Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972
Шрифт:
Не менее жестко отозвался о «Павле Корчагине» еще один мэтр советского кинематографа – Иван Пырьев (кстати, он с большой симпатией относился к Алову и Наумову и сразу после этого фильма пригласил их работать на «Мосфильм»):
«Картина мне не нравится... О ней мне приходилось слышать крайние суждения. Одни говорят: скучный оптимизм. Это плохо. Другие видят в ней обреченность, грязь, вызывающие в зрителе чувство подавленности, желание уйти из зала, не досмотрев картину до конца. И это так же плохо, как скучный оптимизм. А между тем были и в нашей жизни светлые моменты, а не только война, вши, тиф... Мы жили, мы учились в народных университетах, в вечерних школах, радовались жизни...
Товарищ Охлопков говорил о том, что мы еще недостаточно оценили итальянскую кинематографию.
Здесь говорили о том, что образ Павла Корчагина должен заставить зрителя задуматься. Нет, этого недостаточно. Зритель должен полюбить героя, должен захотеть подражать ему... Для молодежи он должен был стать образцом поведения во всех жизненных ситуациях – в партийной работе, в тюрьме, даже в отношениях с девушкой. Это многогранный образ, который, на мой взгляд, чрезвычайно не удался.
В последнее время мы стали откровенно признаваться, что наши картины были малореалистичны, что в них были и неоправданный оптимизм, и лакировка. Но реализм бывает разный. Есть высокий реализм... и есть маленький реализм, реализм итальянского кино, конечно, не в лучших его образцах. По какому пути идти? По пути показа одних лишь жизненных тягот, доведенных до патологии? Мне кажется, это ни к чему. Я тут смотрел картину «Мошенники» Феллини. Ее не хочется смотреть. Из восьми человек, которые были в зале, шестеро ушли, не досмотрев вторую часть, так они были подавлены.
Когда же речь заходит о правде революции, о революционной романтике, то она должна выражаться не только в сыпном тифе, не только во вшах, которых буквально метлой можно мести из барака, не только в том, что люди выходят утром на стройку обындевелыми, поскольку даже в бараке, в котором они живут, все приморожено. Ведь могли бы они жить и в другом бараке, в котором бы и дверь закрывалась бы плотно, и печурка топилась исправно, и снег бы тогда не лежал на полу...
Очевидно, я сторонник более радостного, более романтического искусства, оттого мне картина эта и не понравилась...».
Повторюсь, что, несмотря на подобную критику, именно Пырьев станет одним из инициаторов того, чтобы Алов и Наумов покинули Киев и перебрались работать в Москву, на главную киностудию страны «Мосфильм» (против этого решительно выступал министр культуры СССР Н. Михайлов, но его мнения никто не послушал). Этот переезд был показательным явлением: в киношной среде начали в открытую поддерживать тех, кто не только был творчески талантлив, но и пытался опереться в своем творчестве на иные, чем было принято ранее, идеологические ориентиры.
Конечно, можно возразить, что два фильма («Сорок первый» и «Павел Корчагин») погоды не делали, поскольку фильмов в СССР в те годы выходило больше сотни (например, в 1957 году их было 144) и почти все они были поставлены без «фиги» в кармане – то есть рождены с искренним желанием воспеть жизнь в первом в мире государстве рабочих и крестьян. Однако не стоит забывать, что большинство из выходящих картин были лентами среднестатистическими, а фильмы Чухрая и Алова – Наумова концептуальными. Это были экранизации советской классики, произведений, которые были известны всем от мала до велика, поскольку они были включены в программу школьного курса по всей стране. Если о любом из среднестатистических фильмов пресса обычно писала мало (а то и вовсе не замечала их), то на подобные экранизации откликалась весьма охотно и бурно. Например, о «Павле Корчагине» одна из самых популярных советских газет – «Комсомольская правда» – за один месяц опубликовала сразу четыре (!) статьи. И пусть все они были критические (одна статья называлась «А так ли закалялась сталь?», другая –
Отмечу также, что в Китае фильм «Сорок первый» был назван ревизионистским и запрещен к прокату. В свете последующих событий этот факт весьма симптоматичен. Как мы знаем, Китай до сих пор остается коммунистическим и успешно развивается, а коммунистический СССР развалился.
Фавориты проката
Стоит отметить, что во второй половине 50-х годов шел бурный рост отечественной кинематографии, когда ежегодно росло не только количество выпускаемых фильмов, но и число киноустановок, покрывавших все более значительную территорию огромной страны. В крупных городах открывались новые кинотеатры, а в отдаленных населенных пунктах – Дома и Дворцы культуры, где фильмы демонстрировались уже не только по выходным, но и по будним дням. Короче, кино по-прежнему оставалось главным средством проведения досуга для миллионов советских людей (на 2-е место уверенно выходило телевидение, которое именно тогда начало свое активное развитие).
Между тем советский прокат стремился максимально удовлетворить вкусы и запросы рядовых зрителей. На экран выходили картины самых разных жанров, начиная от экранизаций классических произведений и заканчивая оригинальными подражаниями, вроде истерна Самсона Самсонова «Огненные версты» (1957), создание которого было явно навеяно все тем же американским вестерном «Дилижанс» Джона Форда. Как мы помним, он же стал предтечей создания другого советского боевика – «Смелые люди», однако если там дело ограничилось только идейным импульсом, то у Самсонова все было иначе – у него была почти в точности повторена основная сюжетная канва: опасное путешествие группы людей через враждебную территорию. Только если в американском фильме в качестве передвижного средства использовался почтовый дилижанс, а злодеями были индейцы, то у Самсонова герои передвигались на двух тачанках, а в качестве злодеев выступали белогвардейцы.
Раз уж речь зашла о кинопрокате тех лет, то самое время познакомить читателя с теми фильмами, которые, говоря современным языком, «делали кассу». К примеру, вот как выглядел список фаворитов киносезона 1956 года (отметим, что многие из этих фильмов с удовольствием крутит нынешнее российское ТВ и они собирают весьма неплохую аудиторию, оставляя далеко позади себя большинство сегодняшних блокбастеров-однодневок).
На первом месте значилась комедия Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь», собравшая 48 миллионов 640 тысяч зрителей. Далее расположился детектив Анатолия Рыбакова «Дело № 306». Стоит отметить, что в сталинские годы фильмов в этом жанре не снимали, поскольку власти никоим образом не хотели пропагандировать жизнь криминального дна. Табу с жанра было снято после смерти вождя народов – в середине 50-х, и «Дело № 306» было первой ласточкой подобного рода кинематографа. Естественно, народ повалил на этот фильм толпами. И не прогадал – зрелище получилось вполне смотрибельное. Итог сборов: 33 миллиона 500 тысяч зрителей.
В пятерке фаворитов также оказались: фильм про перековку беспризорников «Педагогическая поэма» Алексея Маслюкова и Мечиславы Маевской (32 миллиона 340 тысяч); «Два капитана» Владимира Венгерова (32 миллиона); еще один детектив «Дело Румянцева» Иосифа Хейфица (31 миллион 760 тысяч).
Эти пять фильмов-лидеров принесли общие сборы в размере 178 миллионов 100 тысяч человек. Весьма приличный результат для конца 50-х годов (почти на 11 миллионов зрителей больше, чем прошлогодний показатель), когда крупных кинотеатров в стране было еще не так много, а в основном кино крутили в небольших клубах, Дворцах культуры, а то и вовсе под открытым небом, где-нибудь на полевом стане. Однако телевидение тогда в СССР делало свои первые шаги, поэтому большой конкуренции кинематографу оно пока составить не могло (это случится позже, в 70-е годы).