Генрих VIII и шесть его жен. Автобиография Генриха VIII с комментариями его шута Уилла Сомерса
Шрифт:
– Одну часть обета можно исполнить с легкостью, – ответила сестра. – Я имею в виду ту, что касается роскоши и мирской славы.
– А я как раз думал, – изумленно заметил я, – что именно в этой части вы можете согрешить.
– Нет. Боюсь, меня привлекает именно дьявол. Есть нечто заманчивое… не в самом грехе, но… в дьявольских искушениях.
Она смущенно покраснела. О да! Именно плотские искушения, как она и сказала, будоражили ее кровь и душу. Страстное желание, неведомое нашей строгой матери – и Святой Деве
– В ближайшем будущем мы должны выдать вас замуж, – кивнув, сказал я.
– Нет! Я должна сама выбрать возлюбленного супруга, иначе мне не видать счастья…
– Я сделаю хороший выбор, – пообещал я.
– Но я… – В ее голосе прозвенело отчаяние.
– Ладно, ладно.
Похлопав сестру по руке, я встал, чтобы приветствовать гостей, и попросил архиепископа благословить праздничную трапезу.
Мы пировали, как говорится, по-царски. Не буду утомлять вас перечислением блюд. После застолья начались танцы, а затем я велел впустить в Большой зал простолюдинов. Их пригласили посмотреть костюмированное представление. Екатерине не понравилось, что по дворцу будет расхаживать чернь, и она стала отговаривать меня.
– Они будут выглядеть неуместно в королевских владениях, – протестующе заявила она.
– Чепуха, – ответил я, – забудьте ваши испанские предрассудки.
Мне сразу вспомнилось, как ее соотечественники пытались помешать отцу увидеть Екатерину до свадьбы с Артуром.
– Ваши родители могут выгнать из страны мавров, но Испания все равно останется под влиянием Востока, что так или иначе проявится, пусть даже завуалированным образом, в отношении к черни, девственницам и приверженности к прочим исламским причудам.
– Но должна же быть определенная скрытность, – настаивала она, – ведь всему есть границы.
– Пожалуй. Однако дружеское общение их не разрушает. И пока главный, основной рубеж незыблем, все остальные можно открыть.
Мы с Екатериной собирались начать бал, а потом найти других партнеров, чтобы привлечь к веселью всех гостей. Я вывел жену в центр зала, с гордостью созерцая ее как мать своего ребенка… Боже, как странно писать такие слова! Ведь потом мы стали врагами… но тогда я просто обожал ее!
Закончив первый танец, мы разошлись и выбрали других себе в пару. Я пригласил Марию. Она присела с великолепной грацией. Но едва я взял ее за руку, сестра вновь заговорила о будущем браке.
– Замужество без любви убьет меня, – заявила она.
– Вы научитесь любить супруга. Ведь он будет королевского рода, и таинство венчания подарит вам благодать любви.
Музыканты заиграли громче. И я понадеялся, что дальше мы будем танцевать молча.
– Вы не священник, однако очень стараетесь походить на него, – насмешливо произнесла она. – Ваши слова неубедительны.
Грохот барабанов не смог заглушить ее слова.
– Если бы на то была Его воля, то я не стал бы противиться.
Сестра иронично усмехнулась. Зазвучала другая мелодия, сменились партнеры. Она выбрала Чарлза Брэндона; а я – Марию де Салинас.
Как же грациозно танцевала эта испанка, высокая и стройная, в отличие от моей крошечной жены, и при этом гибкая, словно клинок прославленной толедской стали!
– Теперь у вас английское имя. Никто даже не подумает, что вы испанская сеньора. Разве что после танца с вами, – сказал я.
– Да, у нас любят танцевать, – признала она.
В отличие от Екатерины, Мария говорила почти без акцента, правда иногда в ее голосе слышались несколько необычные интонации.
– Вы счастливы здесь? – вдруг спросил я. – Обрели ли вы у нас новую родину? И хотелось ли вам хоть раз вернуться обратно в Испанию?
– Нет. Лишь иногда накатывает тоска о далеком прошлом. Оно помнится уже совсем слабо, остались одни отрывочные воспоминания… Не знаю, удастся ли когда-нибудь восстановить целостную картину.
Грандиозное морское путешествие. Невероятные желания…
– Между тем вы стали леди Уиллоби, украшением и гордостью вашего супруга, – произнес я, сам поразившись высокопарности своего тона.
Мелодия вновь изменилась: опять настала пора искать новых партнеров. На сей раз я выбрал миловидную юную блондинку. Ее умение танцевать оставляло желать лучшего.
– Давно ли вы прибыли ко двору? – поинтересовался я.
На нынешние праздники ко многим нашим придворным приехали родственники.
– Нет, ваша милость. Я приехала недавно по приглашению моего дядюшки, лорда Маунтджоя.
Она кивнула головой в сторону кавалера Екатерины. Он служил ее казначеем.
– Ах да. По-моему, он родом из Йоркшира.
– Из Линкольншира, ваша милость.
Она оступилась и прильнула ко мне. Я почувствовал хрупкую мягкость ее юного тела.
– А у вас в Линкольншире не обучают танцам?
Мое поддразнивание потерпело неудачу. Девушка попыталась вырваться от меня, подумав, что я отругал ее за неловкость.
– Я научу вас, – решил я успокоить бедняжку. – У нас при дворе все хорошо танцуют. Если вы хотите здесь задержаться, то вам необходимо будет постичь сие искусство, госпожа… как ваше имя?
– Бесси Блаунт, – неразборчиво пролепетала она.
Она хотела вывернуться из моих рук и опять споткнулась. От смущения девушка вовсе остановилась. Приподняв ее за талию, я продолжал танцевать с ней, как ребенок с куклой. Впрочем, она тогда и была кукольно вялой и безжизненной.
– Я тут не задержусь, – прошептала Бесси.