третий… Первый, что забрался на плот, во весь рост поднялся и кинул в стену надстройки что-то похожее на горшок. Не знаю, что уж у него в том горшке было, да только угол надстройки так сразу и вспыхнул, – человек без имени посмотрел на следы, оставленные огнем. – Ну, я сразу за багор и принялся плоскоглазых по плоту гонять. Они отбиться пытались, но я их быстро в воду поскидывал, одного даже подранил слегка. Схватил ведро, огонь залил. Смотрю, у соседа слева надстройка тоже горит…
– Хватит! – крикнул Упаннишшур едва ли не со злостью. – Если каждый будет о своем говорить, так мы никогда до сути не доберемся!
– А в чем суть-то? – поинтересовался кто-то из островитян.
– Суть в том, что плоскоглазые убивают людей! – Упаннишшур снова говорил, обращаясь ко всем, но, в первую очередь, к Виираппану. – Они поджигали надстройки, ждали, когда люди выбегут на палубу, и били их дубинками и копьями!
– Не они первые начали убивать, – мрачно заметил Раф.
– Да будет вам о Таурриммасе вспоминать, – недовольно поджал губы Упаннишшур. – Он убил всего-то одного плоскоглазого!
– Ты считаешь, этого мало?
– Да, мало!
– Мало для чего?
– Для того чтобы начинать войну!
– Плоскоглазые, похоже, думают иначе.
– Мне плевать на то, что они думают! – нервно притопнул на месте Упаннишшур. – Я сомневаюсь, что они вообще способны думать!
– Что ж ты ночью-то не смог справиться с безмозглыми тварями? – усмехнулся Феггаттурис.
Упаннишшур сделал вид, что не услышал вопрос.
– Сколько человек погибло? – спросил Виираппан.
– Не знаю, – развел руками Упаннишшур. – Много!
– Не меньше сорока, – сказал человек без имени.
– Полсотни, как минимум, – авторитетно уточнил другой островитянин.
– Кого-то плоскоглазые стаскивали в воду и топили, – добавил третий. – Так что нужно считать не мертвых, а живых.
– Разумно, – согласился Виираппан. – Что ты теперь собираешься делать? – спросил он Упаннишшура.
– А что мы можем сделать? – Упаннишшур пожал плечами, так же, как сделал незадолго до этого островитянин, первым заговоривший о ночном нашествии плоскоглазых. – Я думаю, плоскоглазые ушли, – сказал он, однако уверенности в его словах не было ни капли. – Они уже достаточно убили.
– Достаточно для чего? – решил уточнить Раф.
Упаннишшур ничего не ответил, только посмотрел на Рафа с неприязнью.
– Они вернутся, – сказал Виираппан. – Вернутся сегодня ночью.
– Откуда ты знаешь?
– Мы видели их. Сейчас они отдыхают, но к вечеру снова будут здесь. Плоскоглазые не остановятся до тех пор, пока не убьют последнего человека.
– Это глупо, – только и нашел, что сказать, Упаннишшур.
– Глупо было оставлять безнаказанным совершенное Таурриммасом преступление, – вставил Феггаттурис.