Гибель гигантов
Шрифт:
Она повернула к нему лицо, и он поцеловал ее — нежно, едва касаясь.
— Можно немножко смелее, — сказала она. Он улыбнулся.
— Ладно. А вот так? — Он снова поцеловал ее, на этот раз лаская ее губы кончиком языка. Минуту спустя она сказала:
— И так ничего.
И рассмеялась.
— Тогда… — На этот раз он поцеловал ее, лаская всем языком. И она целовалась страстно — как всегда. Их языки встретились, тогда она притянула рукой его голову и стала гладить шею. Он услышал, как кто-то сказал: «Какое безобразие!» Интересно, подумал он, заметно ли, что у него эрекция.
— Мы шокируем горожан, — улыбнувшись Марге, сказал Левка.
Он обернулся — и встретился взглядом со своей женой.
Ольга в ужасе смотрела на него, и ее губы сложились в безмолвное «О!».
Рядом с ней стоял отец — в костюме, куртке и соломенной шляпе-канотье. Он нес на руках Дейзи. Левкина дочка была в белом чепчике, чтобы солнце не светило в глаза. Из-за их спин выглядывала нянька Полина.
— Лев! — сказала Ольга. — Что ты… Кто это?
Левка, наверное, смог бы выкрутиться и из этой ситуации, если бы рядом не было Вялова.
Он поднялся.
— Даже не знаю, что сказать…
— Вот и не говори ничего! — резко сказал Вялов.
Ольга расплакалась.
Вялов передал Дейзи няньке:
— Отнеси ребенка в машину, живо!
— Да, господин Вялов!
Вялов схватил Ольгу за руку и подтолкнул следом.
— Милая, иди с Полиной!
Ольга закрыла руками мокрое от слез лицо и последовала за нянькой.
— Ну ты и дрянь! — сказал Левке Вялов.
Левка сжал кулаки. Если Вялов его ударит, он даст сдачи. Вялов был здоров, как бык, но на двадцать лет старше. Левка был выше и научился драться в трущобах Питера. Избить себя он не позволит.
Вялов прочел его мысли.
— Не собираюсь я с тобой драться, — сказал он. — Слишком далеко все зашло.
«А что собираетесь?» — хотел сказать Левка, но прикусил язык.
Вялов перевел взгляд на Маргу.
— Мало я тебе врезал, — сказал он.
Марга подхватила сумочку, открыла, сунула в нее руку и так замерла.
— Если ты хоть на дюйм ко мне приблизишься, я — Господи, прости! — я прострелю твое толстое брюхо! Слышишь, боров!
Левка не мог не восхититься ее выдержкой. Немногим хватило бы духа угрожать Джозефу Вялову.
Вялов побагровел от злости, но отвернулся от Марги и заговорил с Левкой.
— А вот знаешь ли ты, что тытеперь сделаешь?
Что он еще придумал?
Левка не ответил.
— Ты, мразь, отправишься в армию! — сказал Вялов.
Левка похолодел.
— Вы шутите!
— Когда в последний раз я с тобой шутил?
— Я не пойду в армию! Как вы меня заставите?
— Пойдешь сам — или тебя призовут. И знаешь что? Может, ты мне и родня, но я очень надеюсь, что рано или поздно тебя пристрелят.
В конце июня Чак и Дорис устроили прием в саду. Гас пришел с родителями. Все мужчины были в костюмах, а женщины — в летних нарядах и экстравагантных шляпках. Подавали пиво, лимонад, сандвичи и пироги. Клоун раздавал сласти, а школьный учитель в считанные минуты устроил детям веселые состязания: бег в мешках, потом с яйцом в ложке, и парами со связанными ногами — «двое на трех ногах».
Дорис снова хотелось поговорить с Гасом о войне.
— Ходят слухи, французская армия бунтует, — сказала она.
Гас знал, что правда ужаснее слухов: взбунтовались пятьдесят четыре французских дивизии, двадцать тысяч солдат дезертировали.
— Полагаю, потому-то они и сменили тактику: прекратили нападки на союзников и начали защищаться от врагов, — спокойно ответил он.
— По всей видимости, французские офицеры ужасно обращаются со своими солдатами! — Дорис собирала плохие известия, потому что они оправдывали ее отношение к происходящему. — А наступление Нивеля обернулось катастрофой.
— Когда прибудут американские войска, им сразу станет легче. — Первые американцы уже сели на корабли, отправлявшиеся во Францию.
— Но пока мы послали чисто символическую поддержку. Надеюсь, это означает, что мы собираемся играть в войне второстепенную роль.
— Нет, это не так. Нам нужно набрать, обучить и вооружить по меньшей мере миллион человек. Мгновенно этого не сделать. Но в следующем году мы пошлем сотни тысяч.
Дорис обернулась и сказала:
— Боже, вон идет один из наших новобранцев!
Гас обернулся и увидел семейство Вяловых: Джозефа и Лену с Ольгой, Льва и маленькую девочку. Лев был в военной форме. Выглядел он сногсшибательно, но его красивое лицо было угрюмым.
Гас почувствовал себя неловко, а вот его отец, тут же войдя в привычную роль сенатора, сердечно пожал Вялову руку и сказал что-то, заставившее того рассмеяться. Мать благосклонно завела с Леной светскую беседу и заворковала над ребенком. Гас понял, что родители предполагали возможность этой встречи и решили вести себя так, будто никакой помолвки никогда не было.
Он поймал взгляд Ольги и вежливо поклонился. Она вспыхнула.
Пешков держался по обыкновению нагло.
— Ну что, Гас, президент доволен тем, как вы уладили дело с забастовкой?
Остальные услышали вопрос и затихли, ожидая ответа Гаса.
— Он рад, что вы проявили благоразумие, — тактично ответил Гас. — Я вижу, вы записались в армию?
— Добровольцем. Я посещаю курсы для офицеров.
— И как вам там нравится?
Гас вдруг заметил, что их с Пешковым окружили слушатели: Вяловы, Дьюары, Диксоны. С тех пор как помолвка была расторгнута, никто не видел их в одной компании, и теперь всем было любопытно, как они себя поведут.