Герцог всея Курляндии
Шрифт:
Не имею понятия, как с подобными проблемами справлялись в восточной Европе, но у Италии были свои способы. Большей частью базирующиеся на наследии Римской империи. И зубное протезирование не было для итальянцев чем-то сверхъестественным. Хотя выглядело, надо сказать, жутко. Но Мальпиги обещал, что усовершенствует конструкцию. И вот теперь, когда у меня, наконец, дошли руки до Академии, Марчелло хотел, чтобы я, в первую очередь, посмотрел на итоги его работы. Но мне и так, если честно, не очень удобно было, что я, увлекшись делами и ухаживаниями за понравившейся дамой, немного подзапустил дела Академии.
В общем, мне было не до выбитого зуба. И если
Не могу не сказать, что со временем вместо пары мастерских - химической Глаубера и механической Гюйгенса - у меня возникло множество новых. И все они были поделены по сферам деятельности. Попытки получить лекарства химическим способом проводились в одной лаборатории. Рядом располагался исследовательский цех с лучшими микроскопами и линзами, где ученые пытались изучить различное сырье. И тут же в полуподвальном прохладном помещении находился специализированный морг, где проводили вскрытия. Исследования же оспы и других опасных заболеваний проводились в отдалении, на закрытой территории.
В лабораториях часть инструментария и сырья дублировались. Чтобы ученые могли одновременно работать, если их вдруг настигнет вдохновение. Существовали даже специальные ширмы, помогающие создать ощущение приватности и помогающие скрыть исследования от слишком любопытных глаз. Закрепить за собой первенство в каком-либо открытии было стремлением каждого ученого. И распространение брошюр с обсуждением результатов опытов всячески этому помогали. Под гриф "совершенно секретно" попадали только такие изобретения, которые могли принести прибыль.
Мальпиги тоже довольно ревниво относился к своим открытиям. А поскольку он, как и Глаубер, зарабатывал на продаже лекарств, то не спешил делиться их рецептами. Вот и свое новое увлечение протезированием он обставил с помпой. Марчелло никогда раньше этим не занимался, но имел общее представление, как и что делать. Ну и материал под рукой для экспериментов тоже имел в достатке. Крестьяне частенько теряли зубы по разным причинам, так что было на ком отточить навыки.
Изначально Мальпиги набивал руку, действуя по старым технологиям. Из твердого материала (чаще всего из кости) вытачивался зуб, в нем делалось несколько отверстий, в них протягивалась тонкая проволока и закреплялась на соседних зубах в несколько оборотов. Конструкция получалась крепкой, но некрасивой. Можно было отлить зуб из металла, сразу с нужными держателями, но золото и серебро были слишком мягкими, а железа не хотелось. Впору вспомнить сказку "Старик Хоттабыч" и зубы, превращенные в бриллианты.
Мальпиги продемонстрировал мне некоторые результаты своих последних экспериментов, и я, вздохнув, решился ему довериться. То протезирование, которое мне предлагал Марчелло, было похоже на произведение искусства. Белый, выпиленный из кости зуб, был вставлен в золотой "подстаканник" с "рожками" по бокам и маленькими дырками на дне. Крохотными винтиками одно крепилось к другому. Смотрелось довольно изящно. Планировалось, что "рожки" оденут на два соседних зуба, а затем прижмут должным образом специальными ювелирными плоскогубцами, которые предварительно хорошенько прокипятили.
Ощущения были малоприятные и даже немного болезненные, но зуб встал как родной. И я больше не был похож на разбойника с большой дороги. Вполне вероятно, что на вставные зубы пойдет мода, и Мальпиги на этом неплохо заработает. Тем более, если будет предлагать ставить зубы целиком из драгоценных металлов. И надо ему идейку подкинуть, что зубы можно и другими способами украшать. Например, крепить на них драгоценности. Вроде бы, еще индейцы племени майя украшали свои зубы посредством стачивания и нанесения инкрустаций из нефритовых, бирюзовых, изумрудных и рубиновых заклепок. А в 21 веке данная мода вышла на новый виток.
Попутно, пока мне вставляли зуб, я успел послушать и некоторые сплетни о событиях в мире. Все-таки, налаженная переписка между учеными приносила свои плоды. Как и ожидалось, обсуждали они не только дела научные, но и политику. Переписку своих я негласно контролировал, сумев предотвратить несколько непреднамеренных утечек, но правители остальных стран до такого уровня цинизма еще не дошли. Да и не каждый способен оценить, как может аукнуться самая безобидная, на первый взгляд, информация.
В общем, мне со вкусом поведали и о крестьянских восстаниях в Шведской Лифляндии, и о том, как Луи XIV явился в парламент и собственноручно вырвал из книги протоколов все листы, относящиеся к периоду Фронды. Очень взрослый поступок! Ну и, как вишенка на торте, последовало повествование о незадачливых голландцах, которые привезли несколько кораблей чилийской селитры, но никак не могли их продать.
Анекдотический случай какой-то! Похоже, народ пока не знал, что из себя представляет чилийская селитра, потому и не спешит брать. А отчаявшиеся голландцы уже готовы выбросить ценный продукт в море! Вскочить и тут же бежать, чтобы перехватить груз, мне помешали только щипцы в моем раззявленном рту. Но как только процесс протезирования был закончен, я пулей сорвался с места. Такую удачу, которая плывет прямо в руки, упускать нельзя.
С делами следовало поторопиться. Матушка организовывала очередные домашние посиделки, на которые в приказном порядке собрала всю семью. Повод для посиделок был, причем не один. Во-первых, у нас сменился сюзерен. После отречения Яна II Казимира королем польским и великим князем литовским стал Михаил Корибут Вишневецкий. В нашей жизни это ничего особо не меняло - обязательства Курляндии перед Речью Посполитой остались прежними. Однако знать такие вещи было, безусловно, необходимо.
Второй новостью стало грядущее замужество моей старшей сестры - Луизы Елизаветы. Ну, пора уже. Ей 23 года недавно исполнилось. Вроде бы, в 17 веке были популярными ранние браки. Хотя и исключений из данного правила я знаю предостаточно. Начать с того, что наш отец женился в 35 лет. Да и матушке на тот момент 28 стукнуло. В общем, есть с кого пример брать. Так что меня на данный момент интересовал более практичный вопрос - кто у нас муж.
– И кто станет супругом нашей сестры?
– вежливо поинтересовался я. Мама чуть заметно поморщилась.
– Принц Гомбургский, - воодушевленно ответил отец.
– Принимал участие в штурме Копенгагена, дослужился до генерал-майора, и Карл Х даже собирался назначить его наместником Лифляндии. Но, после смерти короля, Фридриху пришлось уволиться со шведской службы.
– Его тоже зовут Фридрих?
– удивился я. То, что этот тип легко поменял одного хозяина на другого, меня не столь волновало. Для 17 века это было обычное дело. Пока шведы платили и давали должности, служил им. Перестали - начал искать хозяина щедрее.