Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972
Шрифт:
Вместе с Бондарчуком во ВГИКе тогда же училась и его землячка – донская казачка Нонна Мордюкова. Она с детства мечтала стать артисткой (в 12 лет даже написала письмо знаменитому актеру Николаю Мордвинову и получила от него ответ), однако ни в каких драмкружках или школьной самодеятельности сроду не училась. Но все же смогла с первого же захода поступить во ВГИК, сразив приемную комиссию бытовыми историями... собственного сочинения.
Совсем иначе попала в искусство Людмила Касаткина. Будучи москвичкой, она с детства занималась балетом. Но потом эти занятия пришлось оставить, и девушка поступила в драмкружок
Леонид Быков мечтал стать летчиком, однако из-за маленького роста ему это не удалось. Тогда Быков решил податься в артисты. В 1946 году попытался поступить в Киевскую школу актеров, но экзамены провалил. Немедля он отправился в Харьков и уже там благополучно прошел в артисты – поступил в театральный институт.
Николай Рыбников жил в Волгограде и учился в медицинском институте. Однако любовь к искусству пересилила тягу к медицине, в результате чего Рыбников в 1948 году приехал в Москву и с ходу поступил во ВГИК, в мастерскую все тех же Сергея Герасимова и Тамары Макаровой.
Алексей Баталов пошел в артисты, чтя семейные традиции – его родители были актерами МХАТа, а родной дядя, Николай Баталов, прославился на всю страну, сыграв главную роль в фильме «Путевка в жизнь». Поэтому Алексей практически с детских лет знал, кем он станет – только артистом. В итоге в 1946 году он благополучно поступил в Школу-студию МХАТ.
В этих же стенах учился и Леонид Харитонов. Хотя он поначалу об актерской карьере не думал и после школы поступил на юридический факультет Ленинградского университета. Но в 1950 году увидел на улице афишу о наборе студентов в Школу-студию МХАТ и поступил туда с первой же попытки.
Олег Стриженов попал в искусство благодаря своему старшему брату Глебу, который в конце 40-х годов поступил в Школу-студию МХАТ. Олег же мечтал о карьере художника и даже поступил на бутафорский факультет Московского театрально-художественного училища. Но брат в итоге уговорил его бросить учебу там и поступить в Театральное училище имени Б. Щукина.
Похожая судьба была и у Евгения Урбанского. Поначалу он тоже не думал об актерской карьере – в 1950 году поступил в Московский дорожный институт. Но там стал активным участником художественной самодеятельности и в итоге стал студентом все той же Школы-студии МХАТ, на курсе народного артиста СССР В. Топоркова.
А вот Татьяне Самойловой было изначально уготовано стать артисткой – она была дочерью знаменитого советского киноактера, любимца женщин 30–40-х годов Евгения Самойлова (он стал знаменит после фильма 1939 года «Девушка с характером»). Поэтому, несмотря на то что в детстве Татьяна подавала большие надежды как балерина (даже училась в балетной студии при Театре им. Станиславского и Немировича-Данченко), закончив школу, она подала документы в Театральное училище имени Б. Щукина.
Но самая уникальная история выпала на долю Екатерины Савиновой, которая жила в глухом таежном селе на Алтае и до 17 лет многих благ цивилизации – вроде телефона или ванной – даже в глаза не видела. Но она с детства прекрасно пела (у нее был голос в три октавы) и мечтала стать артисткой. Поэтому в 1945
Все перечисленные выше люди были плотью от плоти советской системы образования, которая ставила своей целью воспитать из них не только настоящих профессионалов своего дела, но и патриотов своей страны. Это не сегодняшние студенты, большинство из которых, воспитанные реалиями дикого капитализма по-русски, мечтают только об одном – выйти из стен институтов и начать зарабатывать «реальные бабки», снимаясь в дешевых сериалах и прыгая голыми по театральной сцене в угоду «богатеньким буратинам». Студенты советских творческих вузов 50-летней давности были нацелены на служение своей стране и ее народу. Вот почему все их тогдашние работы в кинематографе до сих пор не знают сносу и многократно крутятся по российскому ТВ, собирая многомиллионную аудиторию. Потому что создавали их люди материально бескорыстные и духовно богатые. А вот что останется в истории искусства от деятельности сегодняшних звезд, большой вопрос. Видимо, ничего не останется. Как говорится, ни «бабок», ни искусства.
Но вернемся в 50-е годы.
Конечно, нельзя сказать, что все советские люди были вдохновлены происходившими в жизни общества переменами и были заряжены на созидание. Определенная часть советского общества продолжала исповедовать космополитизм и в качестве своего идеала избрала США. В качестве примера приведу слова Александра Солженицына, который еще задолго до своего выдворения из страны (а это случится в 1974 году) готов был (по Аркадию Гайдару) «бегать буржуинам за сигаретами». Цитирую:
«В пятидесятые годы, после окончания войны, мое поколение буквально молилось на Запад как на солнце свободы, крепость духа, нашу надежду, нашего союзника. Мы все думали, что нам будет трудно освободиться, но Запад поможет нам восстать из рабства...».
Солженицын, конечно же, лжет, когда говорит от лица всего поколения. Это он, да еще некоторая часть советской молодежи, преимущественно городской, и в самом деле молилась на Запад, но подавляющая ее часть верила в социализм и жила так, как описано у М. Калашникова и С. Кугушева. Другое дело, что очень скоро сама власть превратит своих недавних союзников в противников, в людей, которые станут мыслить точно так же, как и Солженицын и иже с ним.
Внутри элиты
Либеральные реформы Хрущева продолжали вызывать сопротивление у той части чиновников, которые придерживались консервативных позиций. И в логике этих людей была своя правота. Воспитанные в годы правления Сталина, они были убеждены, что именно те методы, которые практиковались в идеологии в те годы, наиболее эффективны, поскольку помогли партии и народу восстановить страну после Гражданской войны и выиграть другую войну – Великую Отечественную. Поэтому они с огромным недоверием встретили хрущевские реформы, которые не только встряхнули страну от спячки, но и начали раскачивать главную несущую этого режима – идеологию.