Герои русского броненосного флота
Шрифт:
Да к тому же еще горю,
Эта тварь Бутаков собрал всех дураков,
За начальников их сажает и Сибирью угрожает.
Если кто-нибудь из них впишет в книгу лишний штрих.
Да еще он много-много им приказывал престрого
Выгоду разузнавать, чтоб гласно не воровать.
Между тем, чтоб досугом наблюдали друг за другом,
И узнают что о ком, доносить ему тайком…
И хотя рифма в сем стихосложении явно хромала, но злобы и яда было предостаточно! Николаевское время Бутаков до конца своих дней считал самым тяжелым страдным временем своей жизни.
Донимали и бесконечные просители, жены и вдовы. Многие действовали через отца и матушку. Помощь нужна была и многим боевым товарищам. Кто все еще не оправился от ран, кто находился за штатом, а ведь у большинства были семьи и дети. Всех приходилось выслушивать и по мере сил помогать. Будучи холостяком, Бутаков открывал товарищам и собственный кошелек. Помогать приходилось и родственникам, многие из которых тоже нуждались, особенно сестры.
Сестра Надежда вскоре вышла замуж за адъютанта Григория лейтенанта Николая Скарятина. Пришлось помогать и ему. Скарятина Бутаков вначале определил командиром шхуны, а потом командировал в Англию изучать пароходное дело.
По ходатайству Айвазовского Бутаков помог остаться служить в Феодосии своему бывшему сослуживцу по севастопольским пароходам, талантливому художнику-маринисту лейтенанту Николаю Красовскому, обеспечив этим блестящую будущую карьеру живописца. Особо старался Бутаков помочь пенсиями вдовам и детям своим погибших на «Владимире» матросов.
Настоящим шоком для Бутакова и других черноморцев стало вскрытие в апреле 1858 года склепа Владимирского собора, где были захоронены погибшие во время обороны Севастополя адмиралы. Как оказалось, все могилы были вскрыты англичанами. Над трупами цинично надругались, с мундиров были сорваны эполеты.
В нечастые свободные часы не забывал Бутаков и о своих любимых литературных занятиях. Еще в 1855 году журнал «Морской сборник» опубликовал статью «Из артиллерийских заметок на Севастопольском рейде», в которой Бутаков изложил опыт своих действий в ходе обороны: стрельба с креном, стрельба по невидимой цели и с хода. С этого начиналась его работа над новой тактикой. Бутаков писал: «…Теперь, с введением на судах громадных орудий и с начатием опытов для определения возвышений, которые нужно давать этим орудиям при самых больших расстояниях, стало понятным, что в теории морской войны происходит переворот…»
Теперь в Николаеве, несмотря на административные и хозяйственные заботы, Бутаков не оставлял занятий по военно-морским вопросам. Он находил время для выходов в море с целью разработки основ пароходной тактики, начатой им еще в 1854 году по предложению Корнилова. Тогда Бутаков составил для своих пароходов краткое описание «эволюций». Теперь он более углубленно занимался теорией пароходной тактики.
Помимо этого Бутаков разработал и издал также «Правила маневра парового корабля», «Книгу эволюционных сигналов» и «Свод морских военных сигналов».
— Теперь в век пара нужна не слепая отвага, а смелость, соединенная с самообладанием, четким глазомером, научным мышлением и ориентировкой! – говорил он сослуживцам.
Не часто приходили письма от старшего брата Алексея, который в это время плавал по Сырдарье и все никак не мог вырваться из песков в Европу. Наконец, покинул госпиталь израненный младший Владимир. Ему Григорий выхлопотал капитанскую должность на черноморском пароходе «Прут». И хотя пароходик был мал и слабосилен и дальше каботажа никуда не ходил, но времена были такие, что выбирать не приходилось, братья были рады и этому.
Теперь во время посещения родительского дома матушка все чаще вздыхала, памятуя о том, что пора бы Гришеньке обзавестись собственным семейством, к которому обязывали его и высокий чин, и не менее высокое положение. Наверное, в те дни не одна николаевская девица мечтала пойти под венец с таким завидным женихом.
На Бутакова была объявлена настоящая охота, и главный приз достался миловидной вдове подполковника Галафеева Амалии Арсеньевне (урожденной Рожественской). Вдова была бездетна и юна, всего каких-то двадцати лет. Родители были только «за». Как и положено, Бутаков запросил разрешение на брак у генерал-адмирала и после получения такового венчался с Амалией Арсеньевной в Остаповке.
Жена Бутакова оказалась дамой хваткой и быстро взяла власть в доме в свои руки. Бутаков этому не сопротивлялся, хватало своих дел. Супругу он явно любил и старался исполнять ее прихоти. Молодая адмиральша быстро вошла в роль и вскоре уже пыталась даже вмешиваться в дела мужа. Зная ее влияние на Бутакова, многие ходатаи обращались теперь прямо к ней, именуя мадам Бутакову заступницей и благодетельницей. В августе 1858 года в семье Бутаковых родилась дочь. Крестным отцом ее согласился стать великий князь Николай.
В том же году, будучи в Петербурге, Григорий встретился с братьями. Старший Алексей приехал с отчетом по плаванию по Сырдарье, а младший Иван готовился к командировке в Бордо, принимать под команду новейший винтовой фрегат «Ослябя». Имена отважных братьев Бутаковых были у всех на слуху, и их принял наследник престола великий князь Николай Александрович.
В следующем году, уставший от нескончаемой канцелярщины Бутаков, подал генерал-адмиралу «Секретную записку о положении в Черноморском управлении», где в резкой форме указал на недостатки в Морском ведомстве. Не получив понимания, он просил уволить его от должности и в отставку, ибо «полумеры в этом отношении были бы непоследовательностью с моей стороны».
Великий князь Константин вызывает его в Пирей, где отдыхал в то время, где уговаривает остаться служить, обещая всемерную поддержку.
В 1860 году пришлось заниматься Бутакову и совсем уж, казалось бы, сторонним делом – освобождением от крепостной зависимости черноморских адмиралтейских крестьян. Мне неизвестно отношение Бутакова к столь радикальным реформам, но, как человек военный, он все исполнил как должно.
Наконец в феврале 1860 года голос Бутакова был услышан.