Гибель «Кречета»
Шрифт:
Окончить фразу не дал ему подоспевший Морозов. С радостным криком: Юсуп! Юсуп! – он бросился к лётчику.
– Азиз дустим – любезный друг! – в свою очередь крикнул Рахимов.
Друзья расцеловались. Затем Морозов, чуть оттолкнув от себя Рахимова, придирчиво осмотрел его:
– Живой! Здоровый! Правда, хорош! Ничего не скажешь!
– Ну, знаешь, с тебя сейчас тоже только портрет писать! Впрочем, как говорят: «Халат лучше новый, а друг старый». У вас поесть чего найдётся? Во сне и то всё время видел чайхану на старом ташкентском базаре; там плов замечательный, а шашлык какой! Дайте пожевать!
После короткой остановки, во время которой Рахимова накормили жидкой кашицей (больше ничего нельзя было дать для начала изголодавшемуся человеку), поисковый отряд к полудню вышел на поляну, заросшую сочной травой и багряными цветами сараны. Поляна была такая круглая, словно природа пользовалась при её создании циркулем.
Только что полученная радиограмма из штаба уведомила, что Москва выносит всей группе благодарность и предписывает продолжать поиски самолёта.
– Нам в помощь пришлют «У-2», – сказал майор Рахимову.
– Когда нет скакуна, то и битюг пригодится.
– Я думаю, на этой вот поляне подходящее место для базы, – продолжал Серёгин. – Для лошадей тут корм хороший. Как вы считаете, можно здесь подготовить площадку для приёма самолёта? Отсюда и начнём обследовать район во всех направлениях, километров на сто в глубину. Товарищей ваших найдём обязательно.
– Разве скоро найдёшь в таких дебрях, – проворчал Морозов. – Неужели погибли? – сказал он и сам возразил себе: – Нет, я уверен, Соколов спасся; такой смелый человек и такой опытный лётчик! В каких только перелётах не бывал. Пятнадцать лет я с ним летаю.
– Чудес не бывает, – тихо заметил Рахимов.
– Бывают! В авиации бывают! – запальчиво возразил механик. – Сам знаешь!
Рахимов взял у майора карту и сосредоточенно стал её рассматривать:
– Вы правы, товарищ Серёгин. Именно здесь мы найдём машину, или... или то, что от неё осталось. Дальше этих мест Соколов не мог дотянуть.
Хотя нещадно палило солнце, в долине не тревожили комары и мошкара. Гнус остался позади, в густых кустарниках.
Рахимов и Морозов, с разрешения Серёгина, взяв по винтовке, отправились бродить вокруг долины.
– Может, козу какую подстрелим для шашлыка, – как бы невзначай сказал, улыбаясь, лётчик.
Они пересекли долину и несколько углубились в чащу. К обычным лесным запахам смолистой хвои и прелой листвы здесь примешивался какой-то неприятный, сладковатый душок.
– Дохлятиной пованивает, – сказал Рахимов.
– Охотник, вероятно, ободрал зверька, а тушку бросил, – высказал предположение Морозов.
– Промысловики в такую глушь не заходят. Да и сейчас пушные звери линяют, добывать их нет смысла.
– Я не охотник, откуда мне знать, кого и когда можно бить. Я только знаю, если на меня нападёт медведь, я не задумываясь его шлёпну.
Ветерок, дувший из глубины леса, доносил всё усиливающийся противно-приторный запах.
За кустами послышалась какая-то возня и чавканье, или это только показалось?
Друзья раздвинули колючие ветки.
– Тише! – остановил механика Рахимов. – Видишь, собаки и здоровые какие! Больше Рекса. Откуда они тут взялись?
– Да ведь это волки! – прошептал Морозов, схватив за руку товарища. – Матёрые!
Рахимов вскинул винтовку, но выстрелить не успел: два волка скачками скрылись за деревьями.
– Ты что, хотел стрелять? – с усмешкой спросил Морозов.
– А как ты думал!
– Охота ведь сейчас запрещена. Волки линяют! – поддел лётчика механик. – Пойдём лучше.
– Пойдём посмотрим, чем они там закусывали?
За кустами лежал бурый медведь. Волки, как видно, давно уже тут пировали. Смердело так, что друзья поспешили убраться восвояси.
Когда лётчики вернулись без трофеев с охоты, Серёгин в шутку спросил:
– Посылать бойцов за козами? Столько настреляли, что сами не донесли!
– Ничего, кроме дохлого медведя да пары волков, не встретили, – буркнул Морозов.
– Медведь? Волки? – заинтересовался майор. – Где вы их видели?
– А вот на той стороне! – Морозов махнул рукой.
– Медведь старый или молодой?
– Раз издох, значит, старый.
– А может, его застрелили?
– Если застрелили, то шкуру бы сняли, – заметил Рахимов.
– Ну, это как сказать, – ответил Серёгин. – Пойдёмте, посмотрим.
– Если это вам доставит удовольствие.
– Есть серьёзная причина, – сказал майор. – Мы, пограничники, обязаны не оставлять без внимания ни одной мелочи. Может быть, человек, обороняясь, убил медведя? Не исключается, что это были ваши товарищи лётчики. А возможно, и те диверсанты, которых мы ищем.
Бойцы повернули медвежью тушу. Серёгин превратился на время в патологоанатома. Остро отточенной финкой он долго кромсал голову зверя и с радостным возгласом извлёк из неё пулю.
Другую пулю нашёл старшина. Он достал её из земли в том месте, на котором лежал зверь.
– Вот видите, совсем не зря мы сюда пришли, – сказал Серёгин, показывая две пули. – Калибр «8,45». Не из нашего пистолета стреляли, а из заграничного. Медведь совсем молодой и был завидного здоровья. Убили его выстрелом в голову, второй раз стреляли для страховки, когда зверь повалился. Пуля прошла насквозь и углубилась в землю. У товарища Соколова был какой пистолет?
– «ТТ» –в один голос ответили Морозов и Рахимов. – Но он во время пожара висел в пилотской рубке.
– Значит, стрелял диверсант.