Герцоги налево, князья направо
Шрифт:
— А лиф и корсаж, — добавила тетя Шарлотта, отступив на шаг и любуясь платьем, — прекрасно облегают фигуру во всей ее красоте, дорогая моя девочка.
Поппи улыбнулась. Она впервые надела платье такого восхитительно зеленого цвета, который ей очень понравился. Платье сидело великолепно, в нем она чувствовала себя сказочной принцессой. Была некая ирония в том, что этим нарядом она обязана княгине Наташе, но именно так оно и вышло. Поппи не терпелось сказать об этом Наташе во время обеда.
С другой стороны, она не могла
Поппи опустила глаза и прикусила нижнюю губу. Вырез очень смелый. Но великолепный по очертаниям.
Скорее бы наступил день и час званого обеда.
Тем временем тетя Шарлотта выбрала для себя очень милое платье темно-золотого тона. Даже при том, что оно не имело ничего общего с ее привычной манерой одеваться в платья с кринолином и суженной талией, ей очень захотелось носить его дома.
— Я даже не надену парик, — сообщила она Поппи. — В честь наших гостей.
На следующий вечер Поппи с большими надеждами облачилась в новое платье и спустилась по лестнице, красиво причесанная, с доставшимися ей от покойной матери жемчужными серьгами в ушах. Она чувствовала себя красивой и элегантной, готовой впервые принимать гостей как хозяйка дома.
Китайский фарфор сиял на обеденном столе в столовой, в большом канделябре с изображением русской батальной сцены горели длинные свечи, и свежесрезанные цветы одаряли каждого своим ароматом. Из кухни доносились через весь дом восхитительные запахи, едва кто-нибудь из слуг отворял дверь столовой, чтобы принести очередное блюдо или бутылку вина.
Первыми из приглашенных прибыли Элинор и Беатрис. Поппи уселась рядом с ними, чтобы развлечься приятной болтовней.
Элинор была в изящном светло-голубом шелковом платье, подпоясанном под грудью широким поясом цвета слоновой кости. В волосах сверкали хрустальные заколки в виде бабочек.
— Твоя помолвка стала сказкой Лондона, — объявила она Поппи.
Беатрис выглядела ошеломляюще в своем облегающем белом платье на греческий манер, отделанном золотой тесьмой.
— Ты выглядишь, словно царствующая королева, — обратилась она к Поппи.
— Неужели? — Поппи рассмеялась. — Я этого даже не замечала.
— Это уж точно, так что радуйся каждой минуте царствования, — поддразнила ее Элинор.
Беатрис посмотрела на нее вдумчиво.
— Ты вроде бы довольна собой, так мне кажется. Я даже заинтригована блеском в твоих глазах. Давно я такого не замечала.
— Ты права, — поддержала подругу Элинор. — В общем, для меня сомнительно, что ты не любишь своего герцога.
— Разумеется, не
— Ты его целовала? — задала вопрос напрямик Беатрис.
— Я… я… — забормотала Поппи так сбивчиво, словно в горле у нее застрял кусок хлеба.
Элинор хлопнула в ладоши.
— Целовала, точно!
— И он явно умеет здорово целоваться, — заявила Беатрис со злорадной усмешкой.
Поппи наконец овладела собой.
— Ладно. Я и в самом деле его целовала. Но это ровно ничего не значит.
— Значит — если от этого появляется покалывание в пальцах ног, — возразила Элинор. — Ты, конечно, понимаешь, что это один из первых знаков чувственного влечения…
— Покалывание… жар в крови, пьянящее головокружение… — начала перечислять Поппи, но ее перебила Беатрис:
— Ах вот как? Жар и головокружение?
— Как бы все это ни называть, оно ничего не значит по сравнению с другими, более существенными признаками любовного чувства.
— Это правда, — согласилась Элинор. — Я не могу себе представить, что герцог в той же мере заинтересован в названном перечне, как и Сергей.
— Или что он так же, как Сергей, заинтересован в том, что ты хочешь ему сказать, — добавила Беатрис. — На балу у Грейнджерфордов князь был чрезвычайно внимателен к тебе.
— Но я должна вам кое в чем признаться, — доверительно обратилась Поппи к двум своим лучшим подругам. — По отношению к Сергею я допустила величайшую ошибку. Он вовсе не такой, каким я его считала шесть лет назад.
Обе, и Беатрис и Элинор, словно по команде широко раскрыли глаза.
— Не такой? — спросила Элинор, тряхнув соломенно-золотыми кудряшками.
Беатрис покачала головой со словами:
— Какая досада!
Поппи прикусила нижнюю губу.
— Это не самое страшное, девочки. Хуже всего то, что он предложил мне стать его любовницей Можете вы этому поверить?
— Я его презираю! — выпалила Элинор.
— Я тоже! — заявила Беатрис.
— Спрашивается, чего ради ты пригласила сегодня на обед этого негодяя? — задала вполне логичный вопрос Беатрис.
Поппи в растерянности приоткрыла рот. О Господи, ведь она не может объяснить им, в чем дело! Не вправе говорить никому ни слова о том, что имеет отношение к операции «Розовая Леди».
Ей пришло в голову, что, наверное, не стоило рассказывать девушкам об истинной сущности Сергея, но ведь они самые близкие ее подруги. Кроме того, что уже сорвалось с языка, того назад не вернешь. А ей так нужна их поддержка.
Но… как объяснить им присутствие Сергея сегодня вечером у нее в доме?
Она слабо улыбнулась — ей очень не хотелось лгать.
— Я… м-м… я пригласила князя и его сестру в память о добрых старых временах. Думаю, папе придется по вкусу русская трапеза в присутствии русских гостей, не правда ли? Санкт-Петербург был последним городом, какой он посетил вместе с мамой.