Гибель богов (Книга Хагена)
Шрифт:
Незнакомец в голубом плаще продолжал творить волшбу над Источником. «А что, если он пришёл забрать истинный амулет?!» — словно бичом, ударила Хагена страшная мысль.
Прежде чем сознание, осторожность или Старый Хрофт смогли остановить его, Хаген коротким и мощным заклинанием послал вперёд смертоносный Диск. Он догадывался, что перед ним — кто-то из Сильных — Магов, Смертных Колдунов, быть может, даже из низших слуг Молодых Богов; предчувствие оказалось сильнее разума, Хаген не стал выяснять, кто перед ними и отчего мороз продирает по коже, когда взгляд натыкается на странного волшебника. Он метнул Диск, доверив куда больше, чем одну лишь свою жизнь, стремительному полёту круга из сверкающего
Диск прошёл насквозь через голову странного существа и, недовольно взвыв, вернулся в руки тана.
Перед ними стоял кто-то из числа Предводителей Духов. Хаген много слышал о них от Учителя, но никогда ещё не видел собственными глазами. Как и Крылатые Стражи Обетованного, Повелители Духов принадлежали к лучшим воинам Молодых Богов. Начало пути этих странных существ — говорили, что их всего двенадцать, — терялось в тумане самых первых лет этого Мира. Предводители давно и верно служили Молодым Богам; на Боргильдовом Поле они покрыли себя славой, никто не мог устоять перед их мощью, они повергли всех Асов в одиночных поединках; лишь Старый Хрофт, тогда носивший совсем иное имя, смог победить своего противника и оборвать нить странной жизни, существовавшей в призрачном, неподвластным земному оружию теле. Хаген молниеносно понял, почему ему показались знакомыми очертания этого пришельца: он очень походил на астральное изображение Ямерта, что спустилось в Алтарный Чертог Храма. Самый сильный из Предводителей Духов стоял на верхней ступени Трона Ямерта, он был первым Слугой Света — так звучал его напыщенный титул, и он перенял даже внешние черты великого Бога; ему это было легко, он ведь не имел тела…
Старый Хрофт упрямо наклонил израненную голову. За узкой смотровой щелью шлема Хаген не видел его глаз, но ему показалось, что взор Хрофта горит древней, глубокой и неутолимой ненавистью, так что светится даже сталь наличья. Отец Дружин вновь, спустя много веков, встретил своего давнего врага.
— Так, значит, ты занял место Яала! — прорычал Владыка Асгарда. — В своё время я неплохо отделал его!..
Предводитель Духов неспешно повернул к Старому Хрофту бесплотную голову.
— А, ты ещё жив, — бесцветным и сухим голосом произнёс он, не удивляясь, не издеваясь, а просто отмечая для себя этот факт. — Подожди немного, я закончу и могу заняться тобой. Наша встреча по великой милости моего повелителя, пресветлого Ямерта, и так откладывалась слишком долго — пока его забавляли твои неуклюжие попытки отомстить. Но его терпение иссякло, развлечения окончены, настало время…
Хрофт беззвучно бросился в атаку, нагнув голову, словно бык. Хагена толкнула упругая воздушная волна — такова оказалась мощь первого прыжка. Отец Дружин пронёсся мимо остолбеневшего Мимира, на ходу поднимая Золотой Меч и что-то доставая из-за пояса свободной рукой. И Ётун, и Ученик Хедина только и могли проводить Древнего Бога полными изумления взглядами.
Предводитель Духов повернулся навстречу нежданной угрозе, его одеяние заколыхалось, сквозь полупрозрачные края стала видна каменная кромка Кипящей Купели. Что случилось дальше, само столкновение двух известных врагов Хаген не увидел, потому что Мимир обратил весь свой гнев на него. Каменный топор падал вниз со скоростью молнии; Ученик Хедина и не заметил, каким образом Страж Источника смог оказаться так близко. Тан уклонился в последнее мгновение, и глыба взрыла землю у самых ног Хагена, вверх брызнул фонтан развороченного дерна.
Несколько секунд требовалось тану, чтобы дать Диску Ямерта новую цель; однако Мимир, похоже, слишком хорошо знал, что за сверкающая штука лежит в руке его противника. Ётун не дал Хагену этих секунд. Ученик Хедина не успел даже пустить в дело Голубой Меч — с такой быстротой оказался выдернут из
Тану оставалось только одно — позорное бегство, ему нужно было хотя бы с десяток футов отрыва от Стража Источника — чтобы воспользоваться Диском.
Однако Мимир разгадал уловку Смертного; его топор вновь сотряс землю. Навстречу Хагену устремились десятки мелких слуг Ётуна: ящерицы, спруты, ещё какие-то твари; спасения не было, отчаяние швырнуло тело тана в длинный прыжок, сверху падала громада каменного топора, кромка задела плечо Хагена — заскрежетал, не выдержав, доспех, уже надрубленный в схватке с Ночными Всадницами. Однако за то очень короткое время, пока торжествующий Ётун вновь поднимал своё оружие, Хаген успел сотворить заклинание — смертельная опасность удесятерила силы — и метнуть Диск.
Топор Мимира, нацеленный в голову лежащего тана, уже стремглав несся вниз, однако на лету столкнулся с брошенным оружием Ямерта.
Вновь, как и в Храме Солнца, когда Диск встретился с Белым Лезвием, он спас своего повелителя. Топор отлетел вверх, точно натолкнувшись на невидимую преграду, отлетел с такой силой, что не ожидавший этого Мимир выпустил его из рук. В тот же миг Диск ударил его в лицо.
Однако голова Старого Ётуна, похоже, была сделана из куда более прочного материала, чем даже камень и сталь. Он не ловил Диск колдовством, не пытался остановить его, как Мерлин, то ли не успел, то ли не знал подходящего заклятья. Через его широкий лоб пролегла кровавая полоса, точно от удара бичом, — однако ничего большего с ним не смог сделать даже Диск Ямерта, долго почитавшийся Хагеном неотразимым и всемогущим.
Оружие Света вернулось в руки тана; Мимир же не потрудился даже стереть кровь с лица. В руки и ноги Хагена вцепились десятки подручных Ётуна; отчаянно отбиваясь, тан отмахнулся зажатым в левой руке мечом — лезвие прочертило широкий полукруг тёмной кровью, оставляя за собой полосу разрубленных надвое тел, — и не избег бы гибели от каменного топора, но грянувший из-за спины Мимира голос заставил замереть даже Стража Источника Миров. — Бросай свою дубину и посмотри на меня!
Голос этот, казалось, сейчас заставит мёртвых покинуть серые пределы Нифльхеля; при этих звуках дрожала и стонала земля, слуги Ётуна в ужасе шарахнулись; и сам Мимир, осторожно опуская оружие, повернулся с видом крайнего изумления, потрясения — и страха.
Хагену и Хрофту удалось во второй раз напугать неустрашимого Ётуна — первый раз он испугался сам, своим собственным мыслям, видениям ужасных, одному ему сейчас ведомых катастроф; но второй раз его заставил замереть голос Старого Хрофта.
Впрочем, теперь его уже нельзя было бы назвать старым — Хаген слышал голос истинного Хозяина Асгарда и Митгарда, в пору его наивысшего могущества, когда Ётуны трепетали от одного только его имени.
Топор коснулся травы; только теперь Хаген смог увидеть Кипящую Купель — и груду грязно-синего тряпья на самом её краю. Это было всё, что осталось от грозного Предводителя Духов.
— Ты узнаёшь эту штуку, Мимир?! — прогремел Хрофт. — Ею я расправился с этим ничтожным духом, более похожим на драную простыню под ветром!
— Ты обезумел, старый глупец, — с неожиданным горьким отчаянием в голосе произнёс Страж Источника. — Да, я знаю эту вещь и знаю, как она попала к тебе в руки. Это Жезл, исторгающий души тех, кого решили покарать Молодые Боги. Я вижу, что ты выпил силу Предводителя, точно старое, крепкое вино, и мощь переполняет тебя; я знаю, ты способен справиться сейчас даже со мной. Но мне ведомо также и то, что теперь Равновесие Сил рухнуло окончательно, Битва Богов неизбежна, и мой топор уже не вставить на место до окончания этого сражения.