Герои Брестской крепости
Шрифт:
Несколько дней спустя после этого разговора в ресторане, я встретился в Бресте с военным музыкантом старшиной сверхсрочной службы Михаилом Игнатьевичем Игнатюком. Старшина Игнатюк служил в 1941 году в том же самом музыкантском взводе 333-го полка, что и Петя Клыпа. Война застигла Игнатюка в крепости, и он участвовал в ее обороне на том же участке, где сражался Петя Клыпа.
Еще позже я попал в районный город Брестской области — Пинск и там нашел дочь погибшего в крепости старшины Зенкина — Валентину Сачковскую. Валя Зенкина была однолеткой Пети Клыпы и перед войной училась вместе с ним в школе. Жила она в самой крепости, и в первый же день войны гитлеровцы захватили ее в плен вместе с матерью и другими женщинами и детьми. Немецкий офицер тут
Петя Клыпа и его брат лейтенант Н. С. Клыпа. 1941 г.
Валя Зенкина. 1941 г.
В. И. Сачковская (Зенкина). 1956 г.
Валя побежала через крепостной двор к этому зданию, а вокруг нее свистели пули, гремели взрывы, и жизни девочки ежесекундно угрожала опасность. К счастью, бойцы сразу заметили ее и прекратили огонь из окон казарм. Вале помогли влезть в окно подвала и привели ее к старшему лейтенанту Потапову, который возглавлял оборону на этом участке. Девочка передала ему требования врага. Конечно, защитники крепости не собирались сдаваться в плен, и Потапов сказал Вале, чтобы она пошла обратно и передала офицеру отрицательный ответ на ультиматум.
Но Валя отказалась идти. Хотя ее мать осталась там, в фашистском плену, тем не менее девочка не хотела уходить отсюда. Она чувствовала себя смелее и увереннее рядом с бойцами, несмотря на то что здесь, в крепости, рвались бомбы и снаряды, неумолчно трещали пулеметы и людей повсюду подстерегала смерть. Валя спустилась в подвалы казарм 333-го полка и там вместе с женщинами ухаживала за ранеными защитниками крепости, При этом она часто встречалась с Петей Клыпой, который сражался на том же участке, и была свидетельницей его поведения в боях.
Старшина М. И. Игнатюк. 1957 г.
Старшина Игнатюк и Валентина Сачковская рассказали мне много удивительного об этом мальчике.
С первых минут войны Петя Клыпа, по их словам, не потерял присутствия духа и сохранил полное самообладание, хотя сразу же был оглушен и контужен близким взрывом. Среди взрослых бойцов были люди, которые растерялись, поддались в первый момент панике, и командир ставил им в пример этого мальчика — он, едва опомнившись от взрыва, ошеломленный, наполовину глухой, сейчас же схватил оружие и приготовился встретить врага.
В дни обороны Петя Клыпа много раз ходил, выполняя поручения командиров, в разведку по крепости. Для него не было запретных мест, мальчик отважно и ловко пробирался на самые опасные участки, бывал буквально повсюду и приносил в штаб ценнейшие сведения о противнике.
Не было бинтов, медикаментов, и раненых нечем было перевязывать и лечить. Петя отправился на поиски и нашел в одном месте полуразрушенный
Не было воды. Не многие храбрецы отваживались под страшным перекрестным огнем немецких пулеметов подползти с котелком в зубах к берегу Буга. Немногим из них удавалось вернуться обратно. Петя Клыпа много раз отправлялся на эти опасные вылазки за водой и возвращался всегда благополучно. Этот мальчик, ежечасно рискуя жизнью, выполняя трудные и опасные задания, участвуя в жестоких боях, в то же время был неизменно весел, энергичен, бодр, напевал какие-то песенки, и один его вид поднимал дух бойцов и прибавлял им силы.
Когда положение на участке 333-го полка стало безнадежным и защитники крепости поняли, что им остается только погибнуть или попасть в руки врагов, командование решило отправить в плен женщин и детей, находившихся в подвалах, рассчитывая на то, что гитлеровцы пощадят их и хоть кто-нибудь из них уцелеет. Пете Клыпе, как подростку, предложили идти в плен вместе с женщинами и детьми. Но мальчик гордо отверг это предложение. Он сказал, что считает себя красноармейцем, будет драться до конца вместе со своими товарищами и, если придется, сумеет умереть в бою. Командир разрешил ему остаться, и Петя принимал участие во всех дальнейших боях.
Остался ли жив этот мальчик после войны и где он сейчас находится, ни Игнатюк, ни Сачковская не знали.
Вернувшись в Москву из этой поездки, я решил разыскать брата Пети Клыпы и позвонил к тому же «всемогущему» полковнику И. М. Конопихину в Главное управление кадров Министерства обороны. К сожалению, я мог ему дать на этот раз только очень скудные сведения об интересовавшем меня человеке, что, конечно, затрудняло его поиски. Но я рассчитывал на то, что фамилия Клыпа — мало распространенная и, возможно, благодаря этому и удастся найти в списках офицеров майора Николая Клыпу.
Действительно, уже на другой день, когда я позвонил к Ивану Михайловичу, он мне сказал:
— Берите карандаш и записывайте! Майор Николай Сергеевич Клыпа, 1915 года рождения, в настоящее время является районным военным комиссаром Маслянского района Тюменской области в Сибири.
Обрадованный этой удачей, я тотчас же написал майору Николаю Клыпе (впрочем, оказалось, что не так давно он уже стал подполковником) и вскоре получил от него ответ. Н. С. Клыпа писал мне, что его младший брат действительно был участником обороны Брестской крепости, после войны вернулся домой живым и здоровым, но, к сожалению, в последние годы связь между братьями оборвалась, и он сейчас не знает адреса Петра. Однако он тут же сообщал, что в Москве живет их сестра, у которой я могу узнать теперешнее местонахождение Петра Клыпы.
Я поехал на Дмитровское шоссе по указанному мне адресу, застал дома мужа сестры и от него я неожиданно узнал, что Петр Клыпа отбывает заключение в Магаданской области, осужденный за соучастие в уголовном преступлении.
Это была весьма неприятная неожиданность, но я все же взял у родных Петра Клыпы его адрес и вскоре написал ему письмо, в котором просил поделиться со мной своими воспоминаниями, рассказать обо всем, что он пережил и видел в крепости.
Магаданская область — край далекий, и поэтому прошел целый месяц, прежде чем я получил ответ. П. С. Клыпа горячо откликнулся на мою просьбу — он обещал подробно записать свои воспоминания и постепенно высылать их мне письмами. Вслед за тем началась наша регулярная переписка. Петр Клыпа сообщал мне интереснейшие подробности боев за крепость, называл фамилии участников и руководителей обороны. Вдобавок, он снабжал каждое письмо составленной по памяти схемой обороны, и нужно сказать, что это были очень точные чертежи. Чувствовалось, что глаза четырнадцатилетнего мальчика жадно впитывали все, что происходило вокруг него, и в памяти его осталось гораздо больше событий и имен, чем в памяти взрослых участников обороны.