Герой вечного времени
Шрифт:
– Михаил Юрьевич, – воскликнул Андрей, – это только начало вашей славы, а сколько памятников по всей Руси великой, а также за её пределами! У нас на Кавказе во всех городах…
– А что представляет вообще нынче из себя Кавказ?
Станислав, вспомнив, что сейчас не время рассуждать на отвлечённые темы, с некоторой долей недовольства, заметил:
– Мы ещё поговорим обо всём, Михаил Юрьевич, а теперь нам надо спешить.
– Вы правы.
Они вышли к трассе и тут Лермонтов, увидев жилые высотки, гостиницы, автомобили разных марок, с шиком несшиеся туда и обратно, охнул:
– Вот это да!
Ему тут же стали объяснять чудеса нового времени. За разговором подошли в трамвайной остановке, и попытались завести его внутрь старенького трамвая, впихивая, словно в утробу «динозавра». Он вдруг упёрся двумя руками в железные двери, потом отпрянул в сторону. Люди, стоящие на остановке, с удивлением стали смотреть на странного человека, закутанного по пояс в плед. Может, Михаил, наделавший шуму таким резким движением, показался сбежавшим из сумасшедшего дома пациентом, а его спутники – санитарами без халатов…
Компания отошла в сторонку, объяснили Михаилу, что это первое, но не самое страшное, с чем ему придётся сегодня столкнуться.
Андрей мягко увещевал:
– Михаил Юрьевич, вы посмотрите на нас. Мы такие же, как вы, но не боимся, и с вами ничего не случится, поверьте и доверьтесь нам. Сейчас подойдёт другой трамвай, мы вместе войдём в него, доедем до станции, Лермонтовской, названной вашим именем и перейдём в в электричку.
– Электричку?
– Да. Это большая железная повозка, крытая, как дилижанс, похожая на трамвай, только больше. Там – тоже ездят люди. Мы сядем на сиденья и спокойно доедем до Ессентуков. Вы помните – такая казачья станица была. Не доезжая её, ваш Печорин, в погоне за Верой, загнал коня… Теперь это более чем стотысячный город, чуть меньше по численности населения Пятигорска, и курорт мирового значения, куда со всей страны и из-за рубежа люди едут лечиться, принимать грязи, ванны, пить минеральную воду.
А вот и трамвай подходит, идемте. Лермонтов с опаской вошёл внутрь вагона, вёл себя тихо, иногда вздрагивая от лязга и громких объявлений.
В электричку прошёл спокойно, однако ехал подавленным. Постепенно осмелел, разглядывая окружающих пассажиров в вагоне. Смотрел в окно, где мелькали дома и окрестные пейзажи. Вот уже обратил внимание на миловидных девушек, женщин. В глазах у Михаила появился огонёк, он стал задавать друзьям вопросы на разные темы. Друзья охотно отвечали.
Наконец прибыли к месту назначения. Все дружно вышли на перрон, проводили Станислава, Андрея и Михаила до парка, что рядом с вокзалом. Ольга и Дарина, попрощавшись, пошли на остановку маршрутки, Николай вернулся к вокзалу. Скоро ожидалась его электричка на Минеральные Воды. Пообещал, что завтра непременно нагрянет в гости.
Андрей же вызвался проводить Станислава и Михаила до дома. В полутьме ночных фонарей они прошли по аллее парка, свернули на нужную улицу, а там и до квартиры Станислава – рукой подать.
Зарисовки с натур
Станислав – довольно крупный мужчина, приятной наружности, средних лет, слыл признанным лидером среди своих собратьев, считал себя профессионалом. Этим очень гордился. Другие, причислявшие себя к когорте пишущей братии, были любителями в этой иерархической лестнице. Он слыл любителем застолий, шумных вечеринок, умел создать своим обаянием вокруг шлейф поклонниц. С детства внушил себе, что он – не такой, как все. Очень эффектно читал стихи, играл на гитаре, пел приятным баритоном. С Андреем Белавиным у них установились наиболее доверительные отношения. Среди друзей, коллег в городах Кавказских Минеральных Вод обоих принимали дружески и тепло.
Андрей – высокий брюнет, хорошо сложенный, с тёмной шевелюрой волос, правильными чертами лица, ровным характером, слыл хорошим семьянином. В глубине души чувствовал большой творческий потенциал, только не знал пока, как его реализовать. Они подружились со Станиславом, стали общаться, были почти одного возраста.
Дружба двух романтиков помогала Станиславу душой отдыхать в атмосфере друга. Подолгу проводя время в доме Андрея, они вели беседы о поэзии, творчестве, читали стихи, пели песни под гитару. Станислав делился своим багажом знаний, Андрей усердно впитывал всё, как губка.
В его доме часто собирались и остальные друзья, проходили весёлые застолья, что называется в таких случаях, вели богемный образ жизни.
Ольга и Дарина пришли в поэзию по зову сердца недавно. Когда познакомились, стали искать выход своему увлечению среди единомышленников, и как-то незаметно присоединились к группе Станислава и Андрея. Писали ещё слабо, но принимали комплименты, как аванс на будущее. Не скупились хвалить Станислава и Андрея, внимая их советам. Потому их сообщество в глазах других казалось монолитным.
Дарина всячески подчёркивала свою любовь к творчеству Станислава, полагая, что через стихи найдет тропку к сердцу поэта. Расчёт оказался верным, но не скорым… Избранник оказался из тех людей, кто любил больше себя в поэзии, а не поэзию в себе. Усложняло ситуацию и то, что у Дарины был семилетний сын от первого брака, жила она у матери. Бабушка души не чаяла во внуке, который должен в сентябре пойти уже в первый класс.
Ольга, так случилось, в тайне была неравнодушной к Андрею. Он женат и казалось невозможным их сближение. Молодая женщина не теряла надежды… Она воспитывала дочку такого же возраста, как у Дарины, потому их дружба становилась всё теснее.
Бывший муж Ольги оказался человеком порядочным. Полюбив другую, оставил квартиру, поддерживал ребёнка материально.
Впрочем, Ольга работала в адвокатской конторе, и средств для проживания с дочкой ей вполне хватало. Жизнь вела размеренную, но в духовном плане, как говорят грузины: «чего-то нэ хватало». Это «чего-то», как ей казалось, она нашла в творчестве. Посещала литературные объединения, где много интересных людей – пишущих, поющих, играющих.
Николай Белинский в этой компании был старше всех – за пятьдесят. С благородной бородкой, как у тёзки-критика Белинского, знакомого каждому со школьной поры по портретам. Николай считался лёгким на подъём, к тому же Станислава он знал по журналистской работе задолго до того, как к ним присоединилась вся остальная компания. Прикипел душой к его творчеству, сам в юности баловался стихами. Будучи хорошим журналистом, понимал, что в этой сфере ему не преуспеть. За преданность был ценим другом. Взамен получал радость общения с талантливыми людьми, присутствовал на творческих встречах, праздниках, видимо, этим как-то компенсируя одиночество. Ему тоже нравилась Ольга. Когда она влилась к их компанию, у него что-то шевельнулось в душе. Но с женщинами он был робок и всячески скрывал свою симпатию к молодой женщине. К тому же замечая не раз плохо скрываемый интерес Ольги к Андрею…
Среди друзей
Минуло две недели с того памятного дня, как завязалась эта история. Лермонтов оказался способным учеником, жадно изучал всё подряд, читал газеты, смотрел телевизор, слушал радио. Приезжали друзья, помогали с продуктами, одеждой. Михаил труднее всего привыкал к современной пище. Ел мало, был разборчив в еде.
Как-то сказал:
– У вас здесь всё по-другому. О еде я говорил, а ещё много употребляется английских терминов. Просто вал информации идёт. Даже мой подвижный мозг не в силах переварить все новые термины, разложить всё по полочкам.