Гибель Армады
Шрифт:
Настроение у королевы улучшилось. Речь для торговцев из Сити она начала готовить тотчас же, не откладывая на завтра. Деньги следовало собрать со всех, кто их даст. Дрейк пока, если хочет, может тоже поучаствовать в сборе денег. Своими методами. Кораблей из Америки в Европу ходит много. И все полны сокровищ. Разве ему кто-то запрещает заставлять их делиться?
Призыв королевы помочь Англии в момент нависшей угрозы имел последствия, превзошедшие её
Армада внушала англичанам ужас: ходили слухи, что сей флот — невиданных размеров. Количество кораблей преувеличивалось в десятки раз. Говорили, будто сами корабли похожи на плавучие города — так они огромны. На них собраны несметные сокровища самых богатых людей Испании, потому что цвет испанской нации собирается идти против Англии.
Елизавете этот страх и порыв сделать всё, чтобы не допустить врага на родную землю, был на руку. Торговые корабли начали вооружать. Не только Лондон выделил деньги, но и другие крупные города, имевшие хоть какой-то флот, с готовностью предоставили суда.
— Ты знаешь, что Говард и Дрейк кормят экипажи за свой счёт? — поделился как-то Дадли с королевой. — Они не стали распускать матросов.
— Правильно, — кивнула Елизавета, — верное решение.
— Ты же сама говорила, непосредственной угрозы нет. Следует лишь строить береговые укрепления.
— Правильно, — повторила Елизавета, — но если мои подданные хотят помочь своей королеве, то почему я должна быть против. В казне денег нет. Если они есть в других местах, никто не запрещает их тратить, — она немного помолчала, внимательно глядя на Дадли, — ты, Роберт, будешь защищать Лондон. На тебе Темза. Деньги на строительство укреплений я выделю. Тебе не надо будет тратиться.
Граф Лейстер с содроганием вспомнил о провалившейся Голландской кампании, в которую он вложил немалые средства. В этот раз ему предлагали защищать Лондон и королеву за счёт Англии и королевы.
— Конечно, Ваше Величество, — Дадли поклонился, — если таковы будут ваши распоряжения.
— Да, они будут таковы. Кому-то следует доверить защиту самого важного и ценного. Кому как не тебе? Ты же не дашь испанцам захватить Лондон и свергнуть... — Елизавета запнулась, — нет, этот приказ всего лишь формальность.
— Не сомневаюсь! — Дадли искренне надеялся, что испанцы до устья Темзы никогда не дойдут. — Ни один дон не ступит на английскую землю.
— Господь на нашей стороне, — согласно кивнула Елизавета, — он не допустит подобного. Даже если Армада и в самом деле так страшна, как рассказывают!
— Медленно! Как всё движется медленно! — Филипп обхватил голову руками и застонал.
Его стон не был стоном поверженного зверя. Нет, скорее он напоминал рык медведя, увидевшего
А Санта-Крус лишь постоянно требовал денег и повторял, что не успевает с подготовкой Армады.
— Деньги! — Король со злостью скомкал последнее письмо маркиза. — Куда всё уходит? На что он тратит средства? Не следует ли проверить многоуважаемого маркиза? Да, правильно! Отправить в Лиссабон пару человек. Пусть посмотрят, что происходит на самом деле и почему до сих пор Армада к выходу в море не готова.
Письма, доклады, донесения, расчёты... Бумаги покрывали стол Филиппа, словно пена бурлящего океана. И на что бы ни натыкались глаза, им становилось больно. Бессилие охватывало короля. Он — такой всемогущий, правитель нескольких стран и многочисленных народов — не мог ничего поделать с теми, кто ему подчинялся и должен был сделать возможное и невозможное для воплощения в жизнь его приказов. Если б он мог сдвинуть с места корабли одним движением руки! Если бы! Они бы давно шли к берегам Англии.
Пока же Англия готовится. Елизавета не сидит, сложа руки. Она строит свой флот.
За окном начало светать. Эскориал озарился светом восходящего зимнего солнца, бледного, с трудом пробивающегося сквозь тучи. Филипп продолжал сидеть за столом. Мысли не приняли другого направления. Он по-прежнему думал об Армаде. Перед взором вставали галеоны, вооружённые пушками, гребцы, дружно опускающие вёсла в воду. Они шли по спокойной, голубой глади моря навстречу победе. На корме возвышался крест. И тут же лицо Филиппа омрачилось: он вспомнил про обещания папы. Сикст Пятый поклялся выделить миллион дукатов в день, когда испанцы высадятся на английский берег.
— Да, пусть поедут проверят, что там творит Санта-Крус, — Филипп вызвал к себе слугу, дремавшего в соседней комнате, — вот письмо с моим распоряжением, касающимся тщательной проверки готовности кораблей в Лиссабоне. Отправь маркизу срочно. Сегодня же проверяющие выедут из Мадрида.
Не имевший привычки говорить и задавать вопросы слуга молча вышел из комнаты. Король опять остался один. Одиночество его не тяготило. Напротив, присутствие людей отвлекало, а порой и раздражало Филиппа. Всё что он требовал от своих подданных — это информацию и неукоснительное следование его приказам. В советах он не нуждался. Из дворца практически не выезжал. К чему? Ехать в Лиссабон и смотреть на то, как Санта-Крус не выполняет его указаний?
Он и хотел бы работать больше и быстрее, но не в человеческих силах было выполнить пожелания короля. Целые дни маркиз проводил в порту, пытаясь ускорить подготовку Армады к выходу в море. Тщетно! Не хватало денег, людей и... сил. Армада подрывала здоровье Санта-Круса, а недоверие короля только ухудшало положение. Гордец герцог Пармский докладывал о полной готовности к высадке на английский берег. Но задачи Пармы были несравнимы с тем, что надлежало сделать маркизу. В Голландии лишь наняли солдат! Огромный флот, который лежал тяжким грузом на плечах маркиза, требовал куда больших усилий.