Гидеон. В плену у времени
Шрифт:
Девочки сидели рядышком на куче сена, прислонившись спинами к холодной кирпичной стене. На фоне длинных рыжих волос Кэйт светлый «конский хвост» Миган казался еще бледнее. Миган слишком хорошо знала подругу, поэтому не хотела спорить.
– Стресс – невеселая штука для взрослых.
– Миган, ведь ты мне поможешь, правда?
– Да, конечно, помогу… Но я не хочу, чтобы ты снова отправлялась в прошлое.
– У меня нет выбора! Если я не попытаюсь спасти его, я до конца жизни буду чувствовать себя виноватой. Мы дали клятву на крови.
– И ты скажешь об этом Сэму, да? Ты не представляешь
– А не лучше ли будет уйти, ничего ему не говоря? Он все равно расстроится, а если будет заранее знать, то может меня выдать.
– Кэйт, это нечестно – мы ведь не знали, живая ты или мертвая. Это так мучительно – ничего не знать… Если ты ему все как следует объяснишь, по крайней мере он поймет, почему ты так поступаешь…
– Хорошо. Я скажу ему.
На Рождество Миган получила чудесный подарок – красивый мобильный телефон, который все время выскакивал из рук, пока она, волнуясь, вынимала его из коробки. Сейчас Миган решила позвонить по этому телефону в офис мистера Скокка. Она уговорила секретаря назвать ей номер мобильного ее «дяди». Прижав телефон к уху, Миган ждала ответа.
– Не отвечает – вне зоны доступности, – сказал она. – И что нам теперь делать?
– Ну разумеется, оставить ему послание! Дайка мне! – воскликнула Кэйт.
Внезапно растерявшись, она глубоко вздохнула.
– Здравствуйте, мистер Скокк. Вы меня не знаете, но я очень хорошо знаю вашего сына. Меня зовут Кэйт Дайер. Будьте любезны, срочно позвоните по этому номеру. Мне нужно поговорить с вами прежде, чем вы приедете на ферму. Прежде, чем вы поговорите с моими родителями. Пожалуйста. Дело касается жизни и смерти вашего сына.
– Ну, если он не ответит, у нас ничего не получится! – сказала Миган.
В дверь амбара постучали. Это был Сэм.
– Входи, Сэм, – позвала Миган. И, быстро глянув на Кэйт, добавила: – Нам нужна твоя помощь. Кэйт хочет чтото рассказать тебе. А ты Кэйт, всетаки держи телефон на случай, если папа Питера позвонит.
Бедный мальчик в испуге смотрел, как Кэйт похлопала по сену, приглашая его сесть. Он сел около старшей сестры, и Миган тихонько ушла.
– Начинай собираться! – крикнула ей вслед Кэйт. – Посмотри под моей подушкой…
Сэм еще больше испугался.
В комнате Кэйт Миган подняла подушку и увидела приготовленное белье и вещи, которые, как сочла Кэйт, окажутся необходимыми в восемнадцатом веке. Миган все собрала и запихнула в холщовый рюкзачок Кэйт. Странно было укладывать вещи, будто для отъезда на каникулы. Там были расческа и шампунь; зубная щетка и паста; душистое мыло; пластырь и антисептик, маленькая коричневая баночка из домашней аптечки с надписью «Пенициллин: по одной капсуле три раза в день. Завершите курс»; большая плитка шоколада (Кэйт получила ее в подарок от близнецов); три банки кокаколы; маленький фонарик с запасными батарейками; две пары золотых часов (наверное, для продажи); кружевные салфетки; запасные трикотажные брюки; белье на неделю и любимый швейцарский армейский перочинный ножик.
Через двадцать минут появились Кэйт и Сэм. У обоих были красные носы, и Кэйт всхлипывала между фразами.
– Папа Питера позвонил. Мы встретимся на дороге в восемь
Сэму почти десять лет, он худенький и похож на маму, с такими же густыми темными волосами, которые завивались, когда были мокрые. Сэм кивнул, но казалось, он вотвот расплачется.
Миган обняла его.
– Она вернется. Ты же знаешь свою сестру – никто лучше тебя не знает Кэйт Дайер…
– Ты знаешь ее лучше, чем я, – буркнул Сэм.
* * *
Без десяти восемь Кэйт стояла у кухонной двери. Мама готовила ужин для взрослых, ожидая приезда мистера Скокка. Исси и Элис сидели на полу и гладили дремавшую Молли, убаюканную теплом и лаской. Кэйт подошла, присела рядом с малышней и на мгновение положила голову на толстое пузо Молли.
– Я замерзла, пойду полежу в горячей ванне, – заявила она: – Потом, думаю, почитаю в кровати, я действительно устала.
– Хорошо, дорогая, я попозже поднимусь и поцелую тебя на ночь, – сказала мама, встревоженно глянув на нее. – Папы нет, а мне хотелось бы, чтобы он был здесь. С минуты на минуту приедет мистер Скокк… Если ты так устала, что не поздороваешься с ним перед сном, то я, пожалуй, скажу, что ты поговоришь с ним утром? Знаю, это будет нелегко, но…
– Да. Не думай об этом…
Кэйт подошла и обняла маму.
– Мам, я тебя люблю.
Мама отложила кухонное полотенце, взяла в руки лицо Кэйт и поцеловала ее в лоб.
– И я тоже тебя люблю.
И Кэйт, пока решимость не покинула ее, двинулась к выходу из кухни.
– Спокойной ночи, Исси, Спокойной ночи, Элис…
Сэм сдержал слово, он стоял в ванной и включал и выключал воду, плескался и даже напевал любимую песенку сестры. Кэйт выключила музыку у себя в комнате и вместе с Миган пробралась по лестнице, ведущей вниз из папиного кабинета. Доктор Дайер скрепя сердце позволял жене складывать яблоки для готовки, завернутые в газету, на его угловых книжных полках – и от знакомого запаха книг, яблок и кожаной мебели у Кэйт образовался комок в горле. Именно в этой комнате, сидя у папы на коленях, она научилась читать, и здесь папа рассказывал ей столько удивительных историй… Внезапно, ее переполнило острое желание бросить все на волю взрослых – но она заставила себя подбежать к окну и открыть его. Порыв ледяного ветра ударил в лицо, и это привело ее в чувство. Вдруг ветер так сильно рванул створку окна, что Кэйт едва удержала ее. В комнату влетел снег и тут же растаял на турецком ковре. Кэйт выбралась наружу, и на покрытом снегом газоне остались следы – свидетельство ее побега. Миган тоже вылезла, чтобы передать ей рюкзак.
– Вот, лови! – сказала Миган, бросая какойто предмет подруге.
– Только не твой мобильный! Я не могу! Ты ждала его целый год!
– Если ты будешь в основном держать его выключенным, он будет работать пару недель. Я уже загрузила его моими любимыми песнями.
– О, Мегги… Я не могу. А вдруг я его потеряю?
– Перестань! Сделай мне несколько фотографий в 1763 году и заткнись!
– Спасибо, Мегги… Ты – как Питер.
– Он заслужил лучшего. Скоро увидимся. Хорошо?