Гибель старых богов
Шрифт:
Баллисты стояли на стенах, и представляли собой стрелометы, приводящиеся в действие скрученными жгутами из конского волоса. Запасы этого самого волоса, как и запасных частей машины, которая начинала ломаться после двух десятков выстрелов, лежали в арсенале под охраной. Ненадежность конструкции искупалась ее эффективностью. Ни один щитоносец, ранее неуязвимый для стрел лучников, теперь в безопасности не был. Полутораметровая стрела толщиной в два пальца, пробивала любой щит навылет, к восторгу воинов, наблюдавших за этой картиной.
В городе было вырыто несколько колодцев, а из обожженного кирпича построена огромная цистерна для воды. Единственные ворота были очень небольшими, толстыми,
В сам город после поступившей команды было стянуто пятнадцать тысяч человек, а на границе зоны отчуждения в десять фарсангов была сконцентрирована конница персов, которая должна была не дать пройти вражеской армии вглубь страны, если она захочет оставить Адамдун в тылу, осадив его.
В общем, Макс и Ахемен реализовали все, что могли придумать за последние годы. И сейчас у них была одна задача- дать уйти армии врага, позволив сохранить ей хоть какую-то боеспособность.
Тремя днями позже. Окрестности Адамдуна. Лагерь войска Элама.
Командующий, он же ташлишу, Хумбан-Ундаш осматривал окруженный город и начинал понимать, что что-то идет не так. Во-первых, в окрестных деревнях команды воинов, посланных за провиантом, не нашли ни души. Да что там души, глиняного горшка не нашли. Просто пустые лачуги, крытые тростником. Зоркие глаза воинов увидели многочисленные следы, хорошо заметные на сухой земле, которые ясно говорили о том, что люди тут недавно были, но почему-то вместе со своим скотом и имуществом на повозках просто взяли и уехали. Самое страшное, что все съестное они просто забрали с собой. Ташлишу был в недоумении. Это было даже как-то непорядочно с их стороны. Всегда и везде война шла по одному сценарию. Войско вторгалось в страну. Противник либо давал битву, либо запирался в крепости. А мирное население при этом никого не интересовало. Его грабили и насиловали все, кому не лень, собственные воины в том числе. Да кого интересуют какие-то крестьяне, которые плодятся, как муравьи. Но тут уже приходит пятый отряд фуражиров и докладывает, что в округе нет ни людей, ни зерна. Это было очень скверно. Нужно было посылать отряды снабженцев дальше, а людей для этого выделять больше. И чем дальше такие отряды уходили от основной армии, тем меньше шансов, что они вернутся назад. Их просто могли перебить из засад.
Во-вторых, город Адамдун, стоявший на границе, ничем не напоминал покинутый армией гарнизон. Напротив, город был полностью готов к обороне. Многоопытный командующий шкурой почувствовал бы животный страх жителей, запертых в ловушке стен. А тут ничего такого и близко не было. Напротив, исходящая от города ленивая скука начинала страшить самого Хумбан-Ундаша. Так не должно было быть, это неправильно. Он обложил город со всех сторон, почти пятьдесят тысяч воинов под его стенами. А на стенах стоят персы, ковыряют щепкой в зубах, рыгают после сытного обеда, и неспешно обсуждают между собой осаждающих, показывая на них пальцами. Так пастухи обсуждают, какого именно барана надо зарезать на ужин. И так не могут вести себя воины, обложенные многократно превосходящим противником.
В-третьих. Вокруг почти не было воды. Колодцы были засыпаны, а те, что остались, издевательски были забиты падалью. Воду придется либо возить издалека, либо копать колодцы самим.
У командующего засосало под ложечкой. Он понял, что попал в прекрасно подготовленную ловушку. Еды вокруг нет, воды нет, его фуражиров будут уничтожать, как только они оторвутся от основных сил. В крепости, которую якобы покинули почти все воины, было собрано отборное войско и горы провианта. И это он еще не видел тяжелых всадников-катафрактов и легкую конницу из горцев, которых прекрасно знал по прошлым войнам.
Самое поганое, что воины этого не понимали, как не понял бы великий царь Халлутуш-Иншушинак, уведя он войско от верной гибели. Делать нечего, боги благоволят храбрым. Значит, нужен штурм, быстрый и беспощадный. Их все равно намного больше. А в городе есть и еда, и вода, и крыша над головой.
Ранним утром командующий развил кипучую деятельность. Вместо отрядов фуражиров он направил конные полусотни на разведку с заданием найти людей и еду. Верблюдов и обоз он приказал послать в Элам за провиантом, опередив их гонцом с донесением, где была изложена ситуация. Выделив умелых солдат, начали бить колодцы недалеко от тех, что были засыпаны, да еще и организовали доставку воды бурдюками с ближайшей речушки, что была в двух фарсангах. Воины начали собирать таран, благо ворота тут были одни, и осадные башни. На все про все ташлишу отводил пять дней.
На четвертый день он послал к стене гонца, машущего веткой над головой, вызывая главного. По всем обычаям, никто не смел стрелять ни в посланника, ни в того, кто придет на переговоры. И персы, отличающиеся щепетильностью в вопросах чести, этого тоже делать не стали. Хумбан-Ундаш стал под стеной, и, задрав голову, ждал командующего крепостью. Показался рослый перс в хорошем доспехе и роскошном бронзовом шлеме с гребнем.
— Я Хумбан-Ундаш, ташлишу великого царя Халлутуш-Иншушинака. Назови себя.
— Я Камбис, граф этой провинции и брат великого царя Аншана и Персии Ахемена.
— Какого еще царя? — вскипел командующий. — Нищий сотник, подлостью захвативший Аншан.
— Ну, насчет подлости ты поаккуратней, — осадил его Камбис. — Мы этот город на копье взяли, а остальные сами сдались. Мы же не виноваты, что у вас кишка тонка. Я пару лет назад человек сорок ваших копьем в задницу ранил, даже убивать противно было.
Хумбан-Ундаш еле сдерживал себя. Напоминание о самом большом позоре в его жизни просто выбивало из колеи.
— Зачем пришел-то, — спросил перс. — Сдаваться надумал?
— Да ты….- ташлишу задохнулся от гнева.
— Ну и зря, — зевнул перс, — вам тут конец придет. У меня полная крепость воинов, на два дня пути ни зернышка не найдете, а с гор скоро конница подойдет. Тананну был крепкий воин, его трое с секирами едва угомонили. Ты тоже к нему хочешь?
— У меня пятьдесят тысяч воинов. Да я тебя завтра штурмом возьму.
— Да, ну тогда завтра после штурма сюда же приходи. Поговорим. Скучно тут. — И Камбис просто ушел, не прощаясь.
Совершенно ошалевший командующий на ватных ногах пошел в свой шатер и налил кубок крепкого вина из далекой Газы. Он совсем ничего не понимал. Его предки были воинами последние полторы тысячи лет. Пятьдесят поколений служили царям Элама, покоряли Шумер и Вавилон, громили касситов и амореев. Но ничего похожего на то, что творилось за последние два года, в семейных анналах не было. Все было неправильно, непривычно и противоестественно. Он, Хумбан-Ундаш, родовитейший аристократ, разговаривал, смотря снизу вверх на человека, который совсем недавно был рядовым наемником и служил за сущие гроши. Теперь он называет себя каким-то странным словом, означающим должность наместника крупной провинции, и командовал очень серьезной крепостью и армией в ней. Так же нельзя! Рядовые воины — это быдло, а командует всегда кто-то из знати. Хотя тут и царь недавно сам баранов пас, чего уж о знати говорить. Ташлишу знал, что почти всех крупных землевладельцев Аншана просто перерезали, а их земли персы поделили между собой. Еще одно немыслимое деяние, которое должно быть наказано великим Хумпаном и Богиней Матерью. И командующий опрокинул еще один кубок.