Геологи шутят... И не шутят
Шрифт:
(Из очерка О. Ф. Родина, лауреата Ленинской премии
за разведку Сарбайского м-ния [ГЖМ-5. С. 290])
«Однажды, будучи председателем госкомиссии по приемке дипломных проектов у геологов ДВПИ, после защиты поздравил с получением дипломов инженера-геолога и пожелал скорее увидеть их на работе в тайге. В ответ раздался дружный смех. Я сначала опешил <…> и только потом понял, что никто из вновь испеченных геологов не собирается работать в геологии, тем более в тайге. И большинство из них нашли себе места в ларьках, в рядах охранников, наперсточников, рэкетиров
(Из очерка Я. Ф. Костерева [ГЖМ-5. С. 540])
«…Внезапно большая волна накрыла плавсредство и смыла с него четырех человек. С помощью веревок людей удалось вытащить из ледяной воды, но ситуация складывалась критическая. Ничего не оставалось, как всем прыгать с понтона и добираться до берега вплавь и пешком, благо дно моря здесь было на небольшой глубине. Естественно, не выбирая выражений, рабочие вымещали свои эмоции на заместителе начальника Арктической экспедиции по морским перевозкам Р. Р. Гайдовском. Дождавшись паузы, тот с невозмутимым видом изрек: „Не возмущайтесь. На выгрузке моряки всегда списывают пять процентов личного состава. Пока все обошлось“. Он был старый морской волк. Эта злая шутка заставила всех рассмеяться».
(Из очерка В. Б. Мазура [ГЖМ-8. С. 39])
«При глубине скважины метров 20 буровики умудряются оборвать и оставить в забое долото, под тонну весом. Попытки его вытащить никак не удаются. У начальника партии идет заседание: вся инженерная служба думает, как быть. Вдруг в дверь просовывается буровой мастер:
— Достали!
— Как?
— А по-русски! Подростка, младшего рабочего, спустили в скважину на веревке, подали ему трос, он его за долото замотал, вытянули сначала его, а потом лебедкой и долото.
— А если б его там привалило? — спрашиваю.
— А он сирота! — отвечает мастер».
(Из воспоминаний М. В. Шумилина
[Невыдуманные истории, 2006. С. 11])
«Он был начальником геологоразведочной партии, хотя по опыту своему — чистой воды полевик-съемщик, т. е. буровые станки видел в основном издали, а руду — в музее. <…> Тут нелегкая главного геолога приносит: так и так, скважина № 16-бис задание выполнила, надо ее закрывать. Закрыть скважину недолго, а вот новую забурить — перемонтаж станка, перевозка, хорошо, если в неделю уложатся. А метры кто давать будет? Поэтому Кеша геолога этого матом:
— Ох…л? До конца месяца три дня! За три дня она полста метров даст! Бурить!
— Так ведь прошли уже зону, где руду ждали. Пусто.
— А это уж твои заботы! Геолог ты или дерьмо в проруби? <…> Сказал — бурить, а зачем — это ты объяснять должен. Пошел вон!
На другой день скважина 16-бис вскрыла новый рудный пласт ниже своей проектной отметки. Да такой, что перспективы объекта разом выросли. Открытие! Сразу нового опытного геолога прислали. Сменили и Кешу. Он ушел с радостью на привычную работу в маленькую сезонную партию и работал еще долго и успешно. <…>
Когда Кеша умер, хоронить его следовало с почестями, с гражданской панихидой в управлении. Людей, которые Кешу знали, уже осталось мало. В морг за Телом послали молодых специалистов. Те привезли гроб в кумаче, установили в актовом зале. Подошел заместитель начальника управления, он Кешу еще помнил. Глянул: не он!.. Поехали менять. А в морге уже паника. Там другим Кешу выдают, а те его брать
С тех пор прошло немало лет. Кто теперь Кешу Щетинина вспомнит? Пожалуй, уж некому… А вот истории про то, как он ненароком месторождение открыл, да как вместо него чуть другого не отпели, живут как геологический фольклор».
[Невыдуманные истории, 2006. С. 46]
«Лошади однажды произвели ограбление склада. Было их четыре. Они долго ходили вокруг прочно поставленной десятиместной палатки-склада, водили мордами по тугому брезенту. На двери замок, снизу зацепиться зубами не за что. Одно из окон оказалось плохо завязанным. Туда и влезла лошадиная морда. Прямо у окна на стеллаже оказались 70-килограммовые мешки с мукой. У мешка с торцевой стороны есть за что взять. Лошадь вытаскивает мешок через окно и бросает его. Мешок от удара лопается, и вся лошадиная компания наваливается на муку. От дружного дыхания через ноздри подымается мучная пыль. Одна из лошадок сильно чихает, и лошадей окутывает сплошное облако муки. Они отбегают на время. Когда пыль оседает, снова бросаются к мешку. Конь-добытчик достает второй мешок муки. Тут их застают на месте преступления. От грив до копыт лошадки покрылись мукой и стали серыми. Мука на мордах, ею, как пудрой, кокетливо вырисованы ресницы. Больше, чем съедено, втоптано в землю и разбросано».
(Из очерка С. Ф. Бегунова, геолога и картографа
Западной Чукотки [ГЖМ-7. С. 372])
Два эпизода, рассказанные к. г-м. н. Г. П. Александровым, ученым секретарем главной редакции Государственной геологической карты СССР 1:1000000 (ВСЕГЕИ), ветераном ВОВ, фронтовым разведчиком.
Летом 1953 г. студент-дипломник Александров направляется в ГРП в Листвяжном (Красноярский край, близ поселка Кокуй). На причале его встречает группа людей: «Не беспокойтесь, Ваш рюкзак донесем сами. Вас давно ждет начальник партии». Пришли. Из дома выходит начальник, представляется. «Прошу в дом, я жду Вас уже три дня». Входят в дом. Сопровождающие удаляются. «В. С. Бочков, севший рядом, услужливо предлагает жареную рыбу, красную икру, мясо, овощи. Налив наполовину два стакана с коньяком, один протягивает мне и торжественно произносит:
— За встречу!
И тут я понял, что меня принимают за кого-то другого.
— Владимир Степанович, прежде чем начать застолье, давайте уточним ситуацию. Я студент-дипломник Ленинградского горного института. Направлен к Вам на практику в качестве участкового геолога. А Вы кого ждали?
Бочков заразительно рассмеялся.
— Я принял тебя за московского ревизора, которого жду уже три дня. И вот, наконец, является молодой человек в форме с контрпогонами <в те годы геологи имели форму военного образца>. Настоящий ревизор! Я знал, что ревизоры тоже носят служебную форму, но никогда ее не видел. Уж коли налито, надо выпить. Итак, за встречу!»
Однажды Александрову поручили охранять бухгалтера, который должен привезти зарплату для ГРП из Кокуя. Летом 1953 г. в окрестностях появилось много амнистированных уголовников, поэтому Бочков вручил Александрову вальтер. В Кокуе встретил бухгалтера, который имел типичный вид: в очках, в костюме, при галстуке, в ботинках, с кожаным портфелем. Александров заставил его переодеться в фуфайку, старые брюки, кирзачи, кепку. Взял мешок, затолкал туда вещи и пачки с деньгами, в углы положил по картошине, перевязал их бечевкой. Взял мещок за спину. Сели в илимку, которую тащил катер. Там поблизости расположилась пара щегольски одетых парней. Один из них попросил закурить.