Героический Режим. Злая Игра. Дилогия
Шрифт:
Три кнорра, оказавшихся в наших руках, решили расконсервировать, но пока не трогать. Мы собирались на разведку, да и время поджимало, так что в плаванье мы отправились на одном из самых быстроходных драккаров.
Мы — это отряд Репья и две дюжины хорвиловых головорезов. В нашем отряде собрались знакомые личности: Алексей, Дис, Якудза, Сталкер и Трясучка. Считая нас с Репьём набиралось три убийцы, два воина, берсеркер и друид — не самый лучший баланс. Но мы плыли не воевать, а разговаривать. И, скорее всего, вынюхивать, если предположить, что три убийцы в отряде не просто так. Ни Корум, ни Репей
Плаванье вышло коротким и скучным. Не скучал один Алексей — его филейную часть почти всё плаванье можно было наблюдать над бортом.
— На хрена я на это согласился? — стонал друид, выплеснув очередную порцию желчи за бор. — Ну вот на хрена?
— Деньги заработать, — отвечал я каждый раз. Мой желудок тоже бунтовал, но было всё же получше, чем в то плаванье в шторм. — Деньги и авторитет.
— Блюя в море, авторитет не заработать.
— На суше заработаешь. А уж денег будет, чтобы в кости проиграть. Вкусняшек накупишь.
Лицо друида перекосилось и вновь исчезло за бортом. Возможно, он представил, как кости двигаются по кругу внутри стакана... или как он есть что-нибудь сладкое. Чувствуя, что тоже вот-вот сорвусь, я выбросил эти мысли из головы. Но ничего не делать было тяжело.
— Что с твоей пати, Трясучка? — спросил я у берсеркера, который сосредоточенно полировал тряпочкой свой меч.
— Тёмная Мать не говорила?
Я отрицательно покачал головой.
— Рассосалась пати, — угрюмо сказал Трясучка. — Кто-то погиб... Луффи того же за изнасилование какой-то девки из местных конями разорвали. Разборки были, но мобы наших просто так не трогают, сам знаешь, значит, реально прокосячился, так что Корум на тормозах дело спустил. Маги почти все в лабораторию ушли... Да чего там, — махнул рукой берсеркер, — из твоей старой пати сколько народу осталось?
Я кивнул. Действительно, только Алексей.
А если наше плаванье не увенчается успехом, то и вовсе никого...
На тот берег приплыли ещё засветло. Никто из нас толком не знал, что твориться на материке, и картина, представшая перед нами, пугала.
Порт, куда мы приплыли, сожгли, причём недавно — не больше недели назад. По пепелищу слонялись несколько ободранных человеческих фигур и с десяток собак, но стоило нам пристать к берегу, как все исчезли.
— Здесь большой порт был, — с тоской в голосе сказал Хорвил. — Больше тысячи человек жило. Сколько я здесь шлюх...
Я не слушал. Вернее, не слышал. Я пытался удержаться на ногах, и виной тому не морская болезнь.
Нет, мир не двоился, как это бывало раньше. Он бился в агонии. Я видел какие-то тоннели или сосуды, окутывающие весь этот мир. Но все они выходили из единого места — Сердца Тьмы.
Их стены рушила чья-то злая воля. Порванные сосуды (именно сосуды — по ним текла какая-то мерзость) стаскивали куда-то далеко на юг, из них хлестала тёмная жижа, окрашивающая землю в красно-чёрный цвет. Будто где-то там, в центре материка, кто-то пытается создать второе Сердце Тьмы...
Но вот странность — обрывки сосудов, соединённые с Сердцем, не "кровоточили" в отличие от тех, что стягивались на юге.
И, что хуже всего, я чувствовал, как внутри меня шевелится НЕЧТО. Будто слизняк оно...
Я пришёл в себя. Несмотря
— С тобой всё в порядке? — с сочувствием спросил Алексей.
— Вышел на землю, и прихватило, — прокомментировал Хорвил. — Бывает с зелёными.
— Всё нормально, — простонал я, хотя всё было НЕ нормально. Но хотя бы утихло нечто у меня внутри.
— Ладно, — угрюмо сказал Репей, его глаза блуждали по руинам порта. — Мы здесь для того, чтобы найти союзников, и никто не говорил, что мы должны искать их в ближайшем городе. Двигаем на юг.
Материк I
За короткий двухчасовой переход мы выяснили, что дела на большой земле обстоят чуть ли не хуже, чем на полуострове.
Осадков здесь выпало гораздо меньше, и мы часто натыкались на полузанесённые снегом пожарища. У меня раз за разом возникал один и тот же вопрос — с кем торговал Нервил, если здесь такое запустение?
Ответ, впрочем, нашёлся быстро.
На очередном пожарище было решено заночевать — уже почти стемнело, а торчащие из груды пепла и углей каменные стены со слепыми глазами окон давали хоть какое-то укрытие. Кто-то начал ставить палатки, кто-то разбрёлся по руинам в поисках чего-нибудь ценного.
— Здесь был постоялый двор, — рассказывал Хорвил, бродя развалинам. — Хорошее место — высокий частокол, собаки. Охраны как у какого-нибудь мелкого ярла людей в дружине, человек пятнадцать, не меньше. Когда случались набеги или начиналась война, здесь собиралось много беженцев, и многие из них с оружием. Я, мать вашу, не представляю, какая здесь должна была пройти армия, чтобы всё так быстро уничтожить. И откуда здесь вообще взяться настоящей армии? На юго-востоке кучка кочевых племён, у них двадцать человек — уже армия, а уж согласия между ними не было никогда. На юго-западе куча княжеств, которые между собой грызутся... и это мы на них всегда набеги устраиваем...
Раздался душераздирающий вопль. Мы с Репьём и Хорвилом побежали на звук. Троим карлам было приказано разобрать обрушенный колодец, чтобы добыть воды на ужин, и один из них сейчас валялся в снегу, хрипя и пуская кровавые слюни на подбородок.
— Что произошло? — рявкнул Хорвил.
— Он просто попил из ведра, — растерянно ответил один из карлов.
Я поднял опрокинутое ведро и принюхался. Пахло точно так же, как и из ручьев на дальнем севере — смертью. Но по дороге мы не встретили ни одного мёртвого дерева, да и птиц с прочей живностью было достаточно...
— Яд, — сказал я. — Колодец отравлен.
— Зачем кому-то отравлять колодец? — недоумевающе спросил Репей. — Его же уже разрушили.
— Чтобы сюда никто не вернулся? — предположил я.
Но я был не прав. Отправившиеся мародёрствовать карлы не нашли ничего ценного. Вообще ничего. Казалось бы, ничего не удивительного, обычный набег с грабежом и весёленьким костерком потом, но мы не нашли ни одного тела. Да и во время боевого грабежа хоть что-то да должно было остаться.
— Тактика выжженной земли, — сказал Репей. — Никто ни на кого не нападал, местные аборигены ушли отсюда своим ходом, обчистив всё, что можно было, и сделав так, чтобы жить тут стало невозможно.