Гибель судьи Мрочека
Шрифт:
Не тут... Не тут... Наконец электрический луч остановился. В корме моторки, на самом дне, как раз под палубой, виднелось круглое отверстие. Сквозное. Дал фонарь товарищу и полез в карман плавок. Вынул оттуда плоскую пробку от термоса, приложил ее к отверстию, прихлопнул ладонью. Назад еле вытянул.
Оба снова наклонились, словно надеясь найти что-то интересное. Тот, кто придумал такой простой и действенный способ затопления лодки, видимо, был настолько хитрый, что не оставил после себя никаких...
Желеховский нагнулся еще ниже и протянул руку. Мешок, завязанный обычным шнурком и наполненный... Чем наполненный? Пощупал. Почувствовал что-то твердое и схватил мешок обеими руками. При свете фонаря развязал шнурок, сунул руку. Когда выпрямился и показал, что в ней, луч внезапно запрыгал.
Капитан держал в руке череп, который улыбался им золотыми зубами.
13. НАЧИНАЮ ТЕРЯТЬСЯ...
Плыли в полной темноте. Желеховский оглянулся. Где-то за ними, в глубине спящей воды, лежала затопленная моторка. Но сейчас ее таинственный груз лежал у его ног.
Невольно нагнулся и коснулся пальцами грубой, насквозь промокшей ткани.
Свет портовых сооружений приближался.
Через некоторое время снова оказались в домике на краю берега.
– Черт, - буркнул парень, когда заперли за собой дверь и Желеховский осторожно положил мешок у кровати.
– Сам увидел, - капитан зашелся тихим, невеселым, нервным смехом.
– Скелет на глубине десяти метров под водой! К тому же, я знаю, чей он...
– Что - скелет?
– Да. Сегодня говорил об этом с двумя особами, а потом еще с одной. И вот ночью нахожу его в той лодке. Как ни странно, должен тебе признаться, что я не верил в его существование. Не так давно я заглядывал под палубу лодки Мрочека. Ничего там не было, - еще сорок восемь часов тому назад - между смертью судьи и плаваньем тех двух в море. Пробки в днище или не было видно, или была пригнана настолько плотно, что вокруг нее совсем не протекало. Понимаешь, в чем заключалась та шутка?
Положил пробку на стол. Парень взял ее и осмотрел.
– Пожалуй, да: была плотно прилажена к днищу и привязана нейлоновым шпагатом к свае. Когда лодка тронулась, шпагат натянулся и вырвал ее. Затем вода начала вливаться через отверстие в просвет между палубой и днищем, так что заметить это можно было не сразу, а лишь отплыв на приличное расстояние от берега. Очень просто придумано. Хотел бы когда-нибудь встретиться с изобретателем, - Желеховский улыбнулся, но глаза его оставались серьезными, неулыбающимися.
– Чтобы вручить патент.
– Представляю себе, - парень начал медленно расчесывать короткую челку.
– Одного только не понимаю.
– Чего?
– Почему та пробка не всплыла затем на поверхность, а так и осталась на дне? Ты же на дне нашел?
– На дне. Хм, я и не подумал об этом, - капитан потянулся к пробке и начал крутить ее в пальцах.
– Ясно, - слегка дернул. Пробка распалась на две половинки. Внутри, в выдолбленном углублении, лежал тяжеленький оловянный шар.
– Все предусмотрел... Хорошо проработанный и тщательно выполненный план. Ни одного сбоя. Никакой импровизации.
– Какой план?
– Ну! Если бы я знал какой, не было бы меня сейчас здесь. Но я вижу отдельные детали и начинаю увязывать их между собой, хотя, с другой стороны, немного теряюсь. Не могу понять, зачем бы Мрочеку надо...
Замолчал.
– Что?
– переспросил парень, не скрывая любопытства.
– Да ничего, так себе подумал. Честно говоря, я не должен столько говорить, пока так мало знаю. Спасибо, дорогой. Никому ни слова.
Парень молча пожал плечами, потом скорчил гримасу, указывая на мешок у кровати:
– Надеюсь, ты не оставишь мне это удовольствие? Конечно можно и в таком обществе спать, но...
– Заберу, успокойся. Не оставил бы ни за что.
Они пожали друг другу руки на прощание. Капитан осторожно поднял мешок и легко покачал им, придерживая его перед собой в обеих руках.
– Бедный Йорик...- улыбнулся.
– Кто?
– парень поднял брови.
– Ты даже знаешь, как его звали? Правда?
– Ну, конечно, знаю, - капитан еще раз улыбнулся и направился к выходу.
14. ПРОСТОЙ ПЛАН ДОКТОРА МРОЧЕКА
Сидели друг против друга в дядином кабинете, в том самом, в который вошли впервые вчера пополудни, ничего не предполагая. Галина уже не плакала, лишь на лице отразились отчетливые следы пережитого за последние часы.
Мрочек положил в пепельницу сигарету, разворошив целую кучу окурков и, стремясь избавиться от дрожи в руках, гасил ее необычно долго и тщательно.
– Мы должны отсюда уехать, - вдруг сказал он и встал.
– Ты спятил! – она сорвалась с места и стала напротив.
– Он же сразу подумает, что...
– Кто он?
– Этот милиционер.
– Пусть думает, что хочет! Если бы мы выехали сейчас, то до рассвета были бы уже в Варшаве. А там плевать я хотел на него! В конце концов, он всего лишь повятовый комендант из глубокой провинции. Против меня у него никаких доказательств. И никогда не будет. Приедем, сразу же позвоню Владеку, Казику, еще кому-нибудь. Знаком с некоторыми людьми. Как-то справлюсь с тем капитаном. Одно дело эта глушь, другое - Варшава! Кроме того, в Варшаве почувствуем себя сразу иначе...
– Но как же объяснить наш внезапный отъезд? К тому же здесь еще столько дел, которые...
– Мы не обязаны отчитываться ни перед кем. Наконец, напишем сразу же по приезде этому старому нотариусу, чтобы уладил все наши дела, и укажем в этом письме, что, к сожалению, здешние условия жизни нам не подходят, потому что последние события оказали большое влияние на тебя. Таково наше окончательное решение. И все, моя любимая! Посмотрим, кто сможет нам запретить выезд отсюда! Едем, Галина!